РОКОТ СУДЬБЫ
- Да, уж! Всем ураганам ураган! Да чтобы вот так, по ранней весне, перед самым посевом риса! Молодец! Молодец, мальчик мой! - вот так, восторженно начал свою речь Токугава, зайдя к бледному, как полотно, Томоёси.
- Благодарю, Вас, Ваша светлость, за такую высокую оценку моей службы. – Едва слышно ответил юноша, из ввалившихся глазниц его тускло глядели на князя два карих глаза.
Токугава сел рядом с лежащим на циновках молодым человеком в своей манере – ссутулившись, и чуть склонив направо голову. К сорока годам Токугава очень быстро потолстел и стал грузен. Не в какой-то определенной части тела, а как-то весь целиком. Отчего начал походить на медведя по осени.
Сегодняшним утром он получил, наконец, известие, что его план сработал. После злополучного происшествия во дворце императора, Обезьяна-Хидэёси удалился восвояси, и вплотную занялся строительством своей новой резиденции – крепости Осака. По своим размерам превосходившую любую из существующих на островах крепость.
По донесениям оттуда, Хидэёси решил перенаправить свою досаду в энергию управления строительством. Однако мысль об отмщении обидчику вновь и вновь возвращалась в его голову. Было у Токугавы кому передать Обезьяне информацию о том, кто именно устроил весь этот балаган. Тем более, что переданное было правдой, пусть и не полной.
Ему представили доказательства, что Мастер над птицею за взятку решил посодействовать в этот дурно пахнущем деле. Мастер был уже мертв, а мертвые сраму не имут.
Но мало того! Незримые помощники Токугавы распространили подметные письма о том, что Хидэёси вынудил покончить с собой князя Нобутаку, сына своего покойного господина, которому сам Хидэёси был стольким обязан. И что сейчас Хидэёси поднял восстание против второго сына Оды Нобунага – князя Нобуо, который нашел временное пристанище у Токугавы. И что князь Хидэёси постоянно мутит воду в самурайском сословии, являясь истинным поджигателем войны, которая затеяна только затем, чтобы удовлетворить его непомерное тщеславие.
Это окончательно вывело Хидэёси из себя, и он отдал приказ отмобилизовать ресурсы для выступления против Токугавы. Однако, основная житница его владений – провинция Овари, внезапно подверглась неожиданному урагану, пришедшему совершенно не в сезон. Да и к тому же многие припасы были погружены на повозки с целью организации снабжения войск. Все повозки разметало по ветру. Многотысячное войско Хидэёси уже было в пути. Обезьяна выступил по предсказуемому маршруту: по северному берегу озера Бива в долину Нагакутэ.
Поскольку южный берег был надежно прикрыт крепостью Отэмэ, да и ландшафт не позволил бы ему развернуть там более-менее значительные силы. Как бы там ни было, Хидэёси с духом, далеким от надежного спокойствия, предпринял именно те шаги, к которым его подталкивал противник.
Наш многомудрый читатель, вероятно, уже догадался, чьими именно стараниями произошло столь необычное возмущение воздушных стихий в провинции Овари. Вконец обессиленный виновник этого катаклизма, измученный общением с духами воздуха, с теми силами, что крайне редко считаются как с деяниями, так и с мыслями человека.
- Ничего, ничего, - желая приободрить своего немногословного собеседника, - сказал Токугава. Ты, считай, теперь не только сословный самурай. Быть продолжателем рода Дабацу – великая честь, но и удельный князь – крепость Ивасаки и удел в двадцать пять тысяч коку риса в год – твои. Вчера указ подписал. Кстати, как там твой отец поживает, да невеста?
Если бы князь мог сейчас видеть цвет его Чи, то он знал бы, какой пустотой и разочарованием окутано всё вокруг Томоёси. Птице клетку в подарок! Не смешно ли? Да нет, не смешно.
Насчет здоровья старого Хамбэя и его молоденькой постоялицы, Токугава мог бы и не спрашивать – всем известно, что в голове у него умещается гигантское количество сведений о людях, их родственных связях, здоровье, настроениях, тайных пороках и желаниях, и прочая, и прочая и прочая.
Томоёси улыбнулся в ответ одними губами, и, отвернувшись, закашлялся. Тема невесты не входила в число его любимых тем. Установившаяся на дворе не по сезону сушь, гоняла мертвые прошлогодние листья во дворах и в душе Томоёси. Некогда желанная девушка избегала общения с ним. Да и у самого Томоёси в душе по ночам пробегали огоньки сомнений, обдирая в кровь края сердца дикими предположениями.
Он и за задание по вызову урагана взялся за тем, чтобы не думать о личном, хотя ни разу не пробовал такого воздействия на силы природы. Давно уже миновал срок траура по погибшему жениху, а Оцуя все медлила с ответом.
Токугава устало улыбнулся, неспешно поднялся, и удалился, пожелав скорейшего выздоровления. Шелест задвигаемой двери-сёдзи вновь вернул Томоёси к прежним невеселым мыслям, даже головокружительная карьера вызывает лишь досаду.
В дымных ветрах сомнений витает душа юноши. Все богатства мира ничто для птицы – у нее и рук-то нет, чтобы загрести иллюзорные атрибуты успеха. Закроет глаза Томоёси – снова ветер свистит в облаках, тускло звезды мерцают, ждешь ли ты меня, любимая?
Тело ноет, суставы крутит, а оборачиваться еще три дня нельзя – попасть в возмущенную до крайних пределов стихию ему сейчас – хуже смерти.