Почти по Пришвину))
Волчица несётся сквозь лес, стелется низко, будто летит над травой, подёрнутой каплями росы, и кровь в её жилах поёт. Её волчья кровь, дикая, яростная, свободная.
Рыжевато-серая шкура её почти забыла боль от плети человека. Но широкий сыромятный ошейник ещё обвивает шею. Её медовые глаза блестят, когда она оглядывается на огромного лобастого волка, настигающего её. Ей хочется, чтобы именно он её догнал.
Он сшибает её грудью и с довольным рычанием катится вместе с нею по жухлой траве.
Потом они бегают по лесу бок о бок, поглядывая друг на друга, делают лёжки под корнями вывороченных пней, под буреломом. Ей ещё рано устраивать настоящее логово, но она явственно ощущает, что глубоко внутри неё крепнут и растут новые жизни. Это — волчата. Их волчата.
Вот она неслышно пробирается по лесу — одна, — чтобы поохотиться. Она снова голодна, хотя не так давно её волк принёс ей только что убитого им енота. По неразличимой для человека звериной тропе она сворачивает к болоту. Запах тины и гнили щекочет ноздри. Здесь можно поймать змею или лягушку — она и ими не брезгует.
Но в самой сердцевине топи кто-то тяжело ворочается. Возможно, это олень завяз в трясине и пытается выбраться. Она медленно приближается к этому месту, навострив уши, ступая бесшумно и осторожно, но, когда слышит человеческий голос, замирает как вкопанная.
Человек кричит в отчаянии, зовёт кого-то надрывно и безнадёжно.
Это — одинокий траппер, который заблудился и забрёл в смертоносную топь.
Из-за кустов она пристально наблюдает за ним, припав к земле.
Траппер совсем молод, даже безбород. На его курносом веснушчатом лице — ужас и тоска, он тяжело дышит, открыв пересохший рот. Он провалился по самую грудь в тёмную зловонную жижу и теперь цепляется скрюченными пальцами за пучки прошлогодней травы вокруг. Тщетно. Ему не выбраться, это болото станет его могилой. Он сорвал голос и теперь лишь скулит отчаянно, как брошенный щенок. Никто не услышит его, никто не придёт на помощь.
Его длинноствольное ружьё лежит под ним, поперёк трясины. Он опирается на него грудью, но это ненадолго отсрочит его неминуемую смерть. Его губы синеют, ему не хватает воздуха.
Волчица вдруг выходит из кустов, не спуская глаз с человека. Она не понимает, какая сила толкнула её сделать это. Здесь нечем поживиться, человека проглотит болото, заберёт себе добычу. Прочь, скорее прочь отсюда!
Но собачья кровь удерживает её на месте. Ударяет в самое сердце, заставляя биться быстрее, требует спасти человека.
Его помертвевшие губы искривляет гримаса, совсем не похожая на улыбку. Он смотрит тускнеющими глазами прямо в янтарные глаза волчицы.
— Помоги мне… — шепчет он едва слышно. — Помоги…
Он видит на волчице ошейник и остатками гаснущего рассудка осознаёт, что невесть откуда взявшийся зверь — его единственная, последняя надежда на спасение.
— Сюда! Ко мне! — хрипло зовёт он, и волчица приближается к нему шаг за шагом, словно завороженная, не спуская с него глаз.
Наконец она подходит настолько близко, что человек может ухватить её за ошейник. И он выбрасывает вперёд руку, вцепившись в прочный сыромятный ремень мёртвой хваткой.
Волчица не уворачивается — полузадушенная, она помогает человеку, ползущему за нею на четвереньках, выбраться на твёрдую почву.
Когда он со стоном разжимает пальцы и валится на бок, она не убегает. В горле её зарождается то ли рычание, то ли скулёж. Этот измождённый человек — такая лёгкая добыча!
— Идём со мной, — шепчет он, немного отдышавшись, и кое-как подымается на ноги, опираясь на своё ружьё, теперь забитое грязью и не опасное волчице.
Вдвоём они медленно бредут по лесу бок о бок, пока человек не натыкается на то место, где так неосмотрительно свернул с охотничьей тропы.
— Вон наш бивак! — радостно восклицает он, указывая вперёд, словно волчица может его понять.
Но её чуткие ноздри давно уловили запах дыма от костра. Она выворачивается из-под тёплой руки человека и отступает в кусты.
Молодой траппер больше не окликает её. Просто стоит и смотрит ей вслед. Она чувствует его взгляд, исчезая в чаще.
В жилах её детей волчьей крови будет куда больше, чем собачьей. Но она знает: однажды собачья кровь позовёт и их.