Этот рослый молодой человек с льняными вьющимися волосами и неизменной хозяйственной сумкой в руках появился в их дворе около года назад и сразу же обратил на себя внимание соседей некоторыми особенностями. В любой сезон, будь то зимний холод или летняя жара за тридцать градусов, он всегда был одет в удлинённую тёплую куртку с капюшоном и нёс в руках не тяжёлую, но наполненную чем-то и слегка раздутую сумку. Худощавый и по-юношески стройный, спину тем не менее держал по-старчески, слегка согнутой и поэтому казался сутуловатым.
- Вы заметили, странный он какой-то, - не раз обращала внимание отдыхавших на лавочке пенсионеров на необычного нового жильца пожилая дворничиха Нина. - Когда выходит гулять, одевается не по сезону. Нелюдимый, ни с кем не здоровается. Глаза отводит в сторону или смотрит себе под ноги. Не стремится в центр, где бывает много народа, не ходит в магазины, не ездит на общественном транспорте. Всегда в одиночку выходит из дома, опускает голову и кружит возле наших домов, гаражей или ближайших дач. Потом так же молча ныряет в свой подъезд и пропадает на сутки. Может он нездоров или затаившийся в тихом местечке маньяк, надо всё о нём узнать. В какой он живёт квартире? С кем? Чем занимается?
Через несколько дней, на очередных вечерних посиделках, Нина шутливо призвала внимание пенсионеров, вышедших подышать свежим воздухом к своей персоне.
- Итак, уважаемые граждане, докладываю.
Все отвлеклись от мелких частных разговоров и приготовились внимательно слушать дворничиху, которой испокон века по штату положено знать всё самое необходимое о жильцах обслуживаемого ею двора. Впрочем, и остальное, нисколько для посторонних не примечательное и не существенное, дворники, как правило, знают в достатке о каждом из ближайших сограждан тоже.
- Молодой человек проживает вместе с матерью в двухкомнатной квартире на втором этаже. Зовут его Володя. И не такой уж он молодой, как нам изначально показалось. Мужчине сорок три года и странности его вполне оправданы - он болен. Во время ельцинской войны в Чечне в собственном доме попал в эпицентр боевых действий. Тогда ему было пятнадцать лет. Психика подростка была так тяжело нарушена, что восстановить её медикам не удалось. Время для него остановилось. Он живёт в постоянном страхе артиллерийского обстрела и бомбёжек и в любой момент готов надеть куртку, схватить сумку с личными вещами и куда-то бежать спасаясь от войны.
- Бедный человек! То-то он нам с самого начала показался каким-то необычным и даже странноватым, - заговорили в один голос сердобольные соседки. - Господь с ним, авось когда-нибудь сможет прийди в себя и осознать окружающее. Лишь бы никого не обижал и на детишек не покушался.
- Какой там на других покушаться! Он сам всех боится, обходит стороной. - подвела Нина окончательное резюме. Пробовала я его позвать на лавочке посидеть, так он упёрся глазами в землю и обошёл меня стороной, будто не слышал.
- Я тоже пыталась угостить его пирожками, он же попросту отвернулся и проследовал дальше, - добавила всегда аккуратная и хозяйственная Валентина.
- Что поделаешь, если случилось с человеком такое несчастье? Теперь он наш сосед и, если вправду безобидный, то при случае будем его защищать, - завершила мирную беседу с соседками дворничиха.
Так называемая общественная лавочка на самом деле состояла из двух одинаковых длинных скамеек со спинками, сделанных вручную из толстых досок хорошего качества, укреплённых на металлической основе и поставленных одна относительно другой под углом девяносто градусов. Делали их первопоселенцы дома. Некоторых из них давно уже не было на белом свете, а память по себе оставили добрую.
Позже, по просьбе жильцов, управляющая компания закатала площадку под ногами желающих отдохнуть в тени разросшихся деревьев асфальтом. Заодно освежила краску скамеек, бог весть когда облюбованных молодыми мамочками с колясками и местными стариками. Собирались временами на затенённой привлекательной площадке и подростки. Почти все они жили в означенном доме, хорошо были знакомы между собой и старшими соседями и вели себя в отношении окружающих уважительно и вполне прилично.
Время шло. Новый жилец по-прежнему держался тихо и неприметно, так же ни с кем не контачил и не здоровался с окружающими. Поползновений со стороны пожилых людей в плане приобщения нездорового мужчины к дворовому сообществу больше не наблюдалось. Только иногда, в особо сильную, нестерпимую жару, слышалось сочувственное вослед вышедшему из дома и скользнувшему в сторону гаражей человеку: "Бедолага, опять парится в тёплой обуви и зимней куртке, когда все угорают от бешеной температуры и пот льёт ручьём даже у одетых в тонкие маечки!"
Незаметно подступила осень. Однажды во второй половине яркого солнечного дня три немолодые соседки, в очередной раз дружески собравшиеся на посиделки, увидели как по центру детской спортивной площадки загнанным оленем нёсся в сторону их дома Володя. А параллельно его движению на легковом автомобиле по пешеходному тротуару его преследовали полицейские. Все трое подскочили одновременно.
- Сюда, сюда, Володя! - во весь голос закричала и замахала руками дворничиха. - Беги к нам! Мы не дадим тебя в обиду!
Мужчина слегка изменил направление и с той же резвой скоростью рванул к женщинам. Было видно, что он сильно напуган.
- А теперь давай в свой подъезд! Беги домой!
Володя скрылся в подъезде, а подъехавшие полицейские выскочили из автомобиля и бегом направились к женщинам. Один из них поддерживал под мышкой короткоствольный автомат.
- Мы из Росгвардии, - торопливо представился один из полицейских. - Этот человек вооружён ножом, поэтому мы его преследуем. Он вам знаком?
- Да, знаком. А вы видели в его руках нож или это ваше предположение? - успокаиваясь поинтересовалась Нина. По всему было видно, что остальные женщины её поддерживали.
- Нет, ножа мы не видели. Но мальчишки-школьники сказали, будто у него в руках был нож, - не стали лукавить полицейские.
- А, может, мальчишки сказали, что он похож на мало вменяемого и возможно способен иметь при себе нож? - уже совсем спокойно стали уточнять тётки.
- Ну, да, что-то вроде этого, - согласился невооружённый правоохранитель. - Но нам поступил сигнал, мы обязаны его проверить.
- Ребята, Володя больной, безобидный парень из Чечни. В подростковом возрасте попал в горнило войны и его мозг не справился с ситуацией. Он до сих пор ещё там, среди взрывов и крови. Ничего плохого он никому не делает, ведёт себя тихо, всего и всех боится. Мало вероятно чтобы взял в руки нож, и уж тем более угрожал им школьникам. Потому что избегает людей. Даже удивительно, что расхрабрился и решился пойти в центр микрорайона, поближе к народу. Вы его явно напугали.
Полицейские сели в машину и уехали. Соседки ещё немного посудачили и Нина сказала, что обязательно встретится с родственниками Володи и обговорит ситуацию, а заодно уточнит, не носит ли он в целях самозащиты пресловутый перочинный нож. Ножичек мужчина не носил. А прогуливаться стал, как и прежде, только возле своих пятиэтажек, гаражей и ближайших дач. Поближе к магазинам и людскому обществу его больше не тянуло.
Мне же всякий раз, когда случайно встречаю Володю, тихо бредущего по окраине города с неведомо куда устремлённым взором, припоминается замечательная баллада моего земляка, поэта Валентина Марьинского о командире роты, фамилия которого неизвестна, под названием "Не пришедший с войны".
"За стеною, который не ведая год,
Человек, не вернувшийся с фронта, живёт.
За высокой кирпичной больничной стеной
Слышен крик по ночам:"В наступленье! За мной!
Не робейте, ребята! Ребята вперёд!"
Слышен крик вот уже восемнадцатый год.
Спит земля... Людям видятся добрые сны,
Но не спит человек, не пришедший с войны.
Говорят доктора, наклонившись над ним:
"Трудный случай, наверное, неизлечим."
Задыхаясь в бреду восемнадцатый год
Командир в наступление роту зовёт"...
И хотя фрагмент с детства любимого мной стихотворения говорит о безымянном офицере-фронтовике, по сути так и не вернувшемся с Великой Отечественной, а Володя, будучи во время боевых действий в Чеченской республике совсем ещё юным, не воевал вообще, оба они жертвы бездушной и жестокой мельницы под названием война. Попасть в жернова которой опасается любой дальновидный и здравомыслящий человек. И разжигать которую, априори, есть ничем не оправданное, безнравственное и не искупаемое преступление.