Жили-были у тётушки МУДРОСТИ две племянницы-двойняшки. Обеих ЛЮБАВАМИ звали. Тётушка в них души не чаяла. Смышленые, энергичные и добродушные. Всё в их руках спорилось.
Старшая Любава, потому как родилась на несколько минут раньше сестры, была самая прилежная. Как никто в их окружении она много читала, имела живой интерес ко всему, что может дать новые впечатления и знания. Всё старалась узнать лучше родословную, события истории, отразившиеся в судьбах семьи. Когда увидела, что тётушка ведёт дневниковые записи, поинтересовалась, возможно ли будет когда-нибудь прочитать их?..
Младшая же, непоседа, не искала знаний по книжкам, а любила допытываться: что и как. Она тоже много расспрашивала о родне, только её больше интересовали отношения между родственниками, кто был самый красивый, кто самый богатый и успешный, были ли в семейных преданиях какие-нибудь жуткие тайны или любовные истории и что такого тётушка пишет в своем дневнике, закрывая его потом в секретере. Её жгучий интерес подстёгивался подглядываниями и подслушиваниями.
Много размышляла МУДРОСТЬ, как сталось, что сёстры внешне одинаковые как две капли воды, были совершенно не похожи друг на друга по складу ума. Одна она различала их не по виду и голосам, а по вопросам, какие они задавали. Оттого и прозвала старшую ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ, а младшую – ЛЮБОПЫТСТВО.
Быстро летело время. Ладные, статные расцвели Любавы. Отбою от женихов не было. Насмешницы, иногда подменяли друг друга на свиданиях, забавляясь смущением кавалеров, когда те до сумасшедшего сердцебиения не могли узнать свою зазнобу. Сколько бы так ещё продолжалось, да только вот случилось сёстрам влюбиться в одного задержавшегося в их краях странствующего пилигрима. Этот чужеземец всюду приковывал внимание своими повествованиями и обширными познаниями. За многие годы скитаний он столько всего повстречал на своём пути.
Сёстры готовы были часами слушать его – очень уж пришёлся по душе обеим Любавам. Да и странник обратил внимание на сестёр-красавиц. Приглянулись они ему, общение с ними доставляло удовольствие. Удивляло пилигрима, что их путали, принимая одну за другую. Сметливый ум сразу увидел разницу между ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬЮ и ЛЮБОПЫТСТВОМ. В долгих странствиях набирая жизненный опыт, он вместе с тем изучал многие характеры, закономерности и коллизии взаимоотношений. Так в ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТИ его привлекала открытость души и разума, активный интерес к окружающему миру, явлениям, людям, готовность прислушиваться и учиться у них. Даже увидел в ней собственный ненасытный голод: узнать и понять всё, что можно о жизни, себе и окружающем мире, стремление к приобретению новых знаний.
Ведомо ему было, что такое страстное желание не приходит просто так: оно требует терпения и решимости думать, размышлять над сложными вопросами и не пугаться даже затянувшихся ответов на них. Потому радовало в ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТИ увлечение саморазвитием, вызывавшее охоту меняться, становиться лучше. Она привлекала в общении своим интересом и вниманием к собеседнику, а главное – доверием по отношению к жизни и окружающим людям. Это, несомненно, качества доброго человека, ведь злоба и любознательность несовместимы.
За младшей сестрой также было интересно наблюдать. В ней странник также подметил бессознательное стремление к познанию, любовь к неведомой истине. Только вот чем надёжнее была сокрыта эта истина, тем сильнее всепоглощающий интерес. Однако он знал, что наибольшее любопытство связано с глубоким и ненасытным желанием овладеть неведомым. И если у изучающего науки такое было побудителем смелости отойти от сложившихся убеждений и вступить в полный неопределенностей и сомнений мир, то у многих других лишь породило привычку простого подглядывания в замочную скважину. Всё же для ЛЮБОПЫТСТВА вот такой приятный волнующий интерес – вряд ли добродетель. Ведь стремление выяснить в подробностях, зачастую малозначительных, что-нибудь новое, вызнать что-то, знать чего не имеешь права, быть осведомлённым о чужих грехах и тайнах, по сути, оскорбляет право ближнего знать то, что ему одному принадлежит. Бесцельная пытливость бывает виновнее осуждения какой-нибудь слабости у другого. Но для ЛЮБОПЫТСТВА дотошность в узнавании секретов всегда была приятной и волнующей. Пилигрим же уклонялся от её пытливых расспросов, как не поддерживал и разговоры из праздного любопытства, хотя искренний интерес и добродушие младшей сестры всегда располагали к ней.
А с ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬЮ ему нравилось делиться знаниями, своим пониманием жизни, воспоминаниями о паломничестве к сакральным местам. То, что старшей сестре уделялось больше внимания и времени, конечно, вызывало ревность у младшей, провоцируя злость и желание, чтобы чужестранец поскорее исчез из их жизни.
Совсем скоро пришло время следовать страннику дальше. Сердечно простился он с сёстрами, унося в памяти их самое доброе к себе расположение. Однако, подспудно пытался разобраться в появлении какого-то нового чувства, побуждавшего к знакомству с собственным сердцем.
Да только сёстрам нелегко далось расставание с любимым пилигримом. Наблюдая за ними, раздумывала тетушка, как-то скажется на их судьбах полученные сердечные раны, сколько времени понадобится на их заживление.
ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ долго смотрела вслед страннику с крепостной стены, пока тот спускался к причалу, где дожидался парусник, и пока корабль не исчез за горизонтом. Она перебирала в памяти его рассказы об устройстве мироздания, законах жизни, общении единомышленников и понимала, что любовь для нее – прежде всего награда, хотя и трудное испытание. Если чувство может привязать человека к месту, посягнуть на его свободу, стало быть, это не любовь настоящая. А ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ любила всем сердцем, потому понимала и принимала образ жизни странника, благословляя, молилась за его долгий путь.
ЛЮБОПЫТСТВО же проревела до заката солнца, потом взглянула в зеркало на припухшие веки и подумала, неужели от любви бывает такая боль, разве сердце пилигрима не сжималось от боли в минуты расставания. Что же делать ей со своей любовью, если от неё такие страдания? Как с этим можно смириться? Неужто эгоистично желать и добиваться взаимной любви? Очень любопытно, как её сестрица чувствует разлуку с любимым. Как эта любознайка принимает и объясняет для себя крушение надежд и будущее без пилигрима? Или у них какая-то общая тайна?
Успокоившись, ЛЮБОПЫТСТВО взглянула на раскрытую книжку «Консуэло». Ей всегда были любопытны любовные романы. Но совсем не привлекало изучение психологии отношений с другими людьми: об их мотивах, действиях и ценностях. Как-никак – в жизни впереди ещё много интересных событий, и стряхнув переживания, поспешила ЛЮБОПЫТСТВО к некогда оставленным ради чужестранца друзьям.
А МУДРОСТЬ подумала, разве иногда жизнь не разводит двоих только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга…