3
Вахтанг в рабочем кабинете уселся на бордовый кожаный диван и посмотрел в большое и приоткрытое окно. Кружевные занавески из тюля были аккуратно раздвинуты, и с окрестной магистрали надоедливо доносился приглушённый автомобильный гул... И захотелось хмельному Вахтангу разобраться в собственных чувствах, но поначалу путались его обрывочные мысли...
И вдруг его рассудок обрёл необыкновенную ясность, а думал – на безупречном русском языке – настороженный грузин о себе и России:
«На чужой территории я не заметил колоссальных изменений. Исполинская страна горделиво вернулась к державно-имперским амбициям, которые извечно были свойственны ей... И, вероятно, федеральные власти теперь не намерены толерантно цацкаться с жуликоватыми и жадными скитальцами из республик сгинувшего союза. И с такими заядлыми сутенёрами, как я... И наркотической синтетикой я иногда пробавляюсь... И даже продажей оружия нелегально кормлюсь... И многие другие товары в моём прейскуранте чрезмерно токсичны...»
И вспомнились лощёному и настырному дельцу-кавказцу его недавние русские гости... Бывшего своего командира Вахтанг понимал вполне. Вадим почти не изменился. Но по веской манере говорить и уверенным повадкам было заметно, что на мирном поприще отставной офицер добился денежного успеха и теперь не бедствует... Однако личность Петра оставалась загадочной для прозорливого грузина...
Вахтанг размышлял в напряжённой позе:
«Нынче случилась у меня символическая встреча. И вдруг поверилось мне, что красивый русский художник постиг мою потаённую сущность в полной мере... И его понимание моей извращённой натуры было для меня – по неизвестной причине – странным блаженством. И я теперь убеждён, что не хотелось печальному живописцу навлечь на меня беду... Однако его божественное милосердие свидетельствует неоспоримо о редчайшей внутренней силе... Но почему уникальная нравственная мощь появилась именно у русского мастера?.. Неужели справедливый Всевышний ею нарочно обделил достойных выходцев из культурной и древней Грузии?..»
Он содрогнулся и удручённо закрыл глаза... И тщетно пытался он унять потоки своих беззвучных и болезненных суждений, однако в его сознании рождались очередные чеканные фразы:
«Глупо мне оставаться ретроградом... Ведь упёртые доктринёры и реакционные консерваторы частенько проигрывают в политических и финансовых распрях... С динамичной эволюцией полезно считаться... А фаза косной и заскорузлой стабильности миновала невозвратимо... И надо без сантиментов и вздорной меланхолии разорвать криминальные и племенные узы, которые скомпрометируют меня... И я радикально изменю привычки и норов... Негоже шляться по новой стезе интеллектуальным пигмеем... И невозможно опровергнуть реальность... Моё материальное благополучие обеспечила необъятная Россия... Постараюсь её любить... А мой грузинский этап завершён... И ностальгия – уже неуместна... А я приспособлюсь... Дьявол – это гений адаптации... Но кому принадлежит мистический живописец Пётр: божественной Троице или Сатане?..»
И внезапно делец заснул... Но обморочный сон оказался весьма коротким... А недавние мысли и чувства были разумом напрочь забыты...
Но затеял-таки Вахтанг – и без лишней проволочки – полную ликвидацию незаконных своих запасов... А прелесть Россия уже не раздражала его...
4