Моряк вразвалочку сошёл на берег
У дверей вагона фирменного поезда "Северная пальмира", летящего из Ленинграда до Мурманска почти без остановок, прощаются двое молодых мужчин:
— Короче, за всё благодарю, Колян! Гора с горой не сходятся, а моряк с моряком когда-нибудь обязательно!
— Давай, Ваня, двигай! И помни, что у тебя вся полярка, паспорт чистый, в медаке ни разу не был /100% надбавка к зарплате, холостяк, в вытрезвителе не был/. Тебе девчонку подцепить, как два пальца об... асфальт. Понял? Займись тройняшечками, что вошли в вагон.
— Никакие они не тройняшки. Видать, детдомовские или интернатские, судя по одинаковой одёжке, - уточняет проводница, проверяя наличие билета.- Все трое, как перемытые! Симпатюлечки. Выбирай на вкус, моряк загранплаванья!
Иван краснеет при этом до ушей.
— Ну, завал! Завал полнейший и окончательнейший, - отвечает, закрывая ладонями лицо.
Стеснительный с детства, опыта общения с противоположным полом он не имел, да и, вообще, был невысокого мнения о себе. Кто он? Простой станичный пацан. Мать - в 23 года овдовела, совершенно неграмотная, вечно за работой. Их, шестерых, поднимали всем хутором; отец погиб на фронте за три месяца до его с братом рожденья. В школе - троечник, потом - пастух, школа ДОСААФ, шофёр в армии в ГДР. К концу службы завербовали на Северный флот. Пошёл с радостью! Вот и вся биография.
Из тамбура, раскуривая сигарету, он наблюдает за тем, как три девчонки разглядывают обновки-безделушки, наверняка, купленные проездом в Ленинграде. Розовая помада, пудреница, два карандаша - красный и чёрный у них общие. Вот, что значит воспитанные в коллективе в духе всемирного братства! Наводят красоту, оборачиваясь к зеркалам на спинках сидений. На головах - взбитые "бабетты", подпоясанные, как снопы атласными лентами. В байковых платьицах в сине-красную клеточку, обыкновенные, коричневые туфли-лодочки. Проводница по большому секрету ему сообщает, что девчонки не прошли по конкурсу в Институт культуры, едут покорять Север. "Главное - приносить пользу Родине, не бояться трудностей, - решили они по примеру героинь кинофильма "Девчата" и купили билеты до Мурманска.
Ваня, загасив окурок, входит в их плацкартное купе согласно месту указанному в билете. Своим появлением заставляет девчонок «аж не дышать» от восторга. Огромный, величиной в дверной проём, с каким-то оранжеватым заграничным загаром /оказалось экваторским/. По всему видно, что моряк загранплавания: на нём тёмно-синий болоньевый плащ, белая водолазка, в одной руке переносной радиоприёмник «Спидола», в другой — чёрный дипломат, а на мизинце - перстень с крупным зелёным камнем в "золотой" оправе. Девчонки не сводят глаз с этого мизинца с длинным ногтем. «Дере-е-евня!- думает проводница, предлагая чай,- терпеть не могу, когда отпускают длинный ноготь ковыряться им в носу». Девчонки радуются и горячему напитку, и ажурным подстаканникам.
Молодой человек снимает плащ, усаживается за столик, достаёт из дипломата бутылку с этикеткой «Столичная», пару апельсинов, батон, импортную банку — консервы и просит проводницу подать четыре пустых стакана.
— Давайте знакомиться? Иван.
— Татьяна! Алевтина! Галина!
— За знакомство, девчонки! Угощайтесь, закусывайте,— предлагает моряк, сморщившим с непривычки носики от запаха водки, подружкам.
— Смотрите: фокус! — он ловко поддевает длинным ногтем кольцо на консервной банке с иностранной надписью и в воздухе рывком открывает её в мгновение ока.— Гусиная печёнка! Датский паштет из Копенгагена! Лично сам брал его там в порту.
— Неужели правда? Вы не шутите? Не может быть!? — визжат от удивления и восторга подруги.
— Ой-ой! Инопланетянин спустился к нам в вагон,— насмехается из ревности мужик с боковушки.
— Копенгаген… Сейчас фильм вышел режиссёра Козинцева «Гамлет». Не смотрели? Там Смоктуновский в главной роли. Вы, случайно замок принца Гамлета не видели?
— Случайно видел,— важно отвечает Иван.
— Ой! Ну рассказывайте же поскорее! — торопит романтичная Галинка.
— Не перебивай старших! — Татьяна укоризненно смотрит на подругу чуток захмелевшим взглядом.
— Я три месяца в ремонте там был. Наше судно «КомпАс» — датской постройки. В такой рейс без блата хрен попадёшь. Капитан Ложкин сильно меня уважал, порекомендовал в кадрах. Земля ему - пухом: погиб 31 декабря в Мурманске во время шторма прямо у причала, — моряк замолчал, став серьёзным, что очень идёт к его внешности и профессии. Девчонки затихают в знак солидарности, а спустя минуту Иван продолжает:
— Пива там навалом. В сутки выпускают тёмного — 35 тысяч декалитров, а светлого — 45 тысяч! Всё на автоматике: посуду моют, пиво разливают, пробки закрывают, этикетки наклеивают роботы. Нас на экскурсию на завод возили.
— А в замок? — осмеливается спросить самая начитанная Аллочка.
— Тоже возили. Сначала по трассе, потом через мост. Высадили. Пошли направо, потом — налево. И там он стоит. Замок, как замок.
Удивлению подружек нет предела:
— Может он врёт, нигде не был, а гусиную печёнку достал по блату?» — шепчет Татьяна.
Тем временем Иван открывает свой дипломат и достаёт карту мира:
— Вот здесь я крестами отметил в какие страны заходы делал.
— Ой! Ой! Девчонки! Я умираю: Южная Америка: Уругвай, Монтевидэо! Испания. Канарские острова. Санта-Крус, Лас-Пальмас! — визжит от восторга впечатлительная Галочка.— Неужели вы действительно там были?
— В Лас-Пальмасе брал мохер на продажу по 10 песет за моток, а в Санта-Крусе — 40 зонтиков складных взял. Сдал их по 50 колов за штуку. В прогаре не остался,— улыбается довольный Ваня, вспомнив удачу в своём нелёгком бизнесе. А девчонки, изумлённые скудностью его впечатлений, переглядываются.
После Испании переносятся в знойную Африку:
— Тунис, Марокко! Ванечка, расскажите, пожалуйста, поподробнее,— просят попутчицы,— там очень жарко? Верблюдов видели?
— Да. В Африке кожа дешёвая. В Тунисе взял пару курток кожаных мужских, в Марокко — дамское пальто, цвет бордо. С руками в МурмАнске оторвали!
Вместе стали заочно путешествовать по Восточной Африке. Танзания, Кения… Вулкан «Килиманджаро».
— Эти места, кажется, связаны с Хемингуэем,— вспоминает Аллочка, — снега Килиманджаро видели?
— Калиманжара? Видал. Ничего так, нормально смотрится, гора большая. Сверху льдом покрыта. Почти шесть километров вышиной. В Кении в порту Момбаса гипюр ребята брали, кто розовый, кто голубой. Я два тюка провёз: оба цвета. В трюме спрятал; пограничники не нашли...
По выражению лиц ясно видно, что девушки глубоко разочарованы скудными впечатлениями моряка загранплавания. Они больше не пьют, не закусывают, а Ваня всё подливает в свой стакан. Изрядно захмелевший, спрашивает:
— Девчонки, что вас ещё интересует? Готов отвечать на любой вопрос.
— В Южной Америке испанский язык такой же, как и в Испании? — спрашивает Таня.
— Да. Я там, в Монтевидэо, со своим испанским словарём сторговался с продавцом: уступил мне ковёр два на три метра. В МурмАнске в комиссионке сразу наличкой капусту выложили. Даже квитанцию не выписали и торговаться не стали.
— А на Кубе что видели?
— Да ничего! Дали рома «Баккарди» в ресторане выпить, а закусить нечем. Хочь бы огурцом или бананом угостили; ихние мартышки на пальмах ими объедаются.
— А что там на продажу брали? Что там есть в магазинах красивого? - подмахивает мужик с боковушки.
— Ничего. Платки носовые лежат на полках. У каждого кубинца одни штаны. Мы в порту предлагали им брюки от спецодежды, у нас на палубе её навалом, на бутылку «Баккарди» меняться. Отказывались, боялись: Фидель в тюрьму на 25 лет посадит.
— А дома у них какие?
— В каменных домах вместо дверей и окон — дырки. Заглянешь туда — одни тряпки валяются.
— Расскажите, Иван, лучше про Карибское море. Красивое? Какого оно цвета? — спрашивает романтик Галинка.
— В Карибском море купался. Вода тёплая. Нырнул на глубину, зацепил ракушку розовую, килограммов на пять. Бросил в ведро с хлоркой. Воняла зараза целую неделю. Потом на пальму сушить повесил.
Интеллектуальная, круглая отличница Аллочка задаёт вопрос:
— Там необыкновенно красивые карнавалы. Я читала: русских моряков приглашают на них. Вы, случайно, не были на карнавале? Или, хотя бы, со стороны видели?
— Да! Нормально на карнавале! Музыка. Девчонки красивые, загорелые, задом виляют, груди без лифчиков, разрисованные…
Девушки краснеют от смущения и больше не пристают к неромантичному герою с расспросами. Слушают по его «Спидоле» Ободзинского, Магомаева, Кристаллинскую. Потом заучивают наизусть стихи Евтушенко, Риммы Казаковой, Вознесенского. Иван чувствует себя неловко; он в этих делах не копенгаген. Уходит один в вагон-ресторан пропустить стаканчик; не везёт ему с женщинами.
1965 год. г. Североморск.