Повторюшка-хрюшка

      
Баба Катя слыла глухой как... Во! Ещё не начал писать, а уже задумался. Каким же надо быть глухим, чтобы хоть на напёрсточек приблизиться к бабе Кате? Ну, сами  поразмышляйте, а я пойду дальше.

Дальше, в общем-то и некуда: дом бабы Кати стоял на краю деревни у пруда, куда и поселили молодого учителя физкультуры под кличкой Владимирыч. Целый месяц молодой человек (кровь с молоком) сох в незнакомой деревне в малознакомой ему школе. Пока в последнюю не ворвался председатель колхоза и, выгнав всех учеников по домам, силком не запихал в грузовик весь школьный коллектив.

Команда учителей выглядела на удивление сбалансированной: шесть молодых специалисток,один молодой специалист (собственно, им и был Владимирыч), семь стариков и старушек в возрасте от 28 до 35 лет. На лесной поляночке в честь Дня Учителя был разбит лагерь с огромным костром, у которого сновали основательно подогретые парторг, профорг и ещё несколько «оргов» женского пола. Празднование удалось и в 12 часов ночи поющий на все лады грузовик отбыл из ночного уютного леса в непролазную грязь деревни.

Грязь не была последним препятствием для Владимирыча. Собственнно говоря, ему и море было уже с пару часов по колено, но закрытая дверь остановила его надолго. Он стучал в неё кулаками, ногами, звал бабу Катю разными голосами. Баба Катя спала. До Владимирыча дошло, что от вибрации старушка могла бы проснуться побыстрее, и он принялся было раскачивать дом. Но в  институте их этому не учили, и спортсмен-физкультурник быстро выдохся: через полчаса даже хмель вышел из его организма, здраво рассудив, что в таком здоровяке ему делать нечего. В отсутствии хмеля Владимирыч  понял, что без инструмента раскачать двухэтажный дом до утра нереально. Сначала схватил полено, потом брёвнышко и начал дубасить в, простите за каламбур,  дубовые двери.

Первой открылась и тут же закрылась дверь соседки тёти Поли, которая была слепа как... в, какая разница! Всё равно  ночь. А потом открылся путь! Он вел к маленькому окошечку на крыльце. Правда, на уровне второго этажа. Владимирыч на ощупь подвинул бревно, также на ощупь поставил на него полено, ловко (где-то раз на пятый) взобрался на шаткую конструкцию и...не достал. Падать было высоко, темно и без ушедшего самогона страшно. Владимирыч прыгнул...


                ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ РАССКАЗЕ

… и ничего не случилось. Пальцы зацепились,  руки подтянулись, голова пролезла. А вот остальное, мягко говоря, не очень. Владимирыч висел и разными словами, в том числе, вслух вспоминал съеденное у костра на полянке. Минут через двадцать в прочно висевшую над чёрной бездной  голову стали закрадываться неприятные мысли, и Владимирыч дернулся последний раз... Чуда не случилось, но тело пролезло и полетело вслед за головой в непроглядную мглу.

Вспыхнула лампочка, дверка открылась, баба Катя взмахнула руками: «Ты че ж не постучал?!» 

…         ЭПИЛОГ или Повторюшка-хрюшка

Владимирыч приземлился на руки, мягко, ловко, с улыбкой на устах. Что, в общем-то, и дало продолжение истории.

Где-то через месяц Владимирыч вернулся от родителей в ставшую почти родной деревню. Открыл дверь и замер: вместо головы у бабы Кати сидел на плечах шишкастый фиолетовый кочан.

«Я тут намедни ключ забыла. И подумала, чем я хуже тебя. Не залезу, что ли?»