- Уходи. Задерни шторы. И уходи, чёрт возьми, уходи!
Я не был в настроении смотреть на эти мерзкого вида светолучи, так пошло и беззастенчиво торчащие через гигантские просветы между штор. Не спасал даже Женька, который жил вместе со мной и бабушкой на даче уже целую неделю. Женька, который каждое утро, с каждым лучиком, становился всё ближе и ближе к званию "самый ослепительно счастливый балбес на Земле".
- Бука ты! Смотри! Светло как, хорошо! Лето, солнце! Ну и чего ты такую рожу скорчил?
- Дитя тьмы не нуждается в таких земных радостях! Ну... Если серьезно... Женька! Не мое это! Как вообще можно что-то разглядеть через эти яркие вспышки?
Но Женька знал. Знал наверняка. Каждый раз, когда солнце слепило его, он пытался его потрогать. Прикоснуться. Обнять. Забрать всё себе.
- Знаешь... Это ведь так... Это ведь как мы! Понимаешь! Энергия, как его там... Задор! И, в то же время, нечто загадочное. Понимаешь, когда в комнате светло - всё на своих местах. Мне кажется, я знаю где находится каждая пылинка на этом диване! Чёрт возьми! Это самое понятное и самое непонятно из того, что я видел! Ты понимаешь?!
Если честно, я его не понимал. Не понимал вообще. Не понимал как в этой светлоте вообще можно было что-то видеть. Вот пасмурный день - другое дело! Все эти оттенки, полутона, вся глубина цвета... Да даже на тот мой старый ночной горшок в углу посмотри - он и то глубокий.
- Женька! У меня есть идея!
Мы взяли фонарики и спустились в погреб. Там странно пахло (страннее, чем вы могли бы подумать), было темно, сыро и многобаночно. Мы расселись на мешки с картошкой, и я погасил свой фонарь.
- Ээй... Ты.. ты чего это делаешь? - Женька уже жалобно завывал, озираясь по сторонам.
- Гаси фонарь! Да не... Да не бойся ты! Я же здесь. Давай!
А дальше... Дальше было то, что осталось в этом многобаночном отсыревшем пространстве. Мы рассказывали друг другу про свет. И про тени. И про тени. И про свет. И так по кругу. В полной темноте. Словами. Эмоциями. Ну, знаете... Теми, какими мы говорим с очень важными людьми. И тогда... Тогда нам было важно. Было важно понимать. Понимать это, самое... Что там в голове друг у друга.
Не знаю, понял ли тогда меня Женька, но я, спустя много лет, до сих пор понимаю. Понимаю, когда кот лениво растягивается на солнечном свете. Понимаю, когда ловлю руками солнце на закате. Понимаю, когда вижу этот Свет в любых, даже самых сложных (и простых, чего от греха таить) вещах. Ну, вы понимаете... Свет!
И, знаете... Знаете! Иногда, подсвечиваюсь сам.