Дорогой мой человек

Евгения Козачок
Я жила в семье, где царили любовь, взаимопонимание, уважение, почитание старших и полная свобода в выборе занятий по интересам. Мы с братом записались в библиотеку, занималась в кружках, какие нравились, и выбрали профессии тоже без подсказки. Родители уважали наше мнение.
Костя мечтал стать врачом, поэтому после школы поехал к дедушке и бабушке в Израиль учиться, жить и работать. Я поступила на иняз в нашем городе, мечтая о работе переводчика. Когда училась на втором курсе, папа с мамой приняли решение уехать на ПМЖ в Израиль, надеясь, что после окончания вуза я тоже приеду к ним. Мне нравился наш город, где сердцу было всё мило: школа, институт, друзья. Но с выбором постоянного места жительства окончательно определилась, когда на четвёртом курсе встретилась с Никитой. При первом взгляде на него моё сердце забилось так, что я невольно положила руку на грудь, чтобы его сильное «тук-тук» не услышали другие. А когда Влад знакомил нас со своим другом, называя наши имена, то мне показалось, что Никита дольше, чем на других задержал на мне свой взгляд. Не ошиблась. Он за столом сел рядом со мной и на катере был рядом, и танцевал только со мной. Я взлетала к небесам, падала, когда он на минуту отходил от меня, и снова летела к звёздам, рассыпаясь на мелкие счастливые искорки от любви. Я растворилась в Никите, как маленькая молекула во Вселенной. В нём мне нравилось всё: и чёрные волосы, и карие глаза, и спортивный торс, и главное –внимание, нежность во взгляде и в общении со мной. Мне же тогда казалось, что внешне я не красавица. Правда, умом, ростом и фигурой Бог не обидел.

За семь месяцев наших встреч я была в состоянии невесомости, и острота чувств к Никите оставалась прежней, как и в момент нашей первой встречи. При полном взаимопонимании. В отличие от наших друзей, у нас не было ссор. Как-то все возникающие проблемные ситуации мы быстро устраняли, приходя к единому решению. Я не могла нарадоваться такому неожиданному счастью. Поделилась своей радостью со своей семьёй, познакомив их по скайпу с Никитой. Никита понравился моим, особенно бабушке. О своей семье он сказал, что его воспитала одна мама. Она очень любит его, как и он её. Но знакомить меня с ней Никита почему-то не торопился. И вдруг, это случилось на восьмом месяце наших встреч, он сказал, что мама приглашает меня в субботу на свой день рождения. От восторга я затаила дыхание:
- Правда? Я так рада! Посоветуй, что твоей маме подарить?
- Подарок выбирай на свой вкус. Думаю, что маме понравишься и ты, и твой подарок, что бы это ни было. Главное – внимание и уважение к ней.
Готовилась я к этой встрече, как на приём к королеве. Долго искала подарок и очень обрадовалась, когда в антикварном магазине увидела удивительной красоты фарфоровый подсвечник с изображением «Дамы с покрывалом» Рафаэля Санти. Для знакомства я купила себе элегантное платье. Волосы у меня курчавые, ниже плеч, «роскошные», по словам Никиты, но мне хотелось уложить их как-то особенно. Из-за волнения от предстоящей встречи к парикмахеру идти не было сил, решила справиться сама. Цветы и торт купила.
Никита приехал за мной на такси. Заметила, что и он волновался, особенно когда знакомил нас с Ираидой Валерьевной. Его мама, приняв мой подарок и осмотрев меня с головы до пят, как при осмотре платья на манекене, сухо сказала: «Спасибо, милочка». За столом пристально следила за каждым моим движением. А во время беседы только один раз назвала по имени, которое заблудилось среди бесконечных «милочек».
После застолья я предложила помочь убрать со стола и получила отказ. Выйдя из ванной, услышала: «Сыночек, и что ты нашёл в этой девушке? Лицом не вышла. Не пара она тебе, красавцу».
- Мама, для меня Алина красивее всех девушек. Я очень её люблю и об этом не раз уже говорил тебе. Она умница, очень добрая. Ты в этом сама убедишься.
- Надеюсь, что ты ещё не предложил ей руку и сердца.
- Обязательно предложу, как только она окончит институт.
- О, до этого ещё почти год. Успеешь ещё изменить своё намерение.
- Не намерение, а решение, которое я не собираюсь менять.
- Поживём – увидим, - ответила Ираида Валерьевна.
От обиды у меня онемели кончики пальцев, а сердце превратилось в ледышку. Преодолев себя, я поблагодарила Ираиду Владимировну за приглашение и, сославшись на усталость, попросила Никиту отвезти меня домой. Он как-то поспешно согласился и вызвал такси.
Оставшись одна, так как Никита возвратился к маме на том же такси, я расплакалась. Долго не могла уснуть. В воскресенье проснулась в полдень. Никита мне не позвонил, и я ему тоже не звонила. Он приехал в десять часов вечера со спортивной сумкой и с порога спросил: «Ты не будешь против, если я поживу у тебя до нашей свадьбы?»

Я от радости повисла у него на шее, расцеловала и сказала, что не только не против, а очень рада его решению. Два месяца мы прожили с ним в счастье и покое, а потом Никита начал уходить по выходным к маме и оставался там ночевать. Сдав последние экзамены и получив диплом, я начала искать работу. На удивление быстро её нашла в НИИ, где требовались переводчики, знающие английский и французский языки. А Никита уже пятый год работал в фирме, связанной с разработкой новых компьютерных технологий.
Никита сдержал своё слово. Мы расписались. Удивило, что Ираида Валерьевна не препятствовала этому. Но поставила ультиматум, что жить мы будем с ней в её трёхкомнатной квартире, а мою двухкомнатную квартиру надо сдать в аренду.
Мне не хотелось уходить из своей квартиры. Но на благо нашего семейного счастья я согласилась на условие мамы Никиты, а значит и моей мамы. Я так её и назвала. Получила тут же замечание, что у неё один ребёнок – сын, а для меня она Ираида Валерьевна.
Места для троих в квартире было предостаточно, но было тесно моей душе и не было свободы в самостоятельном выборе: это касалось покупки одежды, постельного белья, приготовления блюд. С моим мнением Ираида Валерьевна не считалась, абсолютно игнорируя личные потребности. Привыкнув к свободе, я за полгода нашей совместной жизни так устала молчать и во всём подчиняться маме мужа, что у меня появилась депрессия. Упрашивала Никиту возвратиться в мою квартиру. Он ответил, что маму одну не оставит. Тогда я сообщила квартирантам, чтобы они нашли себе новую квартиру. Вскоре они позвонили, что съехали. В выходные, когда Никита и Ираида Валерьевна, как было принято у них, уехали на рынок за продуктами, я собрала свои вещи, написала мужу записку, вызвала такси и возвратилась домой. Никита не звонил две недели. Приехал и стал умолять возвратиться жить к маме. Не к нему, а к «маме».
- Никита, я беременна и хочу жить в покое и согласии с собой. А это значит иметь свободу во всём и своё мнение.
- Что? Ты беременна?! У нас будет ребёнок? Как же это хорошо! Почему ты молчала?
- Не думаю, что твоя мама обрадуется.
- Пожалуйста, не говори так о маме! Конечно, она обрадуется.

Но, вероятно, я оказалась права по поводу «радости» Ираиды Валерьевны, так как Никита в тот же вечер приехал с вещами ко мне. И снова у нас наступило умиротворение и взаимопонимание. Мама Никиты не баловала нас своим вниманием. Она не пришла к нам даже тогда, когда у нас родился малыш. Но о своём желании назвать внука в честь своего отца Валерием Никите сообщила. Мы не возражали и назвали сына Валерием. Никита к маме ходил часто, но меня с собой не приглашал – щадил обеих, так как любил и её и меня. Разрывался, как говорится, деля себя на две части. Когда сыну исполнился месяц, Никита уехал с шефом в командировку. Мне было тяжело без него, но за помощью к Ираиде Валерьевне я не обращалась. Через неделю после отъезда Никиты она сама пришла к нам с подарками и, главное, с улыбкой! Подошла к кроватке Валерия и расплакалась, сказав, что он – копия маленького Никитки. Пробыла у нас целый день и не отходила от внука. На второй день осталась у нас ночевать. А потом приехала и сказала, что наняла машину и грузчиков, чтобы перевезти наши вещи к себе.
- Ираида Валерьевна, спасибо большое за внимание к внуку и за заботу, но вы снова не спросили у нас с Никитой, хотим ли мы жить с вами.
- Господи, деточка, я за свою жизнь привыкла всё решать сама за себя и сына и не могу от этого отвыкнуть. Но обещаю тебе, что не буду вмешиваться в вашу жизнь и принятые вами решения. Только давайте будем жить одной семьёй.
Она так искренне это сказала, что я поверила. И до возвращения Никиты мы с сыном жили уже у мамы.

Наша МАМА сдержала своё слово. Всё у нас наладилось. Я чувствовала себя так, как в своей семье – свободно и счастливо. Наши родители встретились воочию, а не по скайпу, в день Валерию исполнился год. Через два года родилась доченька – Алёнушка. Когда отмечали её первый год жизни, бабушка Ираида произнесла такой тост:
- Алина, ты стала для меня таким же дорогим человеком, как и сын. Спасибо тебе, доченька, за внуков, внимание, заботу, понимание и терпение. Никита был прав, ты мудрая, добрая, хорошая мама и дочь. Я рада вашему счастью и тому, что именно ты полюбила моего сына. Вы оба не ошиблись в выборе своей половинки. Дай Бог, чтобы и ваши дети были такими же счастливыми, как вы. Доченька, дорогой мой человек, прости мне прежнюю холодность к тебе. Просто я настолько слепо любила сына, что не допускала мысли, что он впустит в своё сердце, кроме меня, кого-то другого. Я счастлива и спокойна за вашу будущую жизнь.

И я, и Никита расчувствовались от такого признания Ираиды Валерьевны – нашей МАМЫ. А мои родители удивленно смотрели на нас. Они ведь не знали, что у нас было временное недопонимание друг друга. Как верно сказал японский мудрец, что в дом, где смеются, приходит счастье. У нас именно такой дом!

***
Фото из Интернета