Это случилось ровно через год после нашего переезда в Сибирь. История довольно простая и нет в ней ничего особенного. По крайней мере так может показаться взрослому, но вот детская память сохранила в себе этот житейский кусочек навсегда.
Во двор зашёл незнакомый мужчина. Он нёс эмалированное ведро, перевязанное какой-то тряпкой, смутно напоминающей некогда белый платок.
- Мама, мама, к нам какой-то дядя идёт! - в голос отчитались мы маме, которая, стоя у газовой плиты, помешивала в тазу закипающее лечо.
Мама выключила плиту и вышла во двор. Мужчина наверняка слышал нас и уже ждал кого-то из взрослых, поставив тяжёлое ведро на землю.
Поздоровавшись, они стали о чём-то разговаривать, о чём именно нам с братом было неинтересно. Интереснее стало лишь тогда, когда мужчина развязал платок на ведре и открыл его. Доверху оно было наполнено какой-то неведомой для нас ягодой. Чёрной, местами тёмно-синей, покрытой каким-то "туманом", как чудилось нам тогда. Отборная ягода имела приятный сладкий аромат, ни с чем не сравнимый и ни на что не похожий.
- Черника отборная! Берите, недорого отдам. К тому же это последнее ведро.
- А откуда она? Где брали? - поинтересовалась мама.
- На той стороне, в Пискуновке.
Выражение "на той стороне" нам уже было знакомо. Там, "на той стороне", то есть на правом берегу Енисея, жили наши родственники по папиной линии: баба Аня - родная сестра папиного отца, двоюродная сестра тётя Галя и её отец дед Гоша, племянницы Наталья и Людмила, их мать тётя Валя - жена папиного двоюродного брата дяди Коли; "на той стороне" похоронена папина бабушка. Все они жили (некоторые и по сей день живут) в Момотово. В Новотроицке жила семья папиной двоюродной сестры. Всё это мы уже выучили за год проживания в селе. А вот название деревеньки, из которой привезли ягоду, нас очень позабавило. Мы смеялись от души, а мама краснела и одёргивала нас. Мужичок по доброте душевной смеялся вместе с нами.
Чернику мама тогда купила прямо вместе с ведром. Забавный продавец из Пискуновки уходил от нас очень довольным.
Мама насыпала в железные кружечки ягод и протянула нам.
- Ешьте. Не замарайте футболки. Черника плохо отстирывается.
Какое там! Горстями рот набивался до отказа и давленная ягода каким-то непонятным образом вылезала между пальцев и как на зло приземлялась прямо на одежду.
Когда папа пришёл на обед, он рассказал нам, что ягоду очень вкусно есть с молоком. В тот день нам ещё выделили по кружке черники, мама залила молоком, добавила сахара и мы ели новое блюдо уже не маравшись. На этом вкусная история закончилась, и мама поведала о "горькой" действительности.
- Вечером сварю варЕнню (именно так она говорила слово "варенье"). Зимой тоже захочется ягодки, а не будет, если её сейчас всю съесть.
Так и было сделано. Пока мама варила, мы съедали пенки, которые она снимала сперва одной ложкой, потом другой и давала нам. Какие же это вкусные были пенки! Фиолетовый язык, зубы и губы нас веселили и мы с братом дурачились, представляя друг-друга чудищами.
- Эх вы, чудищи мои, Пискуновские. - смеялась мама, приговаривая весь вечер, - Как же я буду отстирывать вашу одежду.
Прошла неделя и вкус ягоды совсем позабылся, как вдруг к маме зашла соседка тётя Лариса.
- Ездили в тайгу, черники валом набрали. Вам надо?
- Да нет, мы ведро купили. Я варенье уже закатала. - скромно ответила мама.
- Я хочу! - не осознавая, что это может быть неуместно, ляпнула я.
Тётя Лариса ещё долго сидела, а я всё ждала, когда она засобирается домой и второй раз предложит ягоды. Во мне зрел план попросить её, даже если она не предложит. Но она предложила, и мама согласилась.
- Только кружечку! Больше не надо! - протягивая мне железную кружку, сказала мама.
Маленькая уютная ограда соседей мне очень понравилась, до этого я никогда не бывала здесь. У входной двери мирно спала собака Пальма, красиво сложив длинные лапы друг на друга. Тётя Лариса взяла мою кружку и скрылась за дверью в сенях. В это время сзади подошёл её маленький сын Женька, хотел поздороваться и напугать меня, но нечаянно наступил собаке на хвост. Та, от испуга проснулась и, увидев незнакомого человека рядом с собой, пулей подскочила и укусила меня за бок.
Громкий крик раздался во дворе, хотя нет - во всей деревне. Было и правда очень-очень больно. Женька окаменел. Тётя Лариса выбежала из дома и схватила меня на руки. Собака уже осознала, что натворила и скрылась в будке. Долго я ещё плакала, жалея себя. Потом ещё дольше, пока тётя Лариса обрабатывала мне рану зелёнкой и наматывала бинт вокруг талии. Зато в тот день я отхватила не одну кружку ягоды, а целый пакет. Тётя Лариса ни раз извинялась перед мамой и каждый день приносила по кружечке черники, пока сама уже не сварила из неё варенье.
Шрам со мной по сей день. Он похож на серп и, как ни странно, напоминает о хорошем.