Середина восьмидесятых, СПТУ №40, г. Горький.
Моя шаражная «девчоночья» группа монтажников радиоаппаратуры и приборов состояла человек из тридцати: шесть бурсаков парней, остальные рукодельницы – настоящий малинник! Или розарий – тут кому как пахнуло!
Система питания учеников была устроена пенитенциарно: мастаками (мастерами производственного обучения) на группу выписывался общий талон, где было указано, сколько человек присутствует в данный день. Соответственно, столько порций комплексного обеда выдавалось на раздатке. Количество едоков поварами не пересчитывалось, отлынивающие не учитывались, чему мы потворствовали и нагло пользовались.
Девахи объедали нас не всегда. Одни талии берегли, другие честно обманывались, что можно сберечь, прочие потакали озабоченным, но легендарная 35-36 группа брала всё. Прибившимся оболтусам доставалась львиная доля, мы сдвигали столы полные жратвы, рассаживались вокруг и без зазрения совести отдавались в жертву необузданному чревоугодию. Жрали до отупения, пока жертвенники не пустели.
Остальные группы из одних парней созерцали нас голодной юношеской завистью: два первых блюда, не менее четырёх второго, третьим залейся – сидят битюки и набиваются до рыготы, стараясь икать реже, абы сожранное и в глотку залитое не плескалось через немногие отверстия одуревших голов. После пиршества мы вываливались на волю с мафоном в руках и под Есенина «я всего лишь уличный повеса, улыбающийся встречным лицам», в аранжировке модной в те времена команды «Альфа», расходились по домам.
Довольные, сытые, молодые – лучшие годы жизни!