Родились они с разницей всего в полтора месяца: Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) – 25 октября (ст. ст.) 1879 г., Иосиф Сталин (Джугашвили) – 9 декабря того же года. У них было много общего. Оба обладали железной волей, уникальной памятью, блестящими организаторскими и аналитическими способностями (после Ленина рядом с ними поставить было некого), оба – властолюбивы (иначе не стали бы вождями), оба – глубоко образованы (хотя высшего образования и не имели), оба – убеждённые революционеры, оба прошли тюрьмы и ссылки, оба сыграли ведущие роли в Октябрьском перевороте.
На этом, пожалуй, общее и заканчивается.
ТРОЦКИЙ происходил из семьи богатого еврейского землевладельца-арендодателя и скупщика зерна. Обучение начал в хедере (иудейской начальной школе), детство провёл на хуторе в окружении русских крестьянских детей, к которым относился с глубоким презрением (здесь, видимо, сказалось влияние не только семьи, но и хедера, где воспитание национальной толерантности и, тем более, терпимости к Православию в «учебные программы», мягко говоря, не входило).
Позднее, ещё в дореволюционной эмиграции, презрение к русским детям переросло в открытое (публиковавшееся в брошюрах и газетах) презрение к России, которую он называл не иначе как «варварской страной». Уже тогда он не скрывал своего отвращения к родине и обрушивался в печати на всякие попытки обнаружить в России, её культуре и истории хоть что-то позитивное. Видимо, эти чувства и привели его к стремлению уничтожить презренное государство, хотя жизни русского народа он, по существу, никогда не знал.
Едва достигнув 18 лет, был арестован, два года провёл в одесской тюрьме и получил сравнительно мягкий приговор: 4 года ссылки в Иркутскую губернию. Находясь в тюрьме и поняв, что причина быстрого провала Союза – неумелая конспирация, стал тщательно изучать историю масонства, организацию которого высоко оценил и даже написал на эту тему брошюру. Стал ли он впоследствии сам масоном, неизвестно – сведения об этом отсутствуют.
В ссылку Троцкий уехал с молодой женой, писал там статьи, которые иркутские газеты публиковали и оплачивали, а через два года бежал, оставив на руках жены (с её согласия) двух дочерей. По необъяснимым причинам малоизвестного в революционных кругах и вовсе неизвестного в руководстве РСДРП 22-летнего журналиста встретили в Иркутске с поддельным паспортом, приличной одеждой и железнодорожным билетом, посадили в поезд и отправили в Самару к соратнику Ленина Кржижановскому. Оттуда его вызвал к себе в Лондон сам Ленин, один из вождей РСДРП и член редакции «Искры».
В Лондоне Троцкий приобрел благосклонность Ленина, но неприязнь другого члена редакции «Искры», будущего лидера меньшевиков Плеханова, не терпевшего его цветистые и поверхностные газетные статьи. Зато в одном деле – полемическом искусстве – он переплюнул всех революционеров-эмигрантов, больше привыкших к голому теоретизированию в спокойной обстановке эмиграции. Первая же «проба пера» – открытая дискуссия, в которой Троцкий легко расправился с анархистами и народниками, – была столь успешной, что Ленин намеревался включить его в состав редакции газеты, но Плеханов опять оказался против. Тогда же Ленин обратил внимание не только на полемический, но и на ораторский дар Троцкого: умение убеждать и зажигать аудиторию, пусть даже и с помощью софистики (Ленин и сам часто пользовался этим приёмом).
Ещё во время учебы юный Лев почувствовал, что всё в окружающей его православной Российской Империи устроено вопиюще плохо. В этом «социальном озарении» ему помогла его первая жена, убеждённая марксистка Соколовская. Она была на семь лет его старше. Довольно быстро он её бросил ради второй жены, Седовой. Не разводясь с Соколовской, Троцкий всю жизнь прожил двоеженцем.
Как водится, после победы над «кровавым царским режимом» марксистку Соколовскую в 1938 году расстреляли.
Сестра Троцкого была первой женой Каменева, так что он рано стал вхож в самую гущу большевистской братии. В благословенные «социалистические времена» её, кстати, тоже расстреляли, но уже в 1941 году. Впрочем, как самого Каменева и их двух сыновей.
Сам Лев Троцкий активнейшим образом участвовал в революциях и в 1905, и в 1917 годах. Не всегда был согласен с Лениным. Но не по идеологическим вопросам, а всё больше по партийно-организационным. Ленин стремился размежеваться с теми, кто не хотел признавать его единоличной власти в партии. А Троцкий чаще выступал за объединительные процессы между различными марксистскими фракциями.
После Февральского переворота для Троцкого и большой группы революционных эмигрантов из России зафрахтовали пароход и отправили в Россию, но из-за задержки в Канаде, прибыл Троцкий в Петроград только в апреле, уже после своего главного конкурента Ленина. Ожидаемых «оваций» он не получил (встретили его куда скромнее, чем Ленина), но сразу же начал кипучую деятельность: стал неформальным лидером Петроградского Совета и почти ежедневно с утра до вечера выступал на всевозможных митингах и собраниях. Современники отмечали его уникальную способность гипнотического воздействия на массы. Именно он сыграл главную роль в распропагандировании солдат Петроградского гарнизона и моряков Кронштадта, которые вскоре стали военной опорой большевиков.
В начале Первой мировой войны Лев Троцкий покаялся в своём стремлении объединить большевиков и меньшевиков. Стал ближе к Ленину.
И так же, как и Ульянов, выступал за поражение своего Отечества в войне с Германией. Затем последовала его таинственная поездка в США, откуда он после Февральской революции возвращается в Россию и погружается, как в свою родную стихию, в углубление революции.
Дальше Троцкий действительно проявляет себя как «лучший большевик». Будучи одним из эффективнейших «менеджеров» партии, он разворачивает систему террора в стране в отношении классовых врагов во всей её беЗпощадности.
Революция – это насилие. Идеолог без нравственных тормозов
Революционер для Льва Троцкого – это, прежде всего, человек, не боящийся «применять беспощадное насилие», который «не боится взрывать» исторические препятствия на пути революции (Задачи коммунистического воспитания, 18 июня 1923 г.).
Большевик – это революционер, ставящий себе главной целью жизни достижение власти под названием «диктатура пролетариата». И никакое пролитие крови, никакие Гражданские войны и классовое насилие не могут его остановить. Так как революционное действие немыслимо «не только без насилия над третьими лицами, но, при современной технике, без убийства стариков, старух и детей». Цель революционера (демократия или социализм) «оправдывает, при известных условиях, такие средства, как насилие и убийство» (Их мораль и наша. 1938 г.).
Откровенность Льва Троцкого, сопряженная с личной бравадой, позволяет более внимательно взглянуть на революционную «мораль» как таковую.
Для достижения революционных целей оказывается практически всё позволено. Классовая борьба, этот «закон из законов», для Троцкого открывает двери любому насилию.
В революции для него все «средства органически подчинены цели». Тот же террор хорош, если он эффективен. «Наши симпатии, – утверждает Троцкий, – полностью на стороне ирландских, русских, польских или индусских террористов в их борьбе против национального и политического гнёта». Террор приемлем, даже необходим, если революционер видит в нём революционную целесообразность.
Революция для Троцкого – это своеобразный экстаз, удовольствие. Революционное насилие для революционера – сама жизнь. Он так и пишет про участие в революции: «только это и может дать высшее моральное удовлетворение мыслящему существу!» (Их мораль и наша. 1938 г.).
Революционное насилие как высшее удовлетворение.
СТАЛИН родился в бедной семье грузинского сапожника. В 1888-1894 гг. учился в Горийском православном духовном училище, затем в Тифлисской духовной семинарии. Учился он превосходно по всем предметам, быстро и в совершенстве овладел русским языком, хотя всю жизнь говорил с акцентом; очень много читал, писал лирические стихи, которые даже печатали в тифлисских газетах.
С 15-ти лет стал читать запрещённую литературу, а затем начал и революционную деятельность, на которую его подтолкнули «иезуитские», по его словам, порядки в семинарии – подсматривание, подслушивание, тайные обыски личных вещей, доносы, запрет на чтение светских книг (чего не было в других семинариях России).
Именно тогда он вошёл в местную организацию марксистов, большинство членов которой придерживалось позиций «легального марксизма» и грузинского национализма. Сталин, взявшись за глубокое изучение работ Маркса и Ленина, вскоре занял иную позицию – революционного марксизма и интернационализма. Став руководителем кружка рабочих железнодорожных мастерских, он быстро проявил свои организаторские способности и завоевал авторитет своим умением говорить кратко, доходчиво и убедительно.
Революционные заслуги Сталина получили высокую оценку. В качестве делегата Кавказского союза РСДРП он участвовал в работе I конференции большевиков в Таммерфорсе (Финляндия, 1905), где познакомился с Лениным, в 1906 г. – IV съезда РСДРП в Стокгольме, в 1907 г. – V съезда в Лондоне, в 1912 г. – Пражской конференции большевиков, на которой был избран членом ЦК и членом Русского (т.е. находившегося в России) бюро ЦК.
По большинству дискуссионных вопросов он поддерживал Ленина, хотя и не всегда, – вождя большевиков, далёкого от реальной жизни в России, частенько заносило. Сталин, «революционер-практик», как он себя называл, знал эту жизнь лучше и возможности партии оценивал реалистичнее.
Из последней ссылки Сталина освободил Февральский переворот. В марте 1917 г. он прибыл в Петроград и сразу же включился в революционную работу: до приезда Ленина руководил ЦК партии, входил в редколлегию «Правды», публиковал статьи, проводил антивоенную пропаганду, участвовал в I съезде Совета рабочих и солдатских депутатов, от большевистской фракции был избран членом ВЦИК Петроградского совета, руководил VI съездом РСДРП и выступил с отчётным докладом (Ленин тогда был в подполье), а 12 октября был избран членом Политбюро ЦК и членом ВРК.
Тогда и произошло близкое знакомство Сталина и Троцкого. Оба они работали в одной упряжке и до 1918 года тянули её в одну сторону.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ. Сталин, Троцкий и мировая перманентная революция
На следующий день после революции Троцкий, как имевший международные связи, занял пост наркома иностранных дел, а Сталин, признанный специалист по национальному вопросу, – куда более скромный пост наркома по делам национальностей.
Троцкому было поручено заключить сепаратный мир с Германией, однако на немецкие условия (сохранение немецкой оккупации Польши, Зап. Белоруссии и части Прибалтики) он не согласился и объявил об одностороннем прекращении военных действий и демобилизации армии (его затягивание переговоров, тактика «ни войны, ни мира» была вызвана расчетом на революцию в Германии, т.е. той самой идеей «перманентной революции»). Это вызвало негодование Ленина, который отменил приказ о демобилизации и которого поддержал Сталин. Договор (Брестский мир) был всё же заключён, но на куда более тяжёлых условиях – немцы времени не теряли и беспрепятственно продвинули свои войска на восток, почти до самого Петрограда. В результате была потеряна четверть территории Европейской России и громадная часть ее промышленного потенциала.
После «похабного» Брестского мира Троцкий в марте 1918 г. ушёл с поста наркома иностранных дел и стал наркомом по военным делам.
Он широко привлекал офицеров (военспецов) Императорской Русской Армии, справедливо полагая, что без их знаний и опыта создать боеспособную Красную Армию будет исключительно трудно. Сталин был противником такого подхода.Первый острый конфликт между ними произошёл летом 1918 г. при обороне Царицына от казачьих войск генерала Краснова.Следующий крупный конфликт произошёл в 1920 г. во время контрнаступления Красной Армии в советско-польской войне. Сталин тогда был членом РВС Юго-Западного фронта (командарм Егоров), наступавшим на Львов.
Новое обострение отношений произошло после XI съезда (1922 год), когда Сталин занял только что введённую должность генерального секретаря ЦК, т.е. руководителя Секретариата ЦК, которая считалась тогда чисто технической и писалась со строчной буквы. Однако генсек вскоре сумел превратить Секретариат в чётко работающий орган, руководивший организационной и кадровой работой в партии. И сам он выгодно выделялся своей работоспособностью, глубоким вниканием в суть дела на фоне других членов Политбюро, предпочитавших «трибунную» работу или публицистику, а не решение каждодневно возникающих конкретных вопросов. Этими качествами Сталин заслужил высокое доверие членов партии.
В связи с окончанием Гражданской войны, победа в которой была немалой заслугой Троцкого, Ленин предложил ему пост своего заместителя в Совнаркоме (и потом предлагал ещё дважды), от чего тот высокомерно отказался. Он привык быть «на белом коне» в центре экстремальных событий, и рутинная административно-хозяйственная работа его не устраивала. К тому же, он считал себя фигурой равной Ленину, если не выше, и малопримечательная должность ему казалась недостойной.
Да и на Россию он смотрел как на страну своего временного проживания, лишь до ближайшей зарубежной революции: «…И если раздастся с Запада набат – а он раздастся, – то мы хоть и будем по сию пору, по грудь, погружены в калькуляцию, в баланс и нэп, мы откликнемся без колебаний и без промедления: мы – революционеры с головы до ног, мы ими были, ими останемся, ими пребудем до конца» (из выступления в 1923 г.).
Не веря в возможность построения социализма в России без помощи западных революций, он в то время постоянно прокламировал идею своего друга Парвуса о создании Европейских Соединённых Штатов, где РСФСР должна была стать одним из штатов. Ещё раньше, во время наступления Деникина на Москвув 1919 году, Троцкий в панике предложил перенести штаб мировой революции из Москвы куда-нибудь в Среднюю Азию, чтобы оттуда руководить революцией в Индии. Его интересовали не страна и не народ, а только сам революционный процесс. И только ему он готов был служить со всем жаром своего сердца.
Он постоянно критиковал работу Политбюро и Совнаркома, хотя иногда вносил и дельные предложения – например, о ненужности возглавляемого Сталиным наркомата рабоче-крестьянской инспекции и передаче его функций Госплану или о введении монополии внешней торговли. Ряд его предложений впоследствии был воплощён в жизнь.
В мае 1922 г. у Ленина случился инсульт, и отношения Троцкого с остальными членами Политбюро ещё более обострились, особенно со Сталиным. Больной Ленин, обеспокоенный возможным расколом партии, в декабре надиктовал письмо в ЦК: «Я думаю, что основным в вопросе устойчивости… являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который может быть избегнут. <…> Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью.
С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК…, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением административной стороной дела».
В 1923 г. на XII съезде, где Ленин уже не участвовал, Сталин предложил Троцкому сделать отчётный доклад ЦК, но и здесь Троцкий отказался. Доклад делал Зиновьев (Радомысльский). Тогда против Троцкого объединилось уже большинство ЦК во главе с неформальным триумвиратом: Зиновьев – Каменев (Розенфельд) – Сталин, причём на роль лидера претендовал председатель Исполкома Коминтерна Зиновьев – тоже прекрасный оратор и, по существу-то, единомышленник Троцкого во взглядах на будущее России и её роль в мире. Этим он, как и Троцкий, радикально отличался от Сталина, уверенного в «возможности построения социализма в отдельно взятой стране» – России. Самоуверенный Троцкий не сразу понял, что теряет свой авторитет и влияние, а когда понял, обратился к рядовым коммунистам и к армии через голову ЦК, но было уже поздно.
В результате навязанной ему внутрипартийной полемики Троцкий проигрывает в борьбе за власть в компартии. Но его идеи о «сверхиндустриализации» за счет крестьянства берутся на вооружение победившим Сталиным и реализуются в стране самыми жёсткими мерами.
Далее Троцкого выдавливают в эмиграцию, где в начале Второй мировой войны, в 1940 году, агенты Сталина убивают антисталинского марксиста ледорубом. Альтернативный марксизм Троцкого был опасен для СССР.
Для Троцкого Сталин был этаким партийным Каином, который перестрелял своих «братьев» по партии. Он для него – узурпатор, совершивший термидорианский переворот в партии и отстранивший его, Троцкого, от власти.
Ныне многие историки, в основном, этнолиберального направления, с откровенным сочувствием относятся к поверженному «демону революции» Троцкому и со злобной неприязнью к его победителю Сталину – «самой выдающейся посредственности», как его назвал Троцкий. Они только обходят молчанием главный вопрос: что, в случае своей победы, сделал бы с Россией Троцкий, который ненавидел эту страну и который, как и каждый «революционер с головы до ног», умел только разрушать?