Теплоход «Капитан Назарьев» очень напоминал суда группы «полководцев». И по внешнему виду, и по грузоподъёмности эти суда мало чем отличались. Но в отличие от «полководцев» серия «капитанов» строилась уже с погрузо-разгрузочными устройствами. Возникшее у меня лёгкое чувство «дежавю» быстро прошло, и я включился в работу. Мой начальник радиостанции был выпускником ЛМУ 1976 года выпуска. Мы сразу нашли общий язык, и наша степень доверия друг другу сразу достигла своего максимума. Расположившись в кресле радиооператора, я оглядел привычное расположение радиоаппаратуры в радиорубке, проверил работу электронного ключа, мысленно поблагодарил Бога за то, что он услышал мои молитвы, и поверил, наконец, что жизнь продолжается!
Про моего начальника радиостанции я уже немного рассказывал в начале этой книги. Именно он был «мастером безпарашютного спорта», выпрыгнувшим из окна высотного дома и оставшимся в живых. Разница в возрасте у нас была не очень велика, поэтому нам с ним было комфортно и в работе, и в общении. Выполнив несколько рейсов по Европе, мы вернулись в Мурманск, чтобы подготовить документацию и взять необходимое оборудование для ремонта судна на судостроительном заводе в Гданьске.
Для моряка попасть на ремонт за границей – это большая удача! Это значит, что пару недель он будет находиться за границей, причём бывать на берегу каждый день! Если на время ремонта камбуз выводится из эксплуатации, то морякам выплачиваются ещё и суточные деньги в местной валюте на питание. Тратить их можно на своё усмотрение, так как проблему набить свой желудок пищей каждый решал самостоятельно. Именно поэтому моряки заранее запасались в Союзе консервами, галетами и прочими продуктами питания длительного хранения, чтобы на сэкономленные деньги можно было дополнительно «отовариться». Правда, Польша – это не та страна, куда моряки стремились попасть за «отоваркой». Чтобы «Польска не згинела» (Польша не погибла), испытывая очередной кризис, хитрецы «пшеки» в целях защиты своей экономики взвинтили цены в злотых и подняли зарплаты населению. В результате обменный курс других валют резко упал, а на наши трудовые валютные части оклада здесь ничего стоящего купить было нельзя – наших денег не хватало! Всё, что мы могли себе позволить в Польше – это выпить кружку пива, да сходить в кино. Смотреть польские фильмы, ничего не понимая из сказанного с экрана, было для нас абсурдным делом. Но мы сумели найти парочку фильмов, которые шли в кинотеатрах не на польском, а на языке оригинала. Первый фильм был иностранным и назывался «Борьба за огонь». Это была вольная экранизация одноимённого произведения Жозефа Рони-старшего. Ещё в детстве я читал эту книгу о приключениях доисторических людей эпохи палеолита в борьбе за выживание. Моё детское воображение тогда даже не могло себе представить, как на этом материале можно снять крутой секс-боевик с минимумом используемых членораздельных слов. Для советского моряка смотреть такие фильмы – одно удовольствие! Всё понятно, перевод не нужен вообще! Да ещё и очень познавательно с точки зрения расширения наших познаний об эволюции человека разумного, пусть даже в неожиданной форме: на примере эволюции секса. Приключения героев воспринимались нами с большим интересом, мы могли ощутить на себе все их эмоции и переживания. Фильм очень понравился всем зрителям: и полякам, и нам!
На второй неделе пребывания в Польше, неожиданно, у многих членов экипажа закончилась зубная паста. Мы как-то забыли, что артелка (судовая лавка) в иностранном порту опечатывается, и купить зубную пасту можно было только на берегу. Но отдавать бешеные деньги за тюбик какой-то пасты для советского моряка было непозволительной роскошью. Поэтому несколько членов экипажа из состава моих друзей «раскрутили» первого помощника на покупку зубной пасты на представительские деньги, которые безвозмездно выделялись экипажу на культурно-массовые мероприятия за границей. Когда покупка была сделана нами в ближайшем газетном киоске, меня назначили хранителем заветного тюбика. И теперь каждое утро в мою каюту стучались мои друзья с зубными щётками «наперевес», чтобы выдавить на них полагающуюся каждому норму зубной пасты.
Продолжу повествование о великой силе киноискусства. Как раз во время нашего пребывания в Польше на зарубежные экраны вышел советский фильм на русском языке «Агония». Это был шедевр нашего кинематографа с участием замечательных советских артистов. Время заката правления последнего русского царя - императора Николая второго и события связанные с Григорием Распутиным, были показаны остросоциально, смело и непривычно для зрителей, привыкших к пафосу соцреализма наших фильмов, снятых до этого. Этот фильм о начале революции в России сам произвёл революцию в нашем кинематографе! Поляки ломились на этот фильм. Взять билеты на ближайший сеанс оказалось для нас довольно трудно. Если идти на следующий сеанс, то мы рисковали не успеть вернуться из увольнения. Поэтому мне пришлось вспомнить курсантские времена и проявить смекалку и напористость. Я выбрал парочку молодых польских девушек, которые уже подходили к окошку кассы и собирались брать билеты на текущий сеанс. Включив всё своё обаяние и используя весь свой словарный запас польского языка (который состоял из двух слов «Пшэпрашам, пани!») с добавление русско-английского, мне удалось объяснить обалдевшим от такой наглости девушкам, что мне нужно взять три билета на русский фильм. Сначала девушки растерялись, но я так упорно повторял весь набор знакомых мне слов, что они, в конце концов, согласились, и позволили купить нам билеты без очереди. Поблагодарив девушек на всех знакомых нам языках мира, мы прошли в кинозал и на два часа оказались в России: слушали знакомую русскую речь и видели родные лица известных советских актёров. Титры внизу экрана на польском языке нисколько не мешали просмотру. Впечатление от фильма было грандиозное! Самое интересное было в том, что в СССР широкий прокат этого фильма начался только годом позже. А мы, как уже видевшие его ранее, рекомендовали своим друзьям и знакомым посмотреть его обязательно!
В рамках проведения культурно-массовых мероприятий за границей для членов нашего экипажа, первый помощник не ограничился только покупкой зубной пасты. Он через общество польско-советской дружбы организовал для нас экскурсию в старинный рыцарский замок Тевтонского ордена в Мальборке. Это самый большой средневековый замок в Польше, Европе и мире по занимаемой площади. Площадь замка Мальборк 143 тысячи кв.м. - это в 2 раза больше Пражского замка, в 2.5 раза больше Виндзорского и в 4 раза больше Эдинбургского. Мальборк состоит из нижнего, среднего и верхнего замков. Тевтонские рыцари начали строить эту крепость в 13 веке и назвали ее Мариенбург (Marienburg). Позже она достраивалась и получила название Замок Мальборка. В сентябре 1309 в Мальборк из Венеции переместилась резиденция великого магистра Тевтонского ордена, вместе с этим сюда была перенесена его столица, после чего замок был перестроен. Мальборкский замок стал одной из резиденций польских королей.
Во время Второй мировой войны замок был сильно поврежден. Немцы создали здесь хорошо укреплённую оборонительную позицию. Но наступающая Советская Армия выбила немцев из этой цитадели, мало чего оставив от стен и строений замка. Позже поляки его хорошо реконструировали, и в основном замок выглядит как старинный, а не современный новодел.
Наш экскурсовод, пожилая женщина, была полькой. Она хорошо, без акцента, говорила по-русски. Знакомясь с нашей группой, она сказала, что давно не сопровождала русских туристов, и будет рада показать нам замок. Отправившись из порта на экскурсионном автобусе, мы проехали 80 км и приехали в Мальборк. Экскурсовод провела нас в замок. Мы очутились в средневековье. Здесь всё поражало своими размерами, планировкой и тщательностью, с которой после войны замок был возрождён из руин. В многочисленных помещениях замка размещались различные выставки и демонстрационные стенды. Нам показали огромный рыцарский зал, где собирались рыцари Тевтонского ордена. В мраморном полу были многочисленные круглые отверстия. Когда мы спросили у экскурсовода: «Для чего они?», - то нам рассказали, что Великий магистр опасался заговоров среди рыцарей. Когда они собирались в зале в ожидании магистра и разговаривали между собой, то магистр, находясь в помещении под залом, через эти отверстия мог слушать разговоры рыцарей и выявлять заговорщиков. Но и эти предосторожности не помогли Великому магистру сохранить свою жизнь. Он был убит одним из рыцарей, и его место занял другой магистр. В зале размещалась большая коллекция оружия. Здесь мы увидели настоящие турецкие ятаганы. Османская империя постоянно воевала с Европой, и многие европейские страны несколько веков находились под её игом. Много интересного узнали мы в тот день. Экскурсия всем понравилась. Обратно мы ехали, уничтожая сухой паёк, который захватили с собой с теплохода. Хорошо быть туристом, посещать разные страны, знакомится с их историей и достопримечательностями! Но мы были не туристами, а моряками. Поэтому у нас не было заграничных паспортов, а по паспорту моряка нам не всегда разрешалось уезжать далеко от порта. Поэтому, если вы хотите посмотреть мир, то не обязательно нужно становиться моряком. Зарубежный туризм в нашей стране для советских граждан был доступен не всем. Вот и отправлялись люди в море, чтобы и денег заработать, и повидать кое-что на этой планете. Так мы и жили.
После ремонта мы сделали ещё несколько рейсов по Европе, а потом началась летняя навигация по Северному морскому пути. Перед рейсом в Дудинку, я собрал несколько своих стихов и отнёс их в редакцию газеты «Арктическая звезда», которая являлась печатным органом Мурманского морского пароходства. Редактор, приятная женщина средних лет, посмотрела мои стихи, расспросила меня, на каком судне я работаю, чем занимаюсь. Стихи ей понравились, и она обещала некоторые из них опубликовать в газете. Ещё она сказала мне, что стихи у меня очень искренние, и что бы я не останавливался на достигнутом и продолжал и дальше их писать. Мы тепло распрощались, и я ушёл в рейс.
Надо сказать, что перед рейсом я позвонил жене в Ленинград. Она рассказала мне, что очень скучает по мне и дочери, которая осталась у бабушки и дедушки. Что соседи, привыкшие долгое время жить в коммунальной квартире одни, озлобились на неё, так как привыкли чувствовать себя хозяевами во всей квартире. А теперь им надо считаться с вселённой в квартиру соседкой, которая вместо того, чтобы выйти замуж и съехать на квартиру к мужу, завела семью и ребёнка и осталась жить в этой маленькой девятиметровой комнате. В общем, коммунальная склока во всей своей красе набирала обороты. Соседи, пользуясь беззащитностью моей жены, устраивали всяческие провокации, вызывали участкового милиционера, который охотно распивал с ними алкоголь, обещая привлечь мою супругу к уголовной ответственности за выдуманные нарушения общественного порядка. И это продолжалось изо дня в день. Надо было поставить соседей на место. Когда я приезжал домой, они затихали, но продолжали делать гадости. Дошло даже до их обращения в общественный суд нашего района, что мы нарушаем их права совместного проживания в квартире. Когда мы с женой пришли на заседание этого суда, то соседи вылили на нас столько грязи, что члены суда перестали им верить. А когда мы ответили на все претензии соседей, что не их права ущемляются, а наши, и привели множество примеров, то суд в полном составе возмутился сложившейся в нашей коммунальной квартире обстановкой. Суду была предоставлена информация, что на кухне у моей семьи нет своего стола, что все антресоли и шкаф заняты только вещами соседей, что мы вынуждены сушить детские вещи в комнате, так как у нас нет балкона, а в ванной они мешают соседям. Всё это так возмутило членов суда, что они приняли решение немедленно посетить нашу квартиру и выделить нашей семье места в общественном пользовании. И вот весь суд в полном составе, сопровождаемый нами и соседями, прибыл с заседания в нашу квартиру и распределил места общественного пользования между соседями и нами. Это было занесено в протокол судебного заседания и принято к обязательному исполнению всеми заинтересованными сторонами. После того заседания соседи затаили на нас злобу, и теперь, пользуясь моим долгим отсутствием, решили возобновить свою провокационную деятельность против моей жены. Надо было предпринимать какие-то ответные меры. Но заняться этим я мог только тогда, когда вернусь в Ленинград. Я пообещал жене, что после рейса займусь этой проблемой.
В этом рейсе на Дудинку нам пришлось преодолевать ледовую перемычку в проливе Карские ворота, между островами Новой земли и островом Вайгач, с помощью ледокола «Капитан Николаев». Нас тащили «на усах». Продвигались мы довольно успешно. Но от того, что в результате одновременной работы машины ледокола и машины нашего судна возникал резонанс, то мы испытывали жуткую вибрацию. Корпус «Капитана Назарьева» трясло так, что судовая антенна аварийного передатчика, болтаясь с большой амплитудой между растяжками, вырвала своим проводом снижения большущий изолятор антенного ввода из внешней стенки переборки радиорубки. Мы остались без аварийной связи. Эту проблему надо было срочно решать! Мой начальник достал из ЗИПа (запасное имущество прибора) запасной изолятор и мы стали его устанавливать взамен расколотого. Начальник оставил меня в тёплой радиорубке, а сам надел рабочий ватник и вышел на верхнюю палубу, чтобы просунуть в отверстие переборки токопроводящий штырь изолятора. Моей задачей было закрепить его гайками. Был яркий солнечный майский день. Весна! Ослепительное сияние белого ледового поля по обе стороны от наших бортов! И холодный, пронизывающий арктический ветер, который со страшной силой, мгновенно выдувал из ватника остатки тепла. Вся работа заняла не так уж и много времени, но за эти пару десятков минут начальник превратился в замёрзшую мумию. Когда я закрутил последнюю гайку, то начальник смог, наконец-то, вернуться в тепло и разогреть замёрзший организм горячим чаем. Поначалу его трясло так, что он чашку в руках не мог удержать. Потом ломка прошла, и он смог отдышаться. Я посоветовал ему принять горячий душ, и он ушёл к себе в каюту. Мы продолжали двигаться за ледоколом, но теперь антенну мы спустили, чтобы избежать аварийной ситуации. Мы ведь не станем давать сигнал “SOS”, когда находимся в одной связке с ледоколом. Нам вообще запрещено выходить в эфир, когда нас тащат «на усах»! Поэтому я нёс вахту только в режиме прослушивания радиоэфира. Когда ледовая перемычка закончилась, мы распрощались с ледоколом, подняли антенну аварийного передатчика, и самостоятельно отправились дальше, в Дудинку.
Во время выгрузки в порту Дудинки, 6 мая 1985 года к нам пришло радостное известие: городу Мурманску присвоено звание Города-Героя! Я принял радиограмму с этой исторической новостью и отнёс её капитану. Через несколько минут по судовой трансляции первый помощник, захлёбываясь от восторга, сделал объявление: «Дорогие товарищи! Получена радиограмма, в которой сказано, что городу Мурманску присвоено звание Героя Советского Союза!» Возникла некоторая пауза, вероятно помпей понял, что «сморозил» что-то не то! «Повторяю!» - продолжал он затем, - «Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и стойкость, проявленные при защите Мурманска трудящимися города, воинами Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны, присвоить городу Мурманску почетное звание «Город-Герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»! Ура, товарищи!» Мы, смеясь находчивости помпея и от души радуясь государственной награде, по праву присвоенной нашему родному городу, дружно заорали «Ура-а!» Это был хороший повод отметить это радостное событие в соответствии со старинными флотскими традициями: «Ребята, наливай по полной!»
Когда нас, загруженных рудой по ватерлинию, ледокол тянул «на усах» обратно, с него нам передали почту. Пришло письмо и мне. Конверт был большим и толстым. В адресе отправителя было написано: Мурманск-198, редакция газеты «Арктическая звезда». В ней лежал экземпляр газеты, на последней странице которого под рубрикой «Творчество наших читателей», была большая заметка на четверть листа с моими стихами. Начиналась она с небольшой аннотации, в которой сообщалось, что Вадим Осипов, радиооператор т/х «Капитан Назарьев», любит море, находится на хорошем счету у руководства пароходства, активно участвует в общественной жизни экипажа судна. Пишет стихи на морскую тематику. Некоторые из этих стихов редакция предлагает вниманию читателей газеты. А ниже были напечатаны мои стихотворения «Адмирал Ушаков», «Напутствие» и «Ледокольное». Только я успел прочитать эту заметку, как в дверь постучали, и первый помощник с такой же газетой в руках, вошёл в каюту, чтобы поздравить меня с публикацией. Так у меня и оказалось два экземпляра газеты с моими стихами. Остальные экземпляры ребята оставили себе на память.
Когда мы вернулись в Мурманск, то я зашёл в редакцию газеты «Арктическая звезда». Редактора не было на месте, но его заместитель любезно спросил о цели моего визита. Я показал газету с моими стихами. «Вы, наверное, хотите попросить ещё экземпляры?» - заулыбалась секретарша. «Ну, да!» - ответил я, получая из её рук ещё три, оставшихся на полке редакционного шкафа, газетных номера. «А, скажите, пожалуйста, мне какой-нибудь гонорар за публикацию полагается?» - задал я вопрос, с которым, собственно, и пришёл к редактору. Заместитель редактора сразу поскучнел, поправил очки на носу и тоном учителя, отчитывающего нерадивого ученика, прочитал мне короткую лекцию, что факт публикации моих стихов сам по себе является наградой для автора, поэтому я должен быть благодарен редакции за то, что их напечатали. Я сказал, что очень всем благодарен и забрал свои экземпляры газет. Попрощавшись, я вышел из помещения, сделав для себя вывод о том, что писательский труд не приносит автору сколь-нибудь ощутимых денежных доходов. Только Слава – вот удел писателя! В справедливости этого суждения я продолжаю убеждаться всю свою жизнь.