Анна, погруженная в себя, брела под проливным дождем и совсем не помнила, как очутилась дома. Возле нее хлопотал муж. Он снял плащ, обувь, подвел к креслу.
— Да ты вся дрожишь. Сергей Григорьевич достал из шкафчика бутылку водки и налил четверть стакана.
— Вот, выпей. Это согреет и расслабит. А я соберу обед.
Анна машинально делала все, что требовал муж. Вскоре она согрелась, и из запавших глаз хлынули слезы. Сглатывая их, она тихо рассказывала мужу, какую правду поведал ей юрист управы «G».
Сергей Григорьевич не перебивал. Он и виду не подал, что подобное уже слышал. Сейчас его беспокоило только состояние жены.— Давай-ка отдыхать. Поговорим, когда успокоишься.
Под влиянием водки, тепла и сытости Анна уснула, но ненадолго. Она проснулась от трелей, которые падали на нее сверху. Открыла глаза, прислушалась…
— Что за свист? Откуда?
Разгадка была рядом. Над ее кроватью, этажом выше, сладко спал Татик. Это его храп и переливы, усиливаемые пустотами на перекрытии, потревожили и прервали сон женщины...
Волна протеста накрыла Анну. Она вышла на кухню, сварила чашечку кофе и села за компьютер. Безусловно, жить без света и под храп соседа она не будет. Она будет искать выход. Она найдет его.
Вскоре на чистый лист бумаги лег план действий. Анна распечатала его и сразу приступила к выполнению первого пункта.
В дирекцию инженерных сетей, управу, префектуру сектора «G» она подготовила протест на изготовление лживого акта по факту повреждения системы жизнеобеспечения на перекрытии в квартире Татика. Сделала запрос на предоставление копии проектного плана освещения квартир жилого дома и деталей пола.
Запросила подтверждение согласований Татиком на проведение переустройства заделки перекрытия в квартире и выдачу ему документов, определенных постановлением правительства Москвы № 465.
Заявила требование: восстановить в соответствии с действующим проектом, уничтоженное и поврежденное Татиком инженерное оборудование на перекрытии, пользователем которого является ее семья.
Достала из письменного стола конверты с уведомлением и заполнила их с маркировкой «заказные».
Ночь прошла незаметно, а Анна с открытыми глазами продолжала отрешенно сидеть у компьютера.
В ожидании ответов на запросы она стала обходить юридические центры и консультации. Впереди были трудные дни, и толковый адвокат был бы кстати.
В новостройке на улице Новаторов массивная дверь с вывеской «Правовой центр» открылась с трудом. В еще не обжитом помещении — сильный запах краски. У стены — одинокий стол и мужчина с тусклым взглядом.
— Надо составить претензию к управе на нарушение порядка переустройства помещений, — сказала Анна.
— А почему к управе?— осторожно спросил мужчина. По ходу объяснения его лицо все больше приобретало черты каменного изваяния.
— Я не занимаюсь этими вопросами, — произнес консультант, давая понять, что разговор окончен.
На следующий день Анна зашла в бюро адвокатов в центре Москвы. В полуподвальном помещении ее встретила молодая женщина и охотно изъявила желание выслушать. Во время разговора она лихорадочно листала толстые справочники, а затем сокрушенно сказала:
— Вопрос новый. Существующие нормативные акты не дают разъяснений. Практики нет. Извините, но это все.
Выложив триста рублей за консультацию, Анна вышла на улицу.
Уже на подходе к дому она увидела еще один правой центр и толкнула дверь.Консультантом оказался лысый эмоциональный мужчина. Он слушал Анну, быстро двигаясь по кабинету, и язвительно возмущался действиями ее обидчиков. Потом доверительно сказал: — Не хочу вас огорчать, но мы не готовим претензий к управе. Мы зависим от них, вот этим помещением.
— Сколько за потерянное время?
— Триста рублей, — ответил юрист и стал копаться в шкафу. — Еще и квитанции затерялись, а я очень спешу. Если она вам понадобится — зайдите за ней, пожалуйста, завтра или на неделе.
На следующий день Анна поехала в суд и наугад обратилась к судье: примет ли та исковое заявление к дирекции инженерных сетей о переустройстве коммунального имущества, нарушающем ее жилищные права. Судья, не задавая вопросов, посоветовала обратиться в бюро адвокатов на втором этаже и даже сказала, к кому конкретно.
В большой комнате, заваленной макулатурой, стояли три рабочих стола. На одном из них — кассовый аппарат. Анна поздоровалась и попросила консультацию. Дама в нарядном костюме с белыми вставками на жакете предложила сесть и, вся такая доброжелательная, с обворожительной улыбкой, приготовилась слушать.
Однако очень скоро улыбка сбежала с ее лица. Дама вышла из-за стола и подошла к окну, где и осталась, демонстративно скрестив на груди руки. Анна развернулась на стуле. — Что-то не так?
Выражение лица женщины было неприятным и категоричным. По нему без слов можно было прочитать ответ.
— Вы хотите, чтобы у меня были неприятности? — с хрипотцой произнесла она.
— Какие?
— Вашим конфликтом с управой я заниматься не буду, — отрезала та.
Анна поняла, что диалог с правоведами не получается. Одни не хотели вникать в жилищные правоотношения с властью при управлении смешанной формой собственности; другие ничего не понимали в строительно-технических вопросах переустройства; третьи боялись мести со стороны власти. Помощь надо было искать в иной сфере, а в правовом отношении надеяться только на себя.
Ранним утром в конце декабря в дверь позвонили. За дверью стоял молодой мужчина: — Островский Николай Никифорович, главный инженер компании, обслуживающей сектор «G» с сентября сего года, — представился он. — Ко мне поступила ваша жалоба на фальсификацию проекта по установке общей линии электропроводки, пользователем которой вы являетесь. Позвольте зайти и посмотреть, в чем дело.
Анна Сергеевна провела мужчину в квартиру и разрешила смотреть все, что он считает нужным. Островский достал из папки рабочий план по электроосвещению квартир. Руководствуясь им, осмотрел узлы питания электропроводов и концы провода, выходящие из квартиры 28 Татиков через отверстия плиты перекрытия.
Вечером того же дня он принес акт осмотра квартиры Максимовых, в котором было указано, что в их квартире нет повреждений в электросети. Подводящий Максимовым энергию электрический провод лежит на плите перекрытия под полом квартиры Татика. Последний отказывается впустить в квартиру аварийную службу.
Акт был заверен печатью дирекции инженерных сетей сектора «G». Это был первый за шесть месяцев и пока единственный юридически оформленный документ из обслуживающей организации, дающий вместе с проектом электроосвещения квартир ответ на два главных вопроса: кто и где повредил внутри домовую электрическую сеть.
Анна сняла копию с акта и вместе с жалобой на порчу коммунальной инфраструктуры в доме и бездействие дирекции инженерных сетей и управы в ликвидации аварии на перекрытии дома направила в мэрию.
Продолжение следует https://e-shirokova.ru/