Клейкая листва берёз замысловато вплелась в первую летнюю декаду.
Прошёл выпускной. Скромно. Без размаха и езды на машинах. Выпили чаю. Немного потанцевали. Девочки нарядами не удивили, а мальчики и подавно. Для кого-то восемь классов - аспирантура. Предел возможного. Классная - Ольга Николаевна, так и сказала:
- Барсуков, даже и не думай о десятом классе. Тебя с распростёртыми объятьями ждёт ПТУ. От таких, как ты - Барсуков, выгорают, подававшие надежды, молодые педагоги. Ты безнадёжный Чернобыль.
- Спасибо, Ольга Николаевна, за добрые слова - холодно улыбнулся Сергей.
Пугачёва пела магнитофонными устами, "Роби-Роби-Робинзон на-на-на... В этом сезоне поём о Робинзоне". Девочки и мальчики танцевали в центре класса, разбившись на прыгающие кучки. Аромат родительских духов сладко дурманил голову. С потолка из простеньких рамок удивлённо смотрели великие мыслители. Учёба закончилась танцами. Оригинально. Но великие привыкли. Не один десяток лет провели под потолком.
Потеснившиеся столы сиротливо жались к стенам. Конфеты и торты стремительно расщеплялись в молодых желудках. Наташа Дубинина подчёркнуто одиноко сидела в углу. Она задумчиво отпивала холодный чай и нарочито долго облизывала сладкие длинные пальцы. Наташа чем то походила на кошку после сытной трапезы. Ей не нравилось танцевать толпой. Происходящая толкотня казалась сущей глупостью. Вальсировать надо вдвоём под неповторимый баритон Криса Айзека и желательно при свечах. И не с такими, прости господи, кавалерами. Хотя... есть исключение в этом стаде... и она незаметно взглянула на Барсукова...
Сергей пульсировал в центре разгорячённых одноклассников. На юных лицах блестели крупные капли терморегуляции. Белая рубаха Барсукова вздувалась. Чёрный галстук римским клинок врывался в праздник. Сергей забывался в танце. Он научился отгораживаться от проблем. Переносить решения на потом. А потом, как мы знаем - суп с котом. Нерешённого скапливалось настолько много, что становилось тесно дышать и жить. Учёба без учёбы зашла в тупик. Из твёрдого хорошиста Сергей превратился в хлипкого троечника. Поссорился с Леной.
Забросил танцы. Эти два пункта связаны между собою. Танцы и Лена - одно. Они познакомились в третьем классе. Девочка с длинными ресницами и большими чёрными глазами неуверенно вошла в танцевальный зал. Несколько раз испуганно повернулась к стоящей в дверях матери, будто заручась поддержкой и растворилась в бегающей детской толпе.
Дружба возникла со временем, когда ребят разбили по парам. Казалось сама Госпожа удача, действует через Клавдию Альбертовну - тридцатилетнего
заслуженного тренера. Школа. Дом. Тренировки. Аттракционная карусель впаянная в годичный круг, то благоухала черёмухой, то обжигала румяные ланиты крепким морозцем. Сколько помнили себя Сергей с Леной - они танцевали, кружились, - держа друг друга в объятиях. Непрекращающийся бал. Время волшебно замерло и казалось никто никогда не посмеет сказать - ваше время истекло. Но....
Любовь имеет свойство остывать. Свежесть ощущений вымывается повседневностью. Мелкие недостатки разрастаются и прячут от нас любимых. Предмет обожания и трепетного поклонения снизводится в незрачную обычность. Единственная и неповторимая становится одной из многих. Счастливое однообразие вдруг обрывается. На улице начинаешь замечать иные милые черты.
Пока мужчина не связан штамповой или иной обязанностью - остывание опасно для него. Да, именно в этот момент похищаются мужчины, расторопными женщинами...
Наталья отломила шоколадный квадратик, хитро улыбнулась и присоединилась к беззаботно прыгающим одноклассникам...