Высшая степень отвращения к самому себе неоновым флагом знаменует начало нового жизненного этапа.
Почистил бы стену, но пусть она живёт. Когда-то я считал, что эти глупости будут изучать через десятилетия, чтобы составить психологический портрет самого самобытного человека, что когда-либо навещал этот мир...
Но нет, этим дивным днём я отвергаю свою неземную гениальность и принимаю всё человеческое. Посмотрим, получится ли у меня создать шедевр в таких условиях...
Хотя, какой к чертям шедевр? Того огня в моём взоре уже не вернуть. Как индийский монах я танцую на тлеющих углях...
Мне мерзко от этих метафор. У меня давно получается жить обычной жизнью, я пережил захватывающие беседы с божественным началом, но, кажется, теперь мне остаётся лишь первое. Второе я отверг сам. Окончательно отверг.
Понимаете, во мне жило нечто, что готово было привнести нечто отличительное в этот мир. Это нечто постоянно призывало меня к миру иному, прочь от суеты и ничтожества этого мира, и я слушался его... Слушался лишь частично, ведь я до сих пор не убил себя.
Это нечто возвело вокруг меня особый мирок, некую уютную паутинку, которую я не хотел покидать. Я считал, что являюсь великим писателем, хоть ни черта великого и не написал. Несущими стенами этого мирка были принципы вроде ежедневного писательства – я замкнулся на них, уходил в собственный мирок с головой...
Некоторые жизненные обстоятельства привели меня к тому, что я разрушил почти все из своих былых принципов (этим и объясняются "танцы на костях былого").
И сегодня, будучи пьяным в доску, я нарушил последний свой принцип – никогда не приходить в такое состояние. Это может показаться исповедью слабого волей человека, но ни черта подобного. Я лишь хочу сказать, что сегодня я провёл обряд экзорцизма. Проклятыми вермутом и ликёром (которыми, наверное, так и разит от этого поста) я изгнал инородного гада из своих мысленных чертогов. И хоть в мою спину уже дышит унылое выживание в нашем бездушном мире, ибо я пропустил абсолютно все шансы на устройство своей будущей галеры, я могу сказать, что теперь я свободен.
Отныне и надолго.
2018 г.