Город на двоих

Город на двоих

1. Жара

Алекс вышел из поезда и его лицо обдало неожиданно жарким воздухом. Он огляделся по сторонам. Платформа оказалась пуста, не считая маленькой черной кошки, сидевшей неподалеку. Алекс посмотрел на часы. Поезд прибыл вовремя, а значит тот, кто должен был его встретить опаздывал. Он достал сигареты и закурил, наслаждаясь любимым табаком, тишиной и простором после поездки в душном, набитом туристами поезде.
Туристов Алекс всегда не любил, даже немного презирал, и старался держаться от них подальше. Уж слишком много их было в его родном городе. Казалось, они были повсюду, заполняя собой весь город, просачиваясь даже в далекие от центра узкие улочки, набивались в известные вроде бы только местным кафе, и толпились даже на затерянных среди жилых кварталов рынках. Вечно галдящие, спешащие, фотографирующие каждый угол, они убивали атмосферу города, а потом растаскивали его сувенирами по своим домам, уносили на подошвах ботинок и хоронили в соц. сетях тонны электронного хлама, называя его фотографиями.
Алекс докурил, снова посмотрел на часы. Прошло уже пятнадцать минут, а платформа по-прежнему оставалась пустой. Солнце палило нещадно. Он снял куртку, удивляясь неожиданной жаре. Всего три часа назад, когда он садился на поезд, было градусов пятнадцать, моросил мелкий дождь. А здесь была температура под сорок, и, похоже, уже не первый день. Асфальт сочился жаром, ощущаясь даже сквозь подошвы ботинок. Воздух обжигал кожу. Пыль замерла в воздухе.
Прошло еще минут двадцать. Предположив, что встречающий мог перепутать поезд, он решил посмотреть, во сколько прибывает следующий. Выцветшее расписание равнодушно сообщило, что поезда здесь ходят только по средам и субботам. "Какого хрена? Было же полно поездов! Я еще думал поехать на этом, или позже. Может быть, они здесь не останавливаются?".
Пребывая в легком недоумении, Алекс достал смартфон, чтобы проверить свою догадку. "Охренеть, Интернета нет, встречающего нет и номера его телефона тоже нет. Придется звонить редактору, пусть сам с ним связывается. И машину, кстати, попросить надо, пусть забирают вечером из этой дыры, где ни поездов, ни Интернета." Но звонить куда бы то ни было телефон отказался, гордо демонстрируя полное отсутствие связи. Алекс поискал билетную кассу, надеясь уточнить у кассира расписание поездов, но она оказалась пуста.
Он снова закурил, проклиная недоступного редактора, который не дал ему никаких контактов человека, у которого надо было взять интервью. Предполагалось, что он встретит Алекса на платформе, расскажет свою «секретную сенсацию», которая, по словам редактора, должна была «взорвать Интернет. Сейчас рассказать ничего не могу, все узнаешь на месте, давай давай быстрее, пока его другая газета не перехватила". "Зашибись", - резюмировал ситуацию Алекс и пошел к выходу с платформы в город.
Он успел пройти пару пустынных кварталов, когда заметил, что кошка, которую видел на станции, идет рядом. Маленькая, черная, она деловито перебирала лапками.
- Похоже, это ты меня встречала, - подмигнул ей Алекс. - Ну что, веди, показывай дорогу.
Кошка посмотрела на него своими травянисто-зелеными глазами, ускорила шаг и, обогнав Алекса, зашагала чуть впереди.
 Алекс усмехнулся и продолжил путь за своей провожатой. Впрочем, свернуть все равно было некуда - дома тесно прижавшись друг к другу вели их длинным безлюдным проспектом.
Первые этажи, отведенные под бесконечные магазины, аптеки и редкие кафе, единодушно демонстрировали закрытые двери.
 Узкие беленые дома напоминали о жарких странах, балконы радовали цветами в горшочках, на веревках сушилось белье, за разноцветными занавесками предполагалась скрытая от посторонних глаз жизнь. "Сиеста у них, что ли? С такой жарой не удивительно", - сказал Алекс вслух. "Или комендантский час", -  мелькнула  уже не показавшаяся такой уж смешной мысль. Слишком полной была тишина, затопившая слишком пустынные улицы.
Он в очередной раз проверил телефон. Ни мобильной сети, ни Интернета. Жара становилась невыносимой. Раскаленный асфальт переливал жар в раскаленный бетон домов. Глаза слепило, одежда прилипла к телу, хотелось пить и уже не плохо было бы поесть. А еще лучше поскорее убраться из этого странного места.
Дорога повернула и уткнулась в рыночную площадь. Алекс с недоумением рассматривал торговые ряды, заваленные фруктами, овощами, специями и другой обычной для рынков едой. Только продавцов за прилавками не было. Ни рыночных торговок, ни покупателей, ни даже собак, обычно снующих в поисках пищи. Даже голубей не было.
"Какого черта здесь происходит? Зомбиапокалипсис?".
   Ему ярко вспомнился фильм «Я - легенда», прекрасное начало с Уиллом Смиттом, кайфующем в пустом Нью-Йорке вместе с псом. 
- Значит, ты будешь моим другом вместо собаки, - сказал он вслух своей попутчице, еще толком не решив как себя вести в таких обстоятельствах. Вроде положено испугаться, но опасности не видно. Ни трупов, ни зомби, ни убегающих крыс. Или что там еще бывает в киношных штампах?
Алекс пошел вдоль рядов, выбирая что бы такого поесть. Запахи фруктов смешивались с ароматами специй. Клубника переплеталась с корицей, шафран с дыней. Свежая выпечка, ассорти сыров, копченые колбасы, все это лежало прямо перед ним, пропитывая ароматами полуденный зной, погруженное в абсолютную, режущую слух тишину.
 - Людей нет, жара страшная, а еда, значит свежая, ну-ну. Забавное у вас здесь местечко, - сказал вслух Алекс, обращаясь к кошке. Она медленно потянулась, запрыгнула на ближайший прилавок и улеглась, обвившись хвостом. Еда ее явно не интересовала, зато Алекс даже отвернувшись, продолжал чувствовать на себе изучающий взгляд внимательных глаз.
Он поел, закурил и подумал, что пора бы уже решать, что делать. Телефон упорно не находил сеть, зной плавил мозг. Возвращаться на вокзал явно не имело смысла, до субботы с ее спасительным поездом, было еще три дня. Взять машину было негде. Оставалось только ждать, проверять телефон и надеяться, что что-то изменится. Желательно в лучшую сторону.
- Ну что, показывай, где здесь можно переночевать, - сказал он кошке и даже почти не удивился, когда та, лениво зевнув, спрыгнула с прилавка и пошла между рядами.
Они пересекли рыночную площадь, дошли до перекрестка, где его провожатая уверенно свернула направо. Алекс и сам не знал, на что рассчитывал, следуя за кошкой. Ему было интересно, к чему приведет эта игра, к тому же в какой стороне искать отель он все равно не знал, так какая разница куда идти?
Они прошли узкую улочку, перешли деревянный мостик, перекинутый через почти высохшую реку и, пройдя еще пару домов, остановились у небольшого дома с вывеской "Отель".
"Да ладно", - Алекс почувствовал как в желудке шевельнулось что-то холодное и тяжелое. Шутки шутками, а такого поворота он не ожидал. "Нет, ну это просто кошка, ведь так? А может это причуда жителей города? Сидят себе днем по домам, а владелец местного отеля отправляет кошку на вокзал в надежде, что она приведет случайного туриста? Приезжие здесь явно редкость, чего самому напрягаться. Вот кошку и научил". Сильного облегчения эта мысль не принесла, но тяжесть в животе поубавилась.
Внутри оказалось на удивление уютно. Просторный холл. На оранжевых стенах в фиолетовых рамках висели картинки с веселыми оранжево-желтыми человечками. Пара синих кресел с желтыми диванными подушками, деревянный стол, а за ним на фиолетовой тумбочке стоял маленький фонтан. На стене за пустой стойкой регистрации висели ключи от номеров. Ключи были длинные, тяжелые и каждый выкрашен в свой цвет. Алекс выбрал темно синий от номера 21 и отправился искать соответствующую комнату. Кошка с невозмутимым видом шагала следом.
Комната оказалась не большой, но со всем необходимым. Темно-синие стены, точно того же оттенка, что и ключ, располагали к отдыху и придавали нагретому помещению ощущение прохлады. Большое окно пропускало в комнату много света и она не казалась мрачной. Просторная кровать, уже застеленная в ожидании гостя, небольшой шкаф у стены. На столике оказался графин с водой и пара стаканов. В ванной обнаружились полотенца и тапочки, на раковине теснились бутылочки средств для душа.
Алекс уже по привычке проверил телефон, принял душ, погладил устроившуюся на подоконнике кошку и заснул.


2. Капелька счастья

Поспать ему не удалось. Шум голосов в коридоре заставил вскочить с постели. Натягивая футболку, он заметил, что на подоконнике сидит девушка. Она спала, облокотившись на колени, длинные темные волосы скрывали лицо. Алекс решил, что успеет пообщаться с неожиданной гостьей потом и заспешил к ожившему коридору.
Но там уже ни кого не оказалось. Алекс огляделся. Что-то изменилось. Появились звуки, слабый гул голосов. Смутно мелькнула мысль, что коридор выглядит как-то иначе, но от этой мысли он отмахнулся. Быстро вернулся в номер, бросил взгляд на девушку и, убедившись что она все так же мирно спит и никуда сбегать не собирается, схватил телефон, рюкзак и спустился вниз. За стойкой регистрации сидел жирный мужик и разговаривал по телефону. Ожидая когда он закончит, Алекс с удивлением рассматривал холл. Посеревшие обшарпанные стены, выкрашенные в больнично-зеленый цвет, лесные пейзажи в якобы бронзовых рамах, изрядно потертый диван. Он точно помнил, что все это выглядело совершенно иначе, помнил, что на месте раковины стоял маленький фонтанчик, а стены точно были счастливого оранжевого цвета.
Мужик положил трубку и повернулся к Алексу.
- Привет, хочу оплатить номер. Я уже вселился в 21, когда никого не было.
- В смысле, вселился? - удивился мужик.
- Ну, здесь никого не было, и я взял ключ, - неуклюже объяснил Алекс. Почему то расспрашивать о местных странностях конкретно этого мужика не хотелось. Кого угодно, но не этого обрюзгшего, дышащего перегаром типа.
Мужик посмотрел на Алекса взглядом "ещё один идиот на мою голову" и молча протянул бланк регистрации.
- На сколько дней оформлять?
Алекс хотел сказать до субботы, но тут в голову пришло, что раз здесь сидит этот тип, то возможно есть и другие люди и можно взять машину. Впрочем, здесь есть телефон и удастся связаться с редактором. Если повезет, он уберется из этого города уже сегодня и тогда номер вообще не нужен. С другой стороны, там осталась девушка, к которой тоже хотелось вернуться чтобы узнать, почему она решила поспать именно в его номере. К тому же, если отказаться от номера прямо сейчас, придется сдавать ключ, а он остался в комнате.
- Пока на сутки, - наконец сказал он.
Мужик проверил заполненный Алексом бланк, хмуро изучил его паспорт и тщательно пересчитал полученные купюры, проверяя на каждой водяные знаки. После чего молча  уткнулся в газету.
"Упырь", - мысленно обозвал его Алекс.
Он вышел на улицу и почувствовал, как реальность бульдозером проехалась по его мозгу. Улица состояла из бетонных пятиэтажек советских времен. Холодный ветер гонял полиэтиленовый пакет по влажному асфальту. Толстая тетка с кучей сумок подгоняла пухлого ребенка, который зазевался глядя на проезжавшую машину. "Потрясающее местечко", - подумал Алекс, резюмируя всю гамму обуревавших его чувств. На экране телефона появился долгожданный значок сети и он набрал спасительный номер.
- И где тебя носит? - заорал шеф. - Я тебя с утра жду! Мало того, что на работу не явился, так еще и телефон недоступен. У нас здесь работа, мать твою...
- Подожди, - перебил его Алекс. - Ты же послал меня интервью брать, я на вокзале час прождал, никто не явился...
- Какое интервью? На каком вокзале? Ты пьяный? Мы тебя в редакции ждем. Быстро тащи свою задницу сюда.
- Стоп. - Алекс изо всех сил старался не заорать на шефа благим матом.
- Тебе звонили, обещали сенсацию, сказали что подробности при встрече. Ты меня и отправил...
- Ты бредишь? Я тебя отправил? Просто по звонку какого-то дебила? Да я без сотрудников останусь, если по каждому звонку вас на встречи посылать буду.
- Слушай, ладно, в редакции разберемся. Можешь прислать за мной машину? Обратный поезд только в субботу и я не уверен, что смогу быстро найти машину. Я в... - но договорить он не успел, Алексу пришлось даже динамик отодвинуть подальше от уха, чтобы не оглохнуть от воплей главного редактора.
- Мне насрать в какую жопу мира тебя унесло и зачем, но если завтра не явишся, уволю нахрен.
И шеф бросил трубку.
Алекс медленно опустился на бордюр. "Ну вот. Хотел ясности, получай. Это не город с ума сошел. Это я спятил. Вот оказывается как это бывает. Тихо, не заметно, вроде бы ничего не предвещало. А может это я думаю, что не заметно, а все вокруг уже знают? Видели как я схожу с ума, но молчали. Конечно, кто ж скажет психу, что он псих? Скорее санитаров вызовут потихоньку. А за мной пока никого не вызвали. Значит, не заметили? А если это я сегодня свихнулся? Вот так, проснулся и все. И этот тип за стойкой явно подумал, что псих какой-то прошел по-тихому, взял ключи, занял номер. И девица эта еще... Значит привиделось? Увидел спросонья девицу вместо кошки. Хотя тогда получается, что и кошка привиделась. Ага, такая местная супер кошка, которая ходит, заблудившихся психов по отелям разводит". - Он закрыл глаза, механически достал сигареты, закурил, стараясь очистить голову от броуновского хаоса мыслей.
Начался мелкий дождь. Алекс дошел до моста, дотронулся до металлических балок, заменяющих периллы. Внизу текла река, неспешно плыли по течению серые утки и окурки. Он перешел мост и вышел к уже знакомому перекрестку, но вместо площади свернул на соседнюю улицу. В окнах одного из домов горел свет, а за мутными стеклами угадывались столики. Над крыльцом черными буквами на простом белом фоне было написано "Кафе". "Четко и ясно", - усмехнулся Алекс. Если отель, то и называется он "Отель", а если кафе, то "Кафе".
Внутри обстановка оказалась лаконичной и, неожиданно, уютной. Та самая дорогая простота, свойственная действительно качественным и добротным вещам, которым не нужно прятаться за блеском или декором, чтобы прикрыть отсутствие души.
Стены, отделанные белым кирпичом, деревянные столики цвета венге и на каждом маленький светильник с оранжевым абажуром. Горели всего три из них - за теми столами, где сидели посетители. Эти оранжевые огоньки в легком полумраке казались теплыми островками, к которым хотелось приблизиться и погреться, положив руки на эти мягкие и уютные оранжевые огни. Но он выбрал свободный столик у окна и зажег свой личный оранжевый островок.
За барной стойкой стояли двое. Девчонка лет шестнадцати. Стройная, с длинными светлыми волосами, в черном переднике. И накаченный, но все равно худой мужчина.  Лет сорока пяти, он был одет в такой же черный передник, как и девушка. Брутальный вид дополняли седые волосы и татуировки, покрывавшие обе руки от плеч до запястий.
Девчонка улыбнулась и подошла к Алексу. Вблизи она оказалась старше, это была скорее девушка лет двадцати. Без косметики, она могла бы сойти за серую мышку, но что-то в ее лице задерживало взгляд. Какая-то неправильность, что ли. Бейджик на переднике сообщил, что зовут девушку Лика.
- Привет, готовы сделать заказ? - улыбнулась она.
- Да, конечно, - Алекс осмотрелся в поисках меню, но его не было. - Двойной эспрессо без сахара и молоко.
- Мы не подаем кофе, - мягко сказала девушка. - Какое настроение вам принести?
Алексу показалось, что он споткнулся и упал, только вместо асфальта была еще более твердая реальность.
- Простите?
- Я бы предложила Спокойное Умиротворение с капелькой счастья и хороший совет.
- К сожалению, хорошие советы уже закончились, - тут же добавила она.
- Давайте полный бокал счастья, - сыронизировал Алекс.
- Не советую. От счастья быстро пьянеют, а вам сейчас не стоит.
- Почему? Наоборот, кажется, мне сейчас только напиться и остается.
- Когда мир сходит с ума, лучше сохранять трезвую голову. Считайте это и был хороший совет. Сейчас принесу ваш заказ.
Она удалилась, оставив Алекса обалдело переваривать услышанное: "Дать имя кафе у них фантазии не хватило, а на названиях коктейлей решили отыграться. И все-таки жаль, что нет кофе. Стоп. Как там она сказала? "Когда мир сходит с ума"? Это получается... Да нет, просто фигура речи. Или понабралась цитат и сводит с ума бедных посетителей туманными речами и странными коктейлями. А в итоге принесут сейчас Маргариту или Кровавую Мэри".
Девушка вернулась и поставила на стол высокий хрустальный бокал, больше похожий на вазу. Над бокалом клубился легкий белый дымок. Сам напиток оказался ярко-бирюзового цвета, а в глубине ясно виднелась желтая капелька.
- Пейте не спеша и, пожалуйста, расслабьтесь наконец. От вашего напряжения лампочка вот-вот лопнет, - сказала Лика и удалилась.
Алекс машинально отметил, что его светильник действительно светит ярче остальных и на мгновение гаснет, тут же вспыхивая вновь. Так и не решив, хамство это было или еще одна странная цитата, он попробовал загадочный напиток. На вкус Спокойное Умиротворение оказалось холодным, словно жидкий лед и крепким, как водка. Первый глоток обжег горло. Теплая волна разошлась по телу, мышцы расслабились. Второй показался холодной газированной минеральной водой с оттенком ментола. Тело как будто очистилось, посвежело. А в третьем он почувствовал вкус хвои и ощутил в воздухе легкий запах листвы, который бывает в лесу теплым солнечным днем.
Алекс откинулся на стуле. Прислушался к ощущениям. Давно ему не было так хорошо. Голова оставалась ясной, а тело было расслабленным и отдохнувшим. Только сейчас он заметил, что тихо играет музыка. Ненавязчивая, фоновая. Она дополняла ощущение уюта и спокойствия. Алекс сделал еще глоток. Наверно если бы янтарь был напитком, то его вкус был именно таким. Плотным и тягучим как карамель, но не приторным. Обжигающим как ликер, но без спирта. С оттенками корицы, меда, дыни и мускатного ореха. "Похоже, это и была обещанная капелька счастья. И если вся эта история с безлюдным городом, жарой, кошкой и этим кафе лишь результат безумия, то кажется это лучшее, что происходило со мной в жизни", - расслабленно подумал Алекс и сделал последний глоток, обдавший свежестью мяты и базилика.


3. Лондон

Алекс курил на крыльце кафе и улыбался вновь изменившемуся городу. Если он и сошел с ума, то иллюзия была явно симпатичнее, чем так внезапно проявившаяся грубая реальность. Город вновь погрузился в полную тишину. Жуткие пятиэтажки исчезли, уступив место узеньким двухэтажным домам. Голубые и сиреневые, желтые и розовые, все они были окрашены в мягкие пастельные тона. Каждый со своим крылечком, с высокими мраморными ступенями, с украшенными ковкой перилами и ажурными козырьками. Асфальт сменился булыжной мостовой, вдоль которой тянулись опавшие листья, запах которых наполнял воздух, смешиваясь с вечерней сыростью и туманом.
Любуясь новым обликом города, Алекс не спеша брел по тихому бульвару. Он осознал, что тишина городского парка разительно отличается от местного полного отсутствия звуков. Тишина давила на барабанные перепонки, будто он находится глубоко под водой и вся колоссальная масса толщи воды вот-вот прорвет тонкую преграду и хлынет в уши, снося все на своем пути. И словно в компенсацию потерянному слуху, он живо ощущал запахи. Алекс жадно вдыхал запах опавших листьев и сырого асфальта. Ощущал на коже прохладу тумана и вечернюю сырость. Он просто был. Присутствовал при всем этом сумасшествии мира, впитывая в себя новую картину и отдаваясь на волю происходящего. Он свернул на соседнюю улицу и замер. На месте мостика возвышалась копия Вестминстерского моста. Огромный, старинный, с острыми башенками из серого камня. Алекс дотронулся до перил и ощутил их влажную холодность и твердость. Под мостом беззвучно текла река, широкая и быстрая, уносящая в своих водах сотни отражений этой прекрасной иллюзии.
За мостом стояло здание лондонского парламента, а напротив него Биг-Бен. На другой улице он наткнулся на знаменитый небоскрёб-яйцо Мэри-Экси, там же нашлись две красные телефонные будки и припаркованный двухэтажный автобус.
Конечно, это не был Лондон и даже не его копия. Проживший в свое время пару месяцев в Лондоне, Алекс с любопытством рассматривал это удивительное нагромождение известнейших зданий. Разбросанные тут и там достопримечательности, погруженные в атмосферу, которая должна была передавать ощущение Лондона, того, каким он представляется из книг и открыток, каким он должен был бы быть: сумрачный, со стелящемся по земле туманом, с кованными фонарями, окруженными золотым нимбом, с задумчивыми скамейками прикрытыми осенней листвой. Он прошел мимо небольшого здания, отделанного белым кирпичом. На первом этаже был магазин, (конечно закрытый), зато дверь и ставни были бордово-красные, как и телефонные будки, а вывеска и часть стены, относящаяся к магазину были черные. Чуть дальше ему встретился белый дом с розовой дверью и розовыми ставнями, с белыми кованными балкончиками. Напротив расположилось кафе, (конечно закрытое), зато с лимонно-желтым навесом и уютными столиками, а стена утопала в зеленом плюще.
Наделенный обостренным инстинктом истинного горожанина, Алекс был почти уверен, что, несмотря на метаморфозы, география улиц осталась прежней.  И мост и река находились там же, когда он шел к отелю, утопая в жаре. Там же они встретили его после, когда город вдруг наполнился людьми. На своем месте остались и перекресток и площадь напротив него, а дальше виднелась уходящая вверх дорога к вокзалу. Опьяненный странным спокойствием, он неспешно гулял по городу, любуясь все новыми деталями этого удивительного, погруженного в перманентную тишину города.

Она сидела за столиком уличного кафе. Алекс прошел бы мимо, не заметив, если бы не клубы оранжевого дыма, парящие над ее головой. Девушка сидела, закинув обтянутые джинсами ноги на стол, пронзая пространство шпильками алых туфель.  В руках у нее был длинный черный мундштук с оранжевой сигаретой. На столе стояли бутылка вина, два наполненных бокала и пепельница.
- Привет! - нарушил тишину Алекс. - А я уж думал, что совсем один в этом городе.
Девушка молча его рассматривала, затем так же молча, не отводя глаз от Алекса, затянулась, медленно выдохнула новую порцию оранжевого дыма, потушила сигарету и подняв бокал, наконец, произнесла:
 - За встречу. - Прозвучало это скорее насмешливо, чем радостно, и все же Алекс сел за стол и, подняв второй бокал, ответил в тон ей:
- За встречу.
Он сделал медленный глоток, выдерживая эту дуэль молчания и откровенного изучения друг друга. На девушке была черная майка и жилетка цвета хаки, из дыр в джинсах торчали худые белоснежные колени, а  всю грудь от края майки до середины шеи заполняла татуировка, с изображением женского лица, постепенно и витиевато переходящего в бабочку. Татуировка была черно-белая, а на усиках бабочки полыхало пламя, оранжево-красное, как и губы девушки. Травянисто-зеленые глаза смотрели настороженно холодно.
- Алекс, - нарушив затянувшуюся паузу, произнес он.
- Элис, - представилась девушка.
Алекс невольно рассмеялся. Встретить в этом странном месте Алису показалось забавным.
- Тогда быть мне Белым Кроликом, - пошутил он.
- Скорее Пятницей, - жестко, без улыбки ответила девушка.
Алекс на секунду задумался, осознавая что она имела ввиду, наделяя его такой ролью и сделанный вывод его совершенно не обрадовал.
- То есть здесь и правда никого больше нет? - все же решил уточнить он вслух.
- А ты здесь видишь кого-то еще? - внезапно резко ответила девушка.
- Да я и о тебе узнал только что, - резонно возразил Алекс, начиная раздражаться манерой девушки выставлять его идиотом, но выбирать собеседников не приходилось.
- Что здесь вообще происходит?
- Здесь обычно не происходит ничего.
Алексу захотелось встряхнуть ее изо всех сил и получить долгожданные ответы на бесконечные вопросы. Он сделал глоток вина, стараясь успокоиться.
- Город постоянно меняется. Почему?
- Ну, такой видимо это город. Который постоянно меняется. Хочется ему, наверно.
Алекс представил, как запускает бокалом в эту девицу, но сделал глубокий вдох и попробовал еще раз.
- Слушай,  я не знаю кто ты и что здесь происходит. Я приехал сегодня утром, и почему-то здесь была страшная жара и не было людей, и эта не нормальная тишина… А потом все изменилось, стало как в обычном городе, снова появились люди. А теперь снова пусто, и это как будто Лондон. И единственный человек, которого я встретил, это ты. Может, объяснишь мне хоть что-то, пока я не рехнулся? В конце концов, если в этом месте и правда больше никого нет, ты действительно хочешь находиться здесь наедине с психом?
- Ладно, - Элис убрала ноги и наклонилась к столу. - Прости, - она нервно поправила длинные волосы. - Не знаю я что здесь происходит. Правда, не знаю. Я живу здесь одна. И да, как видишь, город постоянно меняется. А сегодня вдруг появился ты, - она залпом допила остаток вина.
- Как ты здесь оказалась?
- Да никак. Приехала по делам, вышла из поезда и оказалась здесь. А вместо обычного города - Это. И ни людей, ни транспорта. Сам знаешь.
- И сколько уже ты здесь?
Элис пожала плечами.
- Не знаю, уже лет восемь наверно.
Алекс ошарашенно смотрел на нее.
- Восемь лет? Подожди, но ... ты же могла отсюда уехать? - он понимал, что вопрос звучит глупо, но не задать его не мог. - Как можно торчать здесь столько времени?! Элис посмотрела на него как ястреб на муравья. - Ты правда думаешь, что я торчу здесь гребанные восемь лет, потому что мне здесь нравится? Думаешь, я не пробовала уехать на машине или сесть на поезд? Да хоть пешком уйти, - она налила еще вина, и снова закинув ноги на стол, яростно добавила: - Ну давай, спроси, удалось ли мне отсюда выбраться.
Алекс молчал, чувствуя как его затапливает холодной пустотой. "Восемь лет. Восемь лет", - прокручивалось в мозгу снова и снова. Он встал и бездумно пошел куда-то. Ноги делали шаг за шагом, мыслей в голове не было. Даже эмоции закончились, слишком много их было за этот бесконечный день. Он просто шел. Опустошенный и безжизненный, как и это странное место. Алекс не знал сколько прошел. Дома закончились и его окружало только серое пространство тумана. Тумана и абсолютной оглушающей, сводящей с ума тишины. Наконец он остановился и закурил, наблюдая как дым увязает в сумраке. Он шел и шел, пока вечерняя серость не сменилась темнотой ночи. Алекс подумал, что наверно должен испугаться, оставшись в незнакомом месте наедине с этой тягучей беззвучной темнотой. Но чувства закончились, превратившись в выжженное до тла поле пустоты и безысходного равнодушия. Все эмоции остались далеко позади, там, где сидели он и эта странная девушка. "Вела она себя, конечно, по хамски. С другой стороны, вероятно это была защитная реакция? Жила она здесь, жила, и вдруг появляется какой-то тип", -  Алекс снова и снова прокручивал в голове недавнюю встречу. Он попытался представить, какого это, находиться здесь одной и не иметь возможности уехать, связаться с кем-то, да хотя бы поговорить. И при этом не понимать что происходит. Почему именно с ним. С ней. Размышления о ее эмоциях смешались с мыслями о себе и измученный мозг в конце концов начал отключаться. Алекс устало сел, оперевшись на собственные колени и заснул.



4. Зима

Его разбудили холод и затекшие ноги. Алекс встал, разминая замерзшее тело и плотнее закутался в куртку. Он всегда ненавидел утреннюю промозглость, сырость, пробирающую до костей. Вокруг, насколько хватало взгляда, было поле. Оно стелилось ровным изумрудным ковром, уходя за горизонт.  "А теперь придурок, попробуй найти дорогу обратно", - вслух сказал Алекс и огляделся внимательнее. К счастью, вчера он с таким остервенением затаптывал окурок, что на земле остался комок земли. Приглядевшись внимательнее, Алекс различил едва заметные следы примятой ботинками травы, тянущиеся через поле. Вроде вчера он шел не сворачивая, значит теперь нужно всего лишь идти в обратную сторону и надеяться, что город окажется не слишком далеко.

Только сейчас Алекс понял, какую глупость совершил. Рвануть из города пешком, без еды и воды было дурацким поступком. И не то, чтобы он рассчитывал быстро выйти к какому-нибудь шоссе и поймать машину, нет. В тот момент он вообще не думал, что делает, а просто шел вперед, пытаясь уйти от бесконечных мыслей, занять тело движением и забыться. На столько его накрыло от разговора с той девицей. До этого Алексу даже в голову не приходило, что пребывание в городе способно затянуться. Он был уверен, что в субботу уедет на поезде, а возможно и раньше. "Нужно только дождаться, когда снова появятся люди и взять машину, да хоть угнать чью-то, лишь бы вырваться", - размышлял Алекс. "Стоп, люди. Были же люди! Пусть недолго, но были. И дозвониться редактору удалось. Получается этот бред имеет что-то вроде перерывов?! По крайней мере, один перерыв вчера был, когда город стал обычной провинциальной дырой с обычными людьми и телефонной связью. И бежать надо было оттуда, бежать. А не тащиться в кафе. Придурок, твою мать, какой же я вчера был придурок! А теперь торчать в этой дыре, пока снова не появится просвет. Лет восемь... Хрень какая-то, а как же тогда Элис? Она то чего не рванула из города?!", - голову Алекса разрывало от все новых мыслей. Как будто перед ним был пазл, в котором ни одна деталь не подходила к остальным. "Ничего не понимаю, совершенно ни-че-го", - он чувствовал как растут злость и раздражение. Слишком много странного и необъяснимого. "Элис эта, странная кошка, девица из кафе", - прокручивая в голове события вчерашнего дня, он вернулся мысленно в отель. Алексу захотелось ударить себя в лоб. "Как я мог забыть. Та девица на подоконнике! Это же была Элис. Какого черта она там делала? Пришла знакомиться? А я решил, что привиделось. Нет, точно это она там и была. Ждала, похоже, когда проснусь и сама уснула. А может рассмотреть поближе хотела? Прежде чем знакомиться. На ее месте я бы тоже с неизвестным чуваком знакомиться не бежал. Не известно кого принесло, да и времени впереди навалом. Тоже выжидал бы и присматривался".

Не смотря на быстрый шаг, становилось все холоднее. Ледяной ветер дул в лицо, проникал в рукава куртки, задувал в шею. Дорога казалась бесконечной. Алекс шел и шел, не имея представления о времени. Было ощущение, что прошло уже несколько часов. Холод становился нестерпимым. К счастью, вскоре вдали возникли первые дома. Преодолевая сопротивление ветра, Алекс шел так быстро, как только мог, временами переходя на бег. Дыхание сбилось, легкие разрывало от отсутствия кислорода. Он был готов спрятаться в любом подъезде, лишь бы закрыться дверью от этого ветра.
На куртку упала снежинка. За ней последовала еще одна и еще. И уже на встречу ему летел целый океан белых кристаллов. Он шел, будто сквозь облако. Не видя даже собственных ног, ослепленный яростью стихии. Чертыхаясь и проклиная все на свете, Алекс боролся за каждый шаг, приближавший его к укрытию. Наконец, ветер немного стих и сквозь снегопад, возникли едва различимые силуэты домов. Он подошел ближе, пытаясь разглядеть хоть какую-то вывеску, в глубине души мечтая натолкнуться на алкогольный бар, торгующий теплой одеждой.
Когда над крыльцом одного из домов зачернела броская вывеска, Алекс поспешил к ней, прикрывая глаза рукой, из последний сил защищаясь от ледяных хлопьев. Подойдя ближе, он машинально отметил, что город все еще притворяется Лондоном. Лимонную стену дома украшала вывеска "B & white", окна чернели безлюдием, к крыльцу вели высокие ступеньки, уже сглаженные наметенными сугробами. Ноги Алекса, обутые в легкие летние ботинки, погрузились  в снег по щиколотку, набрав в себя целые пригоршни мокрого холода.  Дверь заведения оказалась тяжелой, сделанной из черного дерева, окаймленная металлическими виньетками.  "Черт, такую дверь не вышибить, скорее плечо сломаю, а врачей здесь кстати нет", - ни на что не надеясь, он все-таки повернул ручку и толкнул дверь. К его удивлению, она легко открылась.

***
Алекс прижался лбом к оконному стеклу и выпустил очередное облако сигаретного дыма. Облако поднялось к потолку, увязло и растворилось в сизой пелене скопившегося там смога. Казалось еще немного и закапает никотиновый дождь.
Он закрыл глаза, но пейзаж так и остался перед его взором, как черное пятно после любования солнцем. Алекс открыл глаза и снова погрузился взглядом в снегопад. Бесконечный, беспросветный, он шел уже третий день, поглотив все цвета мира, как ластик в компьютерном редакторе полностью стирающий краски изображения, оставляя только сплошной белый холст.
Алекс налил еще коньяка. Вынужденный плен в номере отеля уже сводил его с ума. Безликие белые стены, серые шторы, серое кресло. Таким стал отель, соответствуя затянувшейся игре города в "сегодня я Лондон". Выйти на улицу было не возможно, снег уже засыпал первые этажи и подбирался к подоконнику номера Алекса. За эти дни он изучил гостиницу вдоль и поперек. Ключи от других номеров висели внизу на стойке регистрации. Все номера были совершенно одинаковые, безликие и безлюдные. Алекс вспомнил как выбирал ключ, когда заселялся в отель. Тогда все ключи были разные, индивидуальные, разных цветов. Стены номера совпадали с цветом выбранного ключа. Теперь же они висели одинаковыми рядами. "Как-будто кто-то задумал интересную игру и передумал. Или устал в нее играть", - подумал Алекс.
Радовало, что в здании было тепло. Очередная странность, при том, что отопления в отеле не было. Вторым и даже более значимым поводом для радости был успешный заход в магазин, который обнаружился за спасительной дверью. Внутри не оказалось и намека на иллюзорный город. Обычный провинциальный мини супермаркет. Предсказуемо безлюдный, но зато с отделом готовой еды. Алекс набрал целую башню из контейнеров с салатами, блинчиками и курицей гриль.  Сложив все это в обнаруженные на кассе пакеты, он пополнил запас сигарет, разжился зубной щеткой и прочими средствами гигиены,  а прилавок с алкоголем неожиданно порадовал бутылкой вполне приличного для данных обстоятельств, коньяка.
В одном из закутков магазина, Алекс наткнулся на огромную корзинку с пледами, которые практически спасли его по дороге к номеру.
Кроме него, единственным живым посетителем отеля была все та же черная кошка. Она приходила несколько раз, царапала дверь его номера. Когда Алекс открывал дверь, она входила неспешно и грациозно, устраивалась на подоконнике и оттуда наблюдала за его метаниями в крошечном номере. Иногда Алекс ловил себя на мысли, будто кошка наслаждалась безысходностью его положения, глядя с некой удовлетворенной усмешкой хозяйки положения. Впрочем, он тут же злился на себя за эти глупые мысли, считая их плодами коньяка в сочетании с бесконечными сигаретами. 
Алекс усилием воли оторвал взгляд от окна и снова посмотрел на лежащую рядом кошку.
- Ну что, дружочек, попали мы с тобой. - Кошка прищурилась, потянулась и отвернулась к окну, будто говоря, что ее-то все устраивает. 
- Ты знаешь, что сегодня воскресенье? Конечно нет, тебе-то без разницы, а я вчера просрал возможность свалить из этого гребаного места.
Он понимал, что скорее всего никакого поезда в субботу не было, и что его вынужденное заточение в этом городе продлится еще долго. И даже когда закончится снегопад и он сможет выйти из отеля, это лишь слегка расширит границы клетки. Для человека привыкшего к постоянной смене городов и часовых поясов застрять на одном месте уже было равносильно маленькой смерти.  И все же в глубине души теплилась надежда, что а вдруг поезд приедет. Но сугробы высотой в три метра не давали ему даже малейшего шанса на побег. К тому же оставался без ответа простой вопрос: "Если поезд есть (ну вдруг), то почему на нем не уехала Элис?"
Алекс почесал кошку за ухом и погрузил руку в теплый черный мех. Она резко вырвалась, зашипела и запрыгнула на шкаф, возмущенно глядя сверху травянисто-зелеными глазами.
- Ты чего?! - Алекс вскрикнул от неожиданности, на руке осталась глубокая царапина. - Твою мать, ты чего такая дикая? - продолжал он ругаться, промачивая кровь полотенцем. Хотя на фоне всего остального, странности с кошкой волновали его меньше всего, но если задуматься, то и здесь хватало вопросов. Кошка никогда не ела еду, предложенную Алексом. И ладно, допустим у нее есть свои хлебные местечки, жила же она как-то до его приезда. Но сейчас, когда отель завален снегом и здесь нет ни еды ни людей, почему она продолжает отказываться? При этом она не кажется голодной или слишком худой. Вполне себе ухоженная кошка. Но если здесь из людей только Элис, получается что и за кошкой ухаживает она? И вообще это единственное животное, которое ему встретилось. Даже птицы ни разу не попались на глаза. Впрочем, если ухитрился застрять один в городе, любое живое существо станет лучшим другом. И повезло Элис, что это оказалась кошка, а не допустим крыса или крокодил. Его мысли вернулись к этой странной девушке и Алекс улыбнулся подумав, что рядом с ней и крокодил на поводке смотрелся бы органично. Как милая экстравагантная причуда красивой женщины.
Он уже жалел, что не сдержался и ушел, все чаще мысленно ставя себя на место Элис, пытаясь представить что бы чувствовал в ее ситуации он? Как бы разговаривал с внезапно появившемся незнакомцем? И вообще каково это так долго жить одной в этом странном месте, наверняка сталкиваясь с все новыми вопросами и не находя на них ответов.

Ему вспомнился отец, вдруг пропавший на несколько лет. Алексу тогда было 8 и как все дети, он думал, что все дело в нем, и долгие годы чувствовал вину, за то, что оказался недостаточно хорошим, чтобы отец остался с ним. Мама была в шоке, ее мир просто рухнул в один день. Она не верила, что он мог их вот так внезапно бросить. Отца долго искали, но никаких следов так и не обнаружили. А через шесть лет он внезапно пришел домой с какой-то невнятной историей. К тому времени мать уже вышла замуж, и сестренке Алекса успел исполниться год. Он помнил тот вечер. Муж мамы еще был на работе. Звонок в дверь. Мать открыла, немая сцена. Отец что-то говорил, мама стояла молча. Он никогда не видел ее такой бледной. А потом в коридор вышла сестренка. Отец замолчал, посмотрел на нее, заметил мужские вещи в коридоре. Такой длинной и бесконечно громкой тишины не бывает. Алекс помнил, как отец обнял мать, сказал ей только "прости", затем обнял Алекса, шепнул ему "ещё увидимся" и вышел. Потом у мамы случилась истерика, он вызывал «скорую». Несколько дней было ощущение, что вся семья погрузилась на дно океана - такая была странная, давящая атмосфера в квартире, все молчали, лишь изредка обмениваясь необходимыми бытовыми фразами.
А потом все стало как было и жизнь просто пошла дальше. Отец Алекса стал известным художником, переехал в Европу и там работал, постоянно переезжая, меняя города и страны, словно в поисках чего-то, что никак не мог найти.  Алекс часто ездил к нему, они вместе путешествовали, открывали для себя мир. Но отец никогда не рассказывал где был и почему покинул семью, отвечая лишь, что иногда обстоятельства сильнее нас и каждый раз обнимал сына, говоря, что причина была ни в нем и не в его матери.


5. Париж

Утром Алекса разбудил ослепительно яркий солнечный свет. Город за окном утопал в весне: вдоль домов цвели каштаны, на газонах красовались розовые, малиновые и желтые тюльпаны. Ярко голубое небо кричало о возвращении тепла. Каким-то магическим образом, снег исчез, избегнув постыдной участи превращения в грязные лужи, которые вечно являются маленькой ложкой дегтя в бочке весеннего счастья.
Алекс вышел на улицу чувствуя абсолютное блаженство от возможности вырваться из заточения в номере отеля и дышать свежим утренним воздухом. Он терялся в догадках, предвкушая, каким станет город на этот раз. Какой-то известной столицей или просто no-name европейским городком. Интересно, способно ли это местечко стать горным курортом или порадовать бескрайним морем, с белыми пляжами, уходящими в бесконечность? Каким же кайфом было бы наслаждаться всем этим без толп обгоревших на солнце туристов, без крикливых продавцов и орущих детей. Алекс размечтался, уже мысленно перебирая руками теплый морской песок и наполняя легкие соленым воздухом. Он вглядывался, искал малейшие подсказки, получая удовольствие от затянувшейся интриги. Архитектура окружающих домов хранила тайну. Они шли ровной чередой явно европейских пятиэтажек с красивыми серыми крышами из кирпича, витыми чугунными балкончиками, распахнутыми ставнями и клетчатыми занавесками на окнах. Вдоль тротуара выстроились романтичные лавочки, аккуратные подстриженные деревья чередовались с цветущими газонами.
Алекс свернул к площади и замер. Перед ним простирался огромный утопающий в цветах  зеленый луг, на котором возвышалась Эйфелева башня. Это было на столько неожиданно и красиво, что Алекс провел несколько минут застывши, любуясь пейзажем. Он не сразу заметил сидевшую на лугу Элис. Девушка устроилась на огромном пледе, а рядом стояла корзинка для пикника. Картинка была настолько идеалистичной, что казалась иллюстрацией из глянцевого журнала.
 Алекс подошел ближе, невольно любуясь своей новой знакомой. На ней было льняное платье в горошек,  прозрачный берет в ярко красную полоску, такие же яркие алые губы. "Интересно, она нарядилась специально для меня или всегда так одевается? Хотя чем еще заняться девушке". Платье без бретелек обнажало плечи и грудь, теперь он мог лучше рассмотреть татуировку. Это была из тех картин, которые сначала ловят взгляд одним очевидным изображением, а уже потом понимаешь, что оно перетекает в другую картину и рисунок уже не тот, каким показался вначале. Женское лицо на тату напоминало о медузе Горгоне, которая по легенде превращала людей в камень. Оно было красиво, с привлекательными глазами и длинными ресницами.  Контур лица обрамляли бегущие во все стороны змеи-кудри. Линии сплетались от бровей, переходя в завитки волос и каким-то неуловимым образом становились бабочкой, алые усики которой доходили до середины шеи, а крылья являлись контурами изображения.
- Эй, мои глаза выше, - с улыбкой одернула его Элис и Алекс смутился, поняв, что стоит уже с минуту, пялясь на ее грудь. Конечно, он рассматривал тату, но Элис могла воспринять это иначе. Впрочем, она явно не сердилась, ее травянисто-зеленые глаза светились лукавым блеском, а губы расплылись в улыбке.
Она протянула ему стаканчик с кофе.
- Захватила специально для тебя, доброе утро!
- Чудесно выглядишь, - искренне восхитился Алекс, невольно залюбовавшись. Она казалось такой милой и нежной, с этой улыбкой, с завитками волос, с оборками платья, с босыми ногами.
- Спасибо, - легко ответила Элис и добавила, - если честно, я очень надеялась что ты придешь. Решила дать второй шанс первому свиданию. И кстати, ты молодец.
- Почему молодец? - смущенно удивился Алекс
- Потому что успел прийти, пока кофе еще горячий, - Элис рассмеялась. - Угощайся. - Она открыла корзинку, в которой оказались изумительно пахнущие круассаны и несколько разноцветных пирожных макаронс.
- Значит Париж, - улыбнулся Алекс
- Тебе нравится?
- А разве есть выбор? - заметил Алекс. Но все же искренне добавил:
- Вообще правда, очень нравится. Как будто попал в рекламный буклет, но в хорошем смысле. Особенно после этой ужасной зимы. - Он попробовал круассан и тот оказался идеальным - правильным, легким, хрустящий, с теплым шоколадом внутри.
- Ммм, очень вкусные. Где ты их достала? И как провела эти холодные дни? Ты здесь где поселилась? - он остановился, поняв что забросал девушку вопросами.
- Прости, просто у меня к тебе наверно сотня вопросов. И хочется задать их все разом.
Элис улыбнулась.
- Очень тебя понимаю. У меня тоже был миллион вопросов, только задать их было некому. Пришлось самой искать если не ответы, то хотя бы условия для жизни.
- И похоже у тебя неплохо получилось. Поделишься опытом с бедным Пятницой?
Девушка рассмеялась.
- Возможно, - вдруг ее взгляд посуровел, - хотя в прошлый раз ты развернулся и молча ушел, - добавила она.
Алекс не хотел с ней ссорится, напоминая, что и она вела себя не лучшим образом. Не сейчас, когда она такая милая, красивая и расположена к общению.
 - Прости, - мягко ответил он, - нервы были на пределе, сама понимаешь. И когда ты сказала как долго здесь находишься, у меня словно крышу снесло. Я не был готов к этому, в смысле к такой информации. Вот и включился режим избегания.
- И убегания, - добавила Элис. - Ладно, забыли. Вообще я тоже была резкой, хотя кому как не мне понять твои эмоции. Но если честно, мне тоже было немного не по себе. Я же тебя не знаю. К тому же столько времени была здесь одна. - Она задумчиво пила кофе. - Ты же понял, что я тебя ждала? Свидание даже организовала, вино, бокалы. Думала, готова к встрече. А когда ты пришел, вдруг испугалась. - Она замолчала.
- Почему испугалась? - нарушил молчание Алекс.
- Не знаю... Ладно, вру, знаю. Я же понятия не имею какой ты. А если честно, и сейчас не знаю. Но теперь у меня есть чувство, что тебе можно доверять. Мне так кажется. - Она говорила, не глядя на него, обхватив колени, теребя в руках сорванную травинку. - И если окажется, что я ошибаюсь, вдруг ты псих или, - она замялась, - ну, не умеешь держать себя в руках, то даже не представляю как находиться здесь дальше. Ты же понимаешь, это не просто. Я имею ввиду жить здесь столько времени. Начать с шока, сплошных вопросов. И вопросов не только про это место. Знаешь, моим пожалуй главным вопросом было почему я? Почему такое случилось именно со мной? А потом... Когда понимаешь, что ответов нет, что это не сон, а если и сон, то он не заканчивается... И постепенно я училась быть здесь. Находить еду, вещи, занятие в конце концов. И сейчас это мой мир. В котором я научилась жить, ориентироваться, находить то, что мне нравится. И вот появляешься ты и можешь все разрушить. - Она остановилась, наконец выговорившись.
Алекс молчал. Он понимал ее эмоции. Не мог прочувствовать полностью, ведь он провел здесь меньше недели, но понимал. И молчал, боясь спугнуть этот поток эмоций и откровений.
- Я тебе правда очень сочувствую, - мягко сказал он. - И я не псих, вроде, - добавил он с улыбкой. - Хотя недавно начал в этом серьезно сомневаться. Думал с миром все в порядке, а я спятил, - Алекс вспомнил как сидел на ступеньках отеля после разговора с шефом и думал, что сошел с ума.
- Слушай, - внезапно спросил он, - ведь был момент, когда город снова стал обычным. Как будто остановилась игра, прорвалась реальность, не знаю как сказать. Город стал нормальным, появились люди. Что это было? В тот момент можно было сбежать?
Элис молчала, словно подбирая слова.
- Да, я помню. Это было в тот день, когда ты только приехал. Так неожиданно все началось, я не знала что делать. Просто оторопело смотрела в окно, как все проносятся мимо, как ездят машины, слушала голоса людей. За все время это было третий раз.
Она достала сигарету, не спеша вставила ее в бесконечно длинный мундштук, затянулась, медленно выдохнула ярко-синий дым. Не нарушая молчания, Алекс тоже закурил. 
- Думаешь почему я не сбежала отсюда? Не успела. В первый раз пока пришла в себя от удивления, пока поняла, что это та самая возможность о которой я столько мечтала, пока добежала до станции, в надежде уехать на любом поезде куда угодно. Но когда добежала до перрона, все снова изменилось и люди исчезли. Все, кроме меня. Я тогда даже пожелала тоже исчезнуть. Не важно куда, главное вместе со всеми. - Она медленно пила остывший кофе. - Во второй раз соображала быстрее, даже успела уговорить какого-то парня срочно отвезти меня в ближайший соседний город. Но... Мы даже в машину сесть не успели. Я как раз потянулась открыть дверь и все снова исчезло. Ну а в третий раз смотрела в окно и думала, а стоит ли вообще пытаться бежать?
- Боялась, что все снова слишком быстро исчезнет?
- Нет. Подумала, а куда собственно я поеду? Кому я там нужна? Как буду жить и где? Говорю же, здесь мой мир, а там... Для меня «Там» это белое пятно на карте, пустота.
- Но как же так, у тебя же остались родные. Наверное. Друзья. - Алекс замолчал, на него вдруг снова нахлынула волна давно забытых ощущений из детства. Как он ждал отца, как каждый день спешил домой, надеясь что тот вернулся и уже ждет когда сможет обнять сына.
Элис грустно покачала головой.
- Нет, родители умерли, когда я была совсем маленькой. Меня растила бабушка. Думаю потеря меня и прошедшие годы не оставили ей шанса. Квартира наверняка ушла государству. Да у меня и документов с собой нет. Как-то не захватила.
Она снова замолчала, достала новую сигарету. На этот раз бледно-розовую.
 - Друзья, говоришь? Серьезно? Через столько лет? Погрустили, похоронили и жизнь понеслась дальше.
Алекс молчал, с болью вспоминая как мама закрыла за отцом дверь. Уже навсегда. Да, их жизнь потекла дальше. К счастью,  мама нашла в себе силы не мешать встречам отца с сыном.
- А у тебя? - нарушила тишину Элис, - кто-то остался? Кто тебя ждет?
- Думаю, мою пропажу обнаружат нескоро, - задумчиво ответил Алекс. - Живу давно один. Мать подумает, что снова уехал к отцу, а они друг с другом не общаются. На работе решат, что всех кинул и слился на фриланс. Вот в общем-то и все мое общение.
Его охватила тяжесть печали. Хотя казалось бы, ежедневная рутина наполнена общением: коллеги, друзья-приятели, какая-то своя тусовка, девушки, случайные люди. С утра до вечера только и крутишься в череде лиц, постоянно висишь на телефоне, болтаешь в чатах. Алекс только сейчас осознал, как мало действительно важных людей в его жизни и как редко он проводил с ними время. Да что там время, звонил пару раз в месяц. А в живую вообще только несколько раз в год заезжал.
- Ладно, - Элис встала и протянула Алексу руку. - Хватит тоску разводить, пойдем, покажу кое-что.
Рука Элис оказалась теплой и мягкой. Алекса озадачила столь резкая перемена в поведении девушки. Конечно, эта перемена была в его интересах. Появилась долгожданная возможность прояснить хоть что-то, задать столь мучившие его вопросы, да и просто поговорить с живым человеком, к тому же еще и столь привлекательным. Сегодня Элис лучилась обаянием, она была мила, приветлива и казалась искренней.
Они дошли до перекрестка, свернули налево и попетляв несколько минут и пару поворотов, вдруг вышли к широкой реке. Она неслась бурным беззвучным потоком, как если бы рядом был водопад. Вдоль реки тянулась гранитная набережная. Справа виднелась окруженная цветущими каштанами пирамида Лувра, а на другой стороне реки расположился зеленый парк, над которым возвышались кабинки колеса обозрения.
- Красиво, правда? - в голосе Элис явно звучала гордость, как будто она сама была причастна к красоте этого места.
- Красиво, - согласился Алекс, уже не удивляясь неожиданному расположению известнейших достопримечательностей, которое не имело ничего общего с реальной жизнью. Он с радостью ощущал этот простор, наслаждался  воздухом, наполненным весной, любовался на бурные хоть и беззвучные воды такой неожиданной здесь реки. Все это было чудесно, особенно после нескольких дней, проведенных в тесной комнате заваленного снегом отеля.
Ступени набережной спускались к самой кромке воды.
Алекс присел на корточки, разглядывая разноцветные камешки на дне реки.
- Знаешь, - сказал он Элис, - в настоящей Сене вода мутная и грязная, а здесь все дно как на ладони.
- Ты был в Париже? - Элис уселась на ступеньки, подставляя лицо свежему ветру.
- Да, жил там пару недель. - Алекс погрузился в зыбкие воспоминания. - Все пытался почувствовать ту самую неповторимую атмосферу, которую так воспевают в книгах.
- Ну и как? Почувствовал?
- В какой-то степени да. Но это было не про романтику, а скорее ощущение свободы, атмосфера культуры и историчности. Когда осознаешь сколько событий происходило на этих улицах, какие писатели воспевали город и сочиняли произведения за чашкой кофе в местных кафе. Снял квартиру, чтобы лучше почувствовать город. Знаешь, как истинный житель, когда открываешь дверь квартиры своим ключом, покупаешь багет в местной пекарне, а потом сам варишь кофе в джезве. Это совсем не тоже самое, что жить в отеле, открывать дверь номера картой и завтракать с кучей незнакомцев в огромном общем зале. Хуже может быть только путешествие в туристической группе, когда все как бараны идут за гидом, слушая кучу ненужных фактов и исторических анекдотов.
- Похоже, ты не слишком любишь людей,- заметила Элис.
- Да, - грустно улыбнулся Алекс, - так и есть.
- Тогда здесь для тебя идеальное место.
Алекс опустил руку в воду и смотрел, как течение разбивается о его кожу, а затем уносится дальше, исчезая вдалеке за поворотом.
- Я не особо люблю людей, это правда и глупо было бы убеждать тебя в обратном. Я всегда был сам по себе и мне не нужен кто-то, чтобы решать что мне делать, во что верить и чего хотеть. Я не человек толпы. Но полное отсутствие общения это как-то... Как-то странно. И эта тотальная местная тишина…
Алекс замолчал, пытаясь точнее выразить словами свое смятение.
- Меня пугает такая вынужденная полная изолированность ото всех. И пожалуй еще больше пугает вынужденность оставаться на одном месте. Я лет с 15 постоянно в разъездах, жил то здесь, то там. Отец постоянно переезжал, а я жил то у него, то у мамы.
- Значит ты много где был? - спросила девушка со смесью грусти и зависти
- Да. Я хорошо знаю Европу. Жил там в разных странах, в разных городах. Не только в столицах, но и в провинции. Где-то пару недель, где-то месяц. А ты? - Алекс оторвался от созерцания воды и посмотрел на Элис.
- Я? - Элис горько усмехнулась. Она сидела обхватив руками колени и глядя куда-то в рисунок гранита. - Нет, я нигде не была. Ну, то-есть раз выбралась из родного городка и сразу увязла здесь. Копец повезло, да? Зато за время проведенное в этом городе, похоже уже пол мира посмотрела. Конечно не все города такие очевидные как сегодняшний Париж. Но мне нравится. Никогда не знаешь, что будет завтра. Я словно постоянно путешествую.
- Но ты же понимаешь, что это лишь иллюзия? - не выдержал Алекс. - И настоящее путешествие это много больше, чем картинки перед глазами. Путешествие это ожидание поездки, это кайф от выбора идеального отеля, от посадки в самолет, от осознания как быстро удаляется земля, когда взлетаешь, от ощущения воздуха новой страны, когда сходишь с трапа. Это сидение в кафе, вкусы местной кухни, знакомства с новыми, интересными своей непохожестью на других, людей. Это неловкие ситуации и забавные случаи. А здесь... как 8Д кинотеатр с эффектом присутствия в картинке. Прости, если обидел тебя, но правда, пойми что жить в самообмане это хреновое утешение...
Алекс видел, как по мере его речи Элис становилась все более поникшей, какой-то растерянной. От ее радости и гордости за местную красоту не осталось и следа, но Алекса несло, он не мог остановить себя не сказав ей то, что она явно не хотела слышать.
Элис вскочила на ноги, она ловила ртом воздух, задыхаясь от ярости.
- Да что ты вообще знаешь, ты... Как будто у меня есть выбор. Как будто все могут так же запросто как ты сесть и поехать куда угодно. А если вынужден всю жизнь быть привязан к одному месту? Если фантазия это все что есть чтобы развлекать себя в течение очень долгих лет идиотской жизни?
Она села на ступеньки и разрыдалась, закрыв лицо руками. Алекс ненавидел женские слезы. В такие моменты ему всегда хотелось убежать не оглядываясь, но он давно усвоил, что лучшее средство в такой ситуации - обнять девушку и дать ей выпустить эмоции. Он тихо сел рядом, обнял Элис и положил ее голову на свои колени. Берет упал с её головы и Алекс молча медленно гладил  струящиеся под руками локоны, ожидая когда же девушка наконец успокоится. Он думал о том, как много вопросов хотел бы ей задать, о том какие мягкие и нежные у нее волосы и о том, как теперь выйти из этой дурацкой ситуации и снова вырулить общение в позитивное русло.

- Прости, - он старался говорить как можно мягче. - Я не хотел тебя обидеть, и город тоже, - добавил Алекс на всякий случай, раз уж она так к нему привязалась. - Просто мне пока очень сложно осознать ситуацию и смириться. Мы не всегда можем выбирать обстоятельства.
Алекс хотел добавить, что часто когда кажется что обстоятельства сильнее воли человека, это лишь иллюзия или не желание действовать, но вовремя сдержался. Зачем давать пищу для новой волны истерики. Правда, что тут поделаешь? Он сам сидит здесь уже неделю и что?
- Да пошел ты! - Элис резко поднялась, оттолкнув его руку. - Я так все шикарно красиво сделала, а ты... Бревно бесчувственное. Все ему не так. Придурок.
Она развернулась и пошла прочь, яростно стуча каблуками. Только сейчас Алекс заметил, что Элис шла не босиком. На ней были совершенно прозрачные туфли и создавалось впечатление, что девушка движется в нескольких сантиметрах над землей.
Алекс подумал, что если они сейчас вот так расстанутся, то потом снова погрязнут в неловких извинениях или что еще хуже, начнут избегать друг друга. Стоит оставить девушку наедине с ее эмоциями и мелкая обида разрастется до разрушительного смерча. Он догнал Элис. Она шла, не глядя на него, яростно чеканя каждый шаг. Алекс взял ее за плечо и остановился. Девушку развернуло и она врезалась в Алекса.
А потом одновременно произошло сразу два события.
Элис от неожиданности замерла, подняла голову и ее взгляд погрузился в глаза Алекса, их губы встретились и слились в поцелуе.
Одновременно с этим, тишина лопнула и в уши потоком хлынули звуки города. Мимо прошел прохожий, задев их локтем на узком тротуаре. По дороге неслись автомобили, на кожу упали струи осеннего дождя.
Элис отпрянула, Алекс растеряно озирался по сторонам. Над ними было сумрачное серое небо, с которого неслись потоки воды. Лужи тротуара отражали серые пятиэтажки и спешащих прохожих.
И вдруг мир снова погрузился в весну и тишину. Они оказались на той же парижской улице, промокшие и растерянные. Вновь предоставленные лишь самим себе и мягкому солнцу.
- Ты видела?! - Алекс озирался вокруг, сбитый с толку.
- Да, - Элис волевым усилием старалась взять себя в руки. - Я тоже это видела. Уже второй раз за то время, как ты оказался здесь. Часто, как никогда.
- А что если два человека это уже слишком много для этой иллюзии и система дает сбой? - предположил Алекс.
- Возможно, - Элис отстранилась от объятий. - Мне пора. А тебе советую зайти в тот дом, видишь? Темно-синий, с красной дверью.
И она заспешила прочь, паря над землей в своих прозрачных туфлях.
Алекс пожал плечами. Элис нравилась ему как никто. Он еще мысленно ощущал ее запах, вкус губ, их мягкость. Тот момент, когда их глаза так близко встретились и взгляды влились друг в друга. Но, очевидно, что сладить с этой девушкой будет очень не просто.


6. Неслишком много правды

Движимый любопытством, Алекс подошел к указанному дому. Массивные каменные ступени вели к тяжелой деревянной двери, выкрашенной бордовой краской. Дверь украшала средневековая бронзовая ручка с изображением льва, держащего в лапах грузное металлическое кольцо.
Мягко открыв дверь, Алекс вошел в просторное светлое помещение. Это оказался зал ресторана с одним единственным столиком. Остальное пространство занимали выстроившиеся вдоль стен стеллажи книг в хороших кожаных переплетах и огромный черный рояль у окна. Плотные серые шторы обрамляли драпировками французское окно, за которым открывался вид на утопающий в зелени сад, хотя Алекс понимал, что это окно выходит на ту самую улицу, с которой он зашел в помещение и никакого сада перед окном не было.
Обеденный стол был сервирован на одного гостя, а блюда стояли рядом, теснясь на сервировочном столике, который словно только что выкатил официант. Там оказались луковый суп, поданный с двумя ломтиками поджаренного белого хлеба. Третий ломтик, как и положено, плавал в тарелке. Рядом красовались устрицы, бокал красного вина и тарелочка с шоколадными трюфелями.
- Вот это поворот! - Алекс попробовал суп. Он оказался идеальным, словно был приготовлен действительно заслуженным шеф-поваром.  Единственной грустной нотой этого потрясающего обеда было отсутствие компании. Причем компании именно конкретной девушки. Он не понимал, почему подготовив (уж каким непостижимым образом ей это удалось?) такой потрясающий обед, Элис сбежала. И если ее смутил неожиданный поцелуй или так потрясло минутное обрушение реальности, то почему обед приготовлен на одного? Если ее решение уйти было неожиданным, то порций должно было быть две? Получается она заранее решила устроить обед на одного, но почему? Алекс терялся в догадках. К тому же его огорчило, что проведя столько времени с Элис и даже не смотря на ее хорошее настроение и явное расположение к Алексу, он по сути так ничего и не узнал. Лишь ответ на вопрос, почему она не сбежала когда представилась возможность, в то время когда город стал реальным.
Алекс понял, что в остальное время его окружает некая иллюзия. Он осознал, что демонстрируемые города не являются реальными. Главным ключом к этой догадке стало иное расположение улиц, а точнее то, что  расположение и их и основных городских объектов не менялось вообще. По сути, менялись только внешний вид и температура. На остальной легион вопросов ответов не было, да и Алекс уже устал постоянно ломать голову в поисках разгадок. Говорят даже самая страшная новость вроде известия о неизлечимой болезни или смерти близких переживается мозгом минут за 6, на принятие более позитивных и менее глобальных событий времени требуется еще меньше. А он с момента приезда только и делает, что мусолит бесконечную череду странных событий, отдельных фактов и пытается составить из них хоть какую-то картину, пусть даже в стиле Пикассо. Но даже и такое ломанное, отринутое от реальности изображение не складывается. В конце концов, Алекс решил отпустить ситуацию и действовать по обстоятельствам. Насладившись обедом, он затянулся сигаретой прямо в зале ресторана, получая искреннее удовольствие от такого маленького нарушения правил.
Жалея, что не умеет играть на рояле, как впрочем, и на любом другом музыкальном инструменте, Алекс с любопытством стал разглядывать корешки книг. Он надеялся увидеть среди них что-то необычное. Что если в этом городе и книги меняют сюжет или концовку? Или в них движутся картинки? А может, здесь найдутся ответы на вопросы или подсказка, которая позволила бы приоткрыть завесу происходящего в этом странном месте.
Но к его разочарованию полки были заполнены обычными книгами, большинство из которых он уже читал. В основном здесь была классика. В школе Алекс терпеть не мог читать классическую литературу. Она казалась безмерно скучной, с тягучим, слишком замедленным сюжетом, с излишнем описанием не важных деталей. И только спустя годы Алекс смог, наконец, почувствовать всю ее прелесть. Это случилось, когда он уже учился на журналиста. Ему было положено разбираться в литературе и пришлось через скуку и неохоту снова взяться за книги. И на этот раз Алекс оценил всю их глубину. Оценил качество языка, его основательность, нюансы и детали. В современных книгах ему часто попадались неплохие сюжеты, но вот сам язык которым они были написаны, резал глаз своей ущербной примитивностью.   Окунувшись же в классику, он получал удовольствие и от сюжета и от полноценной качественной книжной речи.
Алекс проводил пальцем по мягким переплетам. Здесь были Достоевский, Толстой, Булгаков, Набоков, Стендаль, Хемингуэй, Ремарк. Он взял одну из книг и полистав, разочарованно поставил на место. Ни новая, ни старая, без намека на скрытый смысл или подсказку. Как если бы ее уже кто-то читал, но не слишком часто. Она сохранила свой вид, но страницы успели слегка пожелтеть. В конце полки Алекс заметил книгу, название которой ему прежде не попадалось. "Темная сторона Барселоны", автор не указан. Заинтригованный, он открыл книгу. Первая фраза была "Переступив через собственный труп, я поставила джезву на огонь". Алекс вернулся за столик и погрузился в чтение. Только несколько глав спустя, он оторвался от книги и взглянул в окно. Начинался вечер. Алекс вышел на улицу и с наслаждением вдохнул теплый весенний воздух. Он гулял по городу, любуясь невысокими домами, резными заборами, аккуратно подстриженными деревьями, цветущими клумбами. Время от времени присаживался на удачно подвернувшиеся лавочки, с наслаждением закуривал и снова погружался в книгу.
Свернув на очередную улочку, Алекс увидел уже знакомую вывеску Кафе. Это было очень странно, ведь когда он нашел это место впервые, город был наполнен людьми, поэтому Алекс был уверен, что заведение - часть реального мира. Не рассчитывая на успех, он поднялся на крыльцо и потянул дверь. К его удивлению, она открылась и показался знакомый уютный зал. Лика была за стойкой, а рядом с ней протирал бокалы все тот же брутальный седой бармен с татуировками. За столиками сидело несколько посетителей. Алекс подумал, что раз они здесь, значит город снова вернулся в реальность и возможно это шанс уехать. Он развернулся и вышел из кафе, в надежде что на улице увидит прохожих и серые пятиэтажки. Но к его удивлению улица по-прежнему была погружена в парижскую весну и тотальную тишину. В конец растерянный, Алекс вернулся в кафе. Лика с улыбкой подошла к нему.
- Так быстро от нас еще никто не уходил, - рассмеялась она. - Рада что вы вернулись. Я провожу вас к столику.
Она двинулась в глубь зала и Алекс растерянно пошел следом. Лика проводила его к месту, где он сидел в прошлый раз.
- Я думал в городе кроме меня и Элис никого больше нет, а здесь оказывается столько жителей. – Он снова почувствовал себя полным идиотом.
Лика посмотрела на него с удивлением.
- Город на двоих? О таком даже я не слышала. - Внезапно она осеклась, пристально посмотрев в глаза Алекса, словно читая что-то, скрытое в самой их глубине. - Ааа, вы же с... Элис значит. Тогда понятно. Вам принадлежит целый город? О таком просторе многие могут только мечтать.
- В смысле? - Алекс чувствовал себя настолько глупо, что даже не сразу смог облачить эмоции хоть в какой-то внятный вопрос. - Я не понимаю. Вы же тоже в этом городе? Что здесь вообще происходит?
- Простите, я не могу об этом говорить. Это как другая территория, не наша. И есть уговор. Вы сами должны разобраться, я могу помочь с выбором блюда. И, пожалуй, я вам рекомендую кусочек Паутинки. Этот торт помогает соединить упущенные нити. И бокал ясности мыслей будет очень кстати. Сейчас принесу, а вы, пожалуйста, расслабьтесь.
- Но хотя бы подскажите к кому из посетителей лучше обратиться, чтобы не сочли за психа? Если вы не можете, кто-то же из них в состоянии объяснить мне хоть что-нибудь?
- Нет, нет. Вы как себе это представляете? Здесь могут общаться только… , да не важно. Вам нельзя.
- Лика, пожалуйста.
- Послушайте, - Лика присела за его столик. - Я понимаю, ваша ситуация очень, - она замолчала подбирая слова, - оригинальная. Но я, правда, не могу лезть в чужие дела. Скажу только, что здесь вам всегда рады. Считайте это как иностранное посольство. Мы на чужой территории, но здесь внутри наши правила. И пожалуйста, не беспокойте других посетителей. Они вам не помогут. Они, скажем так, из далеких мест и со своими проблемами. Здесь берут передышку и, если повезет, подсказку, хороший совет.
Надеюсь, кусочек Паутинки вам поможет найти хотя бы один из ответов.
- Тогда несите целый торт, у меня много вопросов.
- Слишком много правды, как и слишком много сахара, вредно.
С этими словами Лика удалилась, оставив Алекса одного с бурлящим вулканом эмоций. Он чувствовал себя кретином, которому все вокруг морочат голову, а он лишь кивает и улыбается. Поняв, что от Лики больше тумана чем внятной информации, он принялся рассматривать посетителей. Поблизости от него за столиком сидела бледная худющая девица, похожая на музейный экспонат. На ней были старомодные очки, вязаный свитер и какая-то дурацкая брошь. Подходить к девице не хотелось, еще решит, что ищет повод для знакомства, от такой потом не отвяжешься.
За другим столиком сидел долговязый парнишка, полный юношеских прыщей и горьких мыслей. От него так и несло тоской и разочарованием. А вот слева Алекс заметил вполне солидного мужчину лет сорока. На нем был хороший пиджак, обрисовывающий спортивное телосложение. Мужчина задумчиво пил коктейль и казался полностью погруженным в свои мысли. Вообще бросалось в глаза, что все посетители сидели в одиночестве и не похоже, что кого-то ждали. Никто не сидел в смартфоне, не читал книгу или газету, не посматривал на часы. Решившись, Алекс подошел к мужчине.
- Простите, не хочу нарушать ваше уединение, но, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.
Мужчина даже не поднял голову.
- Простите, - уже громче и настойчивее повторил Алекс. Но посетитель его словно не слышал.
- Вернитесь за свой столик. - К Алексу подошел бармен и мягко, но настойчиво направил его обратно к столу. - Он вас все равно не слышит. Здесь не принято обращаться к другим посетителям.
- Объясните мне, что это за место в конце концов или я за себя не ручаюсь. – Алекс чувствовал, что тяжело дышит, еле сдерживая подступающую ярость.

Бармен смерил его долгим взглядом
-  Ладно, хоть это и против всех правил, пойдем покурим.
Они зашли за стойку бара и, пройдя через темноту тамбура, вышли через заднюю дверь во внутренний двор. Здесь было прохладно, с багряных деревьев ветер осыпал золотые листья и тропинками луж уносил их по только ему известным маршрутам.
- А у нас весна, - безразлично сказал Алекс, просто констатируя факт.
- Осень - мое любимое время года, - пожал плечами бармен, - погода должна соответствовать состоянию души. В моей октябрь, вот его и поддерживаем.
Алекс даже не стал комментировать для себя эту странную фразу, его волновали другие категории, не до времен года.
Бармен достал сигареты и протянул Алексу. Хотя у него была своя пачка, он взял протянутую сигарету, и прикурил, когда бармен поднес ему свою зажигалку.
- Алекс, - представился он, поняв что не знает имени этого человека.
- Пол, - бармен пожал Алексу руку и затянулся. - Ну, спрашивай. Отвечу на что смогу.
Алекс глубоко затянулся, медленно выдохнул в воздух сизый дым. Он помолчал, укладывая царящий в голове хаос в конкретные вопросы:
- Кафе,  что это за место?
- Место для заблудших душ, для тех, кому нужна пауза и передышка от реальности. Человек, которому сюда не нужно, его и не увидит.
- Но..., - Алексу с трудом удавалось формулировать вопросы, настолько странным казался  этот диалог. - Где вы находитесь? Лика что-то сказала про посольство, я если честно ничего не понял из ее слов.
- Да это и я вряд ли тебе объясню, так чтобы стало понятно. Считай у нас свой слой реальности, лучше не сформулирую. Просто нашу дверь можно открыть в любом городе, главное видят ее лишь те, кому это необходимо.
- То есть если я здесь, значит мне была необходима пауза?
- А разве нет? - Пол рассмеялся, - у тебя такой вид был, как будто мир рухнул прямо тебе на голову.
- Ну да, пожалуй. Но как я вас нашел, даже не зная что это за место и что оно вообще существует?
- Ну так никто и не знает. Видят вывеску и чувствуют что им именно сюда надо. А Лика помогает понять кому что необходимо. У нас и меню нет, если ты заметил. Люди часто сами не знают чего хотят. Напиши мы им все варианты заказов, никто бы не выбрал действительно нужное именно ему, уж поверь.
- Получается вас в моем городе действительно нет, - дошло до Алекса. - Я как бы попал в некое место через дверь, но находитесь вы ... - он замолчал, не сумев подобрать подходящего слова.
- Да, - кивнул Пол. - Считай дверь порталом.
- А Элис? Она к вам заходит? Ей-то как никому нужны ответы и пауза. Наверно, - тут же осекся Алекс.
- Элис? Я не запоминаю всех посетителей, да и Лика имен не спрашивает. И завсегдатаев у нас нет.  Впрочем, это хорошо. Как же должно быть хреново человеку, чтобы постоянно у нас оказываться.
- Лика поняла о ком я говорю. Но сказала, что не может ничего рассказать, что это чужая территория… Что-то в этом роде.
Пол задумался. - Ну раз она так сказала, значит так и есть. Посмотри мне в глаза.
Пол немного нагнулся к Алексу, выпустил сигаретный дым и сквозь него пристально посмотрел в глаза молодого человека.
- Ааа, вот оно как, - задумчиво сказал он, отведя взгляд в сторону. Ну да, здесь тебе самому выпутываться придется. Разве что Лика поможет чем из меню.
Алекс почувствовал бессильную злость и усталое раздражение. Видеть перед собой человека, знающего ответы и не выдающего их было невыносимо. Хотелось схватить Пола и трясти изо всех сил, пока из него не посыпятся ответы на вопросы.

- Ты же понимаешь, мы не совсем такие же люди как, например, ты. - Продолжил Пол. - Как наше кафе не такое как любое другое. Но есть и другие ... создания. И у каждого своя территория, свое пространство для чудес. Я не могу раскрывать тебе других или правила их игры. Мы не пересекаемся. Во всех смыслах.
Пол снова затянулся и задумчиво выдохнул дым.
- Я не был на твоем месте и никогда не буду. Но совет дать могу. Не говори там у себя про нас.  Тому это не понравится, мы, конечно, друг другу не враги, но вот тебе приходить сюда помешать могут. Ну и включи уже мозги. Если хочешь понять правила игры из нее нужно выйти, или хотя бы сделать паузу и взглянуть со стороны, а не бросаться очертя голову быть главным персонажем. Ладно, пошли в зал и подумай хорошенько обо всем.
С этими словами Пол развернулся и пошел к бару, Алексу пришлось вернуться за столик. Он почувствовал, что ему и так позволили много больше положенного и побоялся давить дальнейшими расспросами, чтобы не быть выгнанным из этого места.
Он еще раз внимательно присмотрелся к посетителям, одновременно пытаясь вникнуть в смысл того, что ему сказал Пол. Каждый из них сидел в одиночестве, погруженный в свои мысли. Худая девица что-то пила, из большой глиняной чаши и ее лицо стало вполне довольным жизнью, даже румянец появился. А тоскливый парнишка похоже все еще ждал свой заказ и нервно крутил салфетку. Светильник на его столе был бледнее остальных, словно уныние гостя мешало ему разгореться ярче. А перед солидным мужчиной, с которым так и не удалось поговорить, теперь стояла миска салата, а напиток в бокале очень уж напоминал темное пиво. На первый взгляд кафе как кафе, подумал Алекс. Интересно, что у них за напитки и блюда? Точнее, для чего они? От каких проблем должны помочь? Или они тоже стремятся разобраться в своих загадках? Что привело этих людей в место, под вывеской Кафе? Ведь получается именно им открылось это место, незаметное для большинства людей. Знают ли они, где находятся? Осознают ли, что другие посетители попали сюда из других городов и стран? Пол сказал, что погода должна соответствовать состоянию души и он... Как же это было сформулировано? Да, он так и сказал "поддерживаем октябрь". Как бы имея полную власть выбирать погоду и время года по своему желанию.
Размышляя и недоумевая обо всем услышанном, он не заметил, как подошла Лика и поставила на столик небольшой кусочек торта и бокал изумрудно-зеленого напитка. Нетерпеливо ожидая, когда же ему откроется обещанная тайна, Алекс попробовал торт. Он состоял из кусочков безе, соединенных тягучей соленой карамелью. В само безе были добавлены корица, кориандр и ваниль, что придавало десерту терпкий аромат и сбивало ощущение приторности. Алекс съел еще пару кусочков, но озарение не наступало. Тогда он решился попробовать Ясность мыслей. Он дотронулся до бокала и тут же отдернул руку, ужаленный неожиданным холодом. Алекс присмотрелся. Бокал оказался целиком сделан изо льда. На его влажной поверхности остался отпечаток пальца Алекса. Внутри бокала от самого дна к поверхности тянулись тонкие струйки мелких пузырьков, словно напиток кипел. Синие, ярко голубые и лимонно-желтые, они будто подсвеченные струились сквозь изумрудно-зеленую жидкость.
Алекс сделал глоток через трубочку, которая также была изо льда. Сам напиток оказался неожиданно сладким и тягучим, напоминая ликер. Из-за обжигающего холода ледяной трубочки, Алекс не сразу понял, что сам напиток горячий. Эта разница температур сбивала с толку, сталкивала столь разные ощущения.
Алексу показалось, что туда мог быть добавлен и крепкий алкоголь, прозрачный вроде водки, но совершенно без запаха, впрочем, он тут же отмел эту мысль. Вряд ли алкоголь мог быть частью Ясности мыслей.
Алекс откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к ощущениям. Не почувствовав ничего особенного, он разочарованно прикрыл глаза и попробовал расслабиться, отдавшись потоку существования в здесь и сейчас. Перед его мысленным взором возникло лицо Элис. Улыбающейся, с алой помадой и глазами цвета зеленой травы. Внезапно Алекс абсолютно ясно, с каким-то спокойным хладнокровием осознал, что любит эту девушку. Не смотря на то, что совсем ее не знает, не смотря на ее сложный характер и чертову кучу загадок  круглосуточно плавящих его уставший мозг, он понял, что впервые в жизни влюбился.
Вдруг лицо расплылось, остались лишь глаза и вот уже они принадлежали другому существу, смотревшему не мигая, и изучающе. Черная кошка с глазами цвета зеленой травы. Единственное животное этого города.
Алекс открыл глаза. Он не понимал, что означало это видение. Лика обещала, что десерт поможет связать вместе упущенные нити. И что же? Он потер виски. Ну Элис, ну кошка. Да, глаза у них похожие, одного цвета. И неужели это все? Он чувствовал досадное разочарование. Медленно допил напиток, машинально доел десерт. Снова закрыл глаза и предоставил мыслям течь своим чередом. Но в голову больше ничего не приходило. Он ощутил нервозность, захотелось покинуть уже это странное место. Голова стала ватной и он почувствовал бесконечную деревянную отупляющую усталость. Стало очевидным, что больше здесь ждать нечего и ему явно пора домой.







7. Вопросы и ответы

Алекс открыл дверь номера, мечтая упасть на постель и проспать пару суток. Уж чего-чего, а времени у него теперь было в избытке. Наверное впервые за всю жизнь не надо было куда-то спешить и даже не было планов на ближайшие дни. Здесь каждый его день начинался чистым листом и заканчивался принеся или полную пустоту или совершенно непредсказуемый водоворот событий.
К его удивлению, в номере он оказался не один. На подоконнике вытянув ноги сидела Элис, выдыхая в распахнутое окно клубы сиреневого дыма. Они зависали в воздухе, образовывая ведущую в никуда тропинку и тая, смешивались с вечерним небом.
- Привет, - Алекс закрыл дверь, одновременно обрадованный и удивленный присутствием девушки. Ведь они только сегодня снова поссорились, а она явно не из тех, кто приходит мериться первой да еще и так быстро.
И все же она была здесь. Невероятно красивая и сексуальная. Волосы легкими завитками мягко обрамляли лицо и падали на грудь. Длинное платье жидким серебром обволакивало тело, высокий разрез полностью обнажал бесконечно длинную ногу.
Элис молча слезла с подоконника и нарочито медленно подошла к Алексу. Ее рука нежно убрала прядь волос с его лба, скользнула ниже по щеке, медленно провела пальцем по его губам.
Алекс погрузился в исходящий от ее кожи запах жасмина и детских ирисок. Утонул в этих зеленых глазах. Ему вспомнилось видение, которое пришло в Кафе. Как растаяло лицо девушки и возникла кошка, с такими же травянистыми глазами.  У него так и не нашлось ни малейшей догадки, к чему была эта смена образов. Он ожидал чего-то большего, обещанного Ликой откровения, ответа хотя бы на часть вопросов. А в итоге обрел лишь осадок разочарования и раздраженной безысходности. Отчасти он чувствовал себя обманутым несбывшимся обещание и бесполезным видением. Впрочем, что бы оно не значило, сейчас все стало бесконечно далеким и неважным.
Губы девушки коснулись его губ. И это был уже не мягкий робкий поцелуй. Они касались его настойчиво и требовательно, словно пришли наконец забрать свое. Выпить без остатка. Мысли исчезли, оставив его наедине с ощущениями.
 Алекс обнял девушку за талию и привлек еще ближе к себе, чувствуя ее тело своим. Шелковое платье струилось под пальцами. Прохладный шелк сменялся  теплом тела. Не отпуская губ, Алекс провел рукой по ее спине, шее, нашел на плече бретельку и нежно сдвинул вниз. Он освободил от бретельки второе плечо и платье бесшумно упало на пол.

Алекс проснулся. Утреннее солнце заливало комнату золотыми нитями. Через распахнутое окно проникало теплое утро, обещавшее жаркий день.
Рядом лежала Элис с книгой в руках. "Значит это был не сон", - с улыбкой подумал он, медленно проводя рукой по обнаженной руке девушки, по ее груди, наслаждаясь нежностью кожи.
- Что читаешь?
- Это я у тебя нашла, - улыбнулась Элис и показала ему обложку книги. Это оказалась "Темная сторона Барселоны", которую он взял с полки в кафе.
- И как тебе?
- Затянуло, видишь уже половину прочла, пока ты спал.
- Ты всю ночь читала что ли?
- Угу. Увлеклась. А теперь ты проснулся и все испортил. – Она смеясь откинула растрепавшиеся пряди со лба.  – Ладно, не все, но придется ее у тебя забрать и дочитать.
- Даже не знаю, это будет тебе дорого стоить.
Он притянул девушку к себе, их губы слились в поцелуе и поглощённые страстью они не заметили, как забытая книга упала но пол.

Когда Алекс вышел из душа, Элис уже ждала его, свернув ноги по-турецки на подоконнике.  На этот раз на ней были бежевые шорты и кружевная белая футболка. А перед девушкой на окне разместились две чашки с горячим, ароматным кофе, тарелка с круасcанами, и два бокала апельсинового сока.
- Как ты это делаешь? - спросил Алекс, тоже устраивая ноги по-турецки на подоконнике, напротив Элис.
- Что это? - улыбнулась девушка, явно поддразнивая его.
- Ты знаешь что. - Алексу не хотелось давить на нее и портить момент. Не хотелось злиться. Но он должен был получить от нее хоть какие-то ответы. Стараясь придать своему голосу спокойствие, но при этом и твердость, он продолжил.
- Кофе, круаcсаны, одежда. Где ты все это берешь? - Он сделал глоток темного горячего напитка и с наслаждением почувствовал приятную горечь. Без сахара, с добавлением корицы и кардамона, это  был идеальный напиток для начала идеального дня.
Элис задумчиво посмотрела на него, словно решая отвечать на вопрос или нет. К счастью, ее взгляд смягчился, толи благодаря хорошему настроению, толи почувствовав некую грань в голосе Алекса.
- На самом деле, даже не знаю как это тебе объяснить. Я лишь закрываю глаза, тщательно представляю что мне нужно. И оно появляется.
Она замолчала, глядя какое впечатление произвели ее слова на Алекса. Но он молчал в ожидании продолжения.
- Думаю у меня какая-то связь с Городом, что ли. Он исполняет мои желания, - наконец продолжила Элис. - Я заметила это уже через несколько дней после того, как оказалась здесь. Например, если я хотела есть, тут же понимала куда нужно зайти что бы найти еду. И не просто какую-то еду, чтобы не умереть с голоду, а именно то, чего мне действительно больше всего хотелось. Потом появились холст и краски. Я мечтала о них несколько дней, желая запечатлеть ту красоту, которую видела. Это тебя Городу сложно удивить. Ты же много где был, тебе есть с чем сравнить увиденное здесь. А для меня все это было чем-то потрясающим, ожившей сказкой. Какие-то иллюзии держались несколько дней, какие-то всего один. И это было настолько потрясающе! Сейчас, конечно, я уже привыкла к этим сменам видов. И все равно каждый раз наслаждаюсь их неповторимой красотой. А ты, - добавила она с ноткой упрека и раздражения в голосе, - до сих пор даже в окно не посмотрел.
Алекс выглянул в окно и едва не свалился вниз от неожиданности. Внизу от самых стен отеля до стен домов на  противоположенной стороне улицы, разливалась река. И вправо и влево насколько хватало взгляда, тянулась жемчужно-серая водяная гладь. Через реку высокими арками были перекинуты необыкновенно изящные, хрупкие мосты с черными кованными перилами, украшенные бронзовыми листьями и множеством завитков. У самого крыльца отеля стояла длинная гондола из черного дерева, покрытого лаком. Обитая внутри багряным бархатом, она была точь в точь как те, которые он видел в Венеции. Дома на противоположенной стороне улицы так же преобразились. Они стали совсем невысокими, по два-три этажа. Дом напротив окрасился в нежный розовый цвет вечернего заката, его окна вытянулись во всю высоту этажей и превратились в красивые арки. На втором этаже дом украсили тонкие витиеватые балкончики, многочисленные растения выбрались из своих горшочков и обвивали балконы и стены дома, стремясь к самой крыше. Квадратные окна соседнего дома были украшены массивными ставнями, балконы утопали в цветах, а прямо у порога входной двери плескалась вода.
- Ого, - только и смог произнести Алекс.
- То-то и оно, - Элис все это время пристально следила за реакцией Алекса и похоже осталась довольна впечатлением, которое произвел на него Город.
Они сидели в гондоле, наслаждаясь видом и предоставив маленькому судну самому плыть по мягкому течению неторопливой реки. У ног Элис стояла маленькая плетенная корзинка для пикника, которую она попросила у Города по просьбе Алекса и куда парочка переместила свой завтрак, не желая терять время сидя в номере. Они не знали сколько продлится эта итальянская красота, а потому поспешили осмотреть все, созданное Городом за ночь.
Солнце щедро дарило тепло, Алекс с наслаждением ощущал как оно согревает его спину, ласкает кожу и отражается в воде миллионами светлячков. Напротив сидела Элис, тоже с явным удовольствием подставив лицо солнечным лучам. Без привычной красной помады, она казалась еще более юной и ранимой. Ветер слегка развивал распущенные волосы, придавая ее чертам женственной мягкости и нежности.
- Где ты поселилась?
- О, я выбрала самое лучшее из всего возможного в этом месте. Не то что ты. - В голосе Элис явно звучала гордость, а в глазах заплясали дерзкие смешинки. - Устроился в комнатушке отеля и сидишь там сиднем.
- В смысле выбрала? Попросила у Города?
- Нет, ты что. - Она рассмеялась, как будто он сморозил полную чушь. Потом вдруг словно в голову неожиданно пришла абсурдная мысль, спросила, - Слушай, ты вообще в двери-то заходил?
- Ну да, - Алекс даже смутился от ее интонации, - в кафе которое ты показала, в магазине  был.
- И все?! Ну ты даешь! И тебе даже не было любопытно зайти в жилой дом?
- Я думал там все закрыто, вид у домов нежилой. Да и вообще. Зачем?
Элис смотрела на него в изумлении.
- Ну это же любопытно! Ты в городе один и можешь делать все. Вообще все! Даже гулять по чужим квартирам и … И вообще. Разве тебе не интересно?
Алекс молчал, не желая разочаровать девушку. Ему действительно было не интересно. Вот понять как попасть домой,  это да, это интересно. Смотреть утром в окно, не зная куда решит перенести его очередная иллюзия, тоже, пожалуй, интересно. Но шататься по подъездам и квартирам, нет. И чего собственно он там не видел. Но вслух он разумеется ничего этого говорить не стал, любуясь увлеченной своей речью девушкой.
- Здесь и магазинчики есть, - увлеченно продолжала она. – В плане вещей понятно что там полный хлам, но иногда зайти интересно. А одежду мне нравится  просить у Города. Придумывать, нафантазировать себе идеальную вещь вот прямо сейчас. Под превращение Города, под свое настроение. И потом хлоп, и вот оно платье на вешалке в шкафу появилось. У меня уже целая коллекция набралась. Можно показ устраивать.
Алекс невольно улыбнулся. Все же девочки, это девочки. Шкаф шмоток это предмет гордости, даже если никто их не видит.
- Тогда особенно здорово, что теперь здесь есть я. Сможешь продемонстрировать свои вещи. Мне было бы интересно посмотреть. Наверно грустно, когда есть отличное платье, а показаться некому?
- Это да. Я уже начала, если ты не заметил. - Фыркнула Элис. - А зачем же еще ты здесь?
- Ну так что? Пригласишь к себе?
- Возможно. - Задумчиво ответила девушка. - Когда-нибудь.
Она достала свои безумные сигареты, которые оказались к тому-же раскрашенными в самые яркие цвета, подобно фломастерам. Элис выбрала малиновую, вставила тонкую и без того длинную сигарету в еще более длинный мундштук и сделав глоток кофе, затянулась, выдохнув малиновый дым.
- И сигареты ты придумала?
- А кто же?
Элис явно хотелось услышать восхищенный комплимент своему созданию. Алекс улыбнулся про себя видя этот хвастливый выпендреж, но в конце концов, напомнил он себе, ты же единственный зритель за много лет, который наконец сможет оценить ее креатив. Всем нужно одобрение, восхищение, да и просто внимание. Особенно когда тебе двадцать лет.
- Впечатляет. Ну, угости уже и меня.
Элис явно даже в голову не приходило поделиться с ним тем, что она сделала своей фишкой. Но и придумать повод для отказа девушка не смогла и  неохотно протянула ему пачку. Алекс выбрал ядовито желтую сигарету и затянулся, неожиданно почувствовав яркий вкус лимона и апельсина. Выдохнув облако желтого дыма, он с удовольствием смотрел, как оно исчезает, поднимаясь все выше в небо и неспешно растворяется в нем, смешиваясь с лучами солнца.
Река мягко повернула и открылся вид на огромную площадь, раскинувшуюся там, где еще вчера над морем зеленой травы возвышалась Эйфелева башня. Алекс направил гондолу к берегу и, поймав один из свисающих канатов, привязал ее к причалу. 
Площадь оказалась точной копией знаменитой площади сан Марко. Алекс и Элис замерли, с восторгом рассматривая прекрасные здания.
Знаменитые мраморные колонны возвышались, устремленные к самому небу, и крылатый лев возлежал на своем месте, щурясь на ярком солнце.
Справа от них возвышался дворец Дожей, с его легкими ажурными арками первого этажа и белоснежной резной колоннадой второго, которые, не смотря на кажущуюся хрупкость, героически удерживали на себе тяжелый массив третьего, верхнего этажа.
Впереди виднелся бесподобный собор Святого Марка, украшенный сферами куполов, остроконечными крестами, расписными арками фасадов и вытянутыми готическими башенками.
Часовая башня была выполнена безукоризненно. Крылатый лев на фоне синего неба и золотых звезд положил лапу на раскрытую книгу, часовые стрелки показывали правильное время, а золотые знаки зодиака застыли на предназначенных им местах, прикованные волей великого архитектора.
- Ну ничего себе, - восхищенно вздохнул Алекс, - все прям один в один воссоздано. Только без миллионов туристов и побирающихся голубей. Похоже, сегодня Город превзошел сам себя.
- Согласна, впечатляет. - Элис закинув голову вверх любовалась знаменитыми зданиями.
- Слушай, а вообще повторы бывают? За столько времени пока ты здесь, Город повторялся?
Девушка задумалась.
- Думаю теоретически повторы возможны. Только не в том смысле, что через какое-то количество времени повторится точно такой же вид. А просто известный узнаваемый город может возникнуть еще раз, а возможно и не один, Но это будут уже другие виды. Мне кажется, даже скорее чувствуется, что здесь абсолютных повторов нет. Могут быть другие улочки или другой внешний вид зданий, или иное время года.
- Жаль, будем надеяться эта красота просуществует подольше, может даже  несколько дней, чтобы мы успели ею насладится и сохранить хотя бы в собственной памяти. Здесь, на сколько я понимаю, мечтать о фотоаппарате не приходится?
- Да, здесь вообще на всю технику наложено табу и право вето, - вздохнула Элис. - Вот и пришлось холсты с красками заказывать. А фотоаппараты, смартфоны и прочее за гранью возможного. Даже магнитофон или телек. Сколько не пыталась, никак не получилось ими обзавестись.
- Интересно, а внутрь войти можно? Если ты говоришь, что по жилым домам можно гулять, то уж дворец Дожей посмотреть или Собор, сам Бог велел.
- Нет, боюсь что нет.
- Почему?
- Думаю, это слишком сложно. Представь, одно дело воссоздать внешний облик здания, это уже грандиозный труд, а еще и все внутреннее убранство, картины, иконы, километры мозаик.
- Ты как будто от лица Города говоришь, - заметил Алекс.
- Да брось ты, - отмахнулась Элис. - Просто у меня было время об этом подумать. Поверь, очень много времени.
Фраза прозвучала таким бесконечно уставшим спокойно-обреченным тоном, что Алекс поразился резкому контрасту по сравнению с той почти детской гордой наивностью, какой ему показалась девушка во время разговора в лодке. Внешне она была все та же, но вот восприятие ее, какая то внутренняя энергия, внутренняя наполненность, изменились. Она как будто мгновенно стала старше, жёстче и снова стала той Элис, какой он ее воспринял при первой встрече.
Неожиданно они наткнулись на маленький оазис - уголок зелени явно не принадлежащий оригинальной площади Сан-Марко. Вдоль увитой плющом стены спрятались от палящего солнца пара стульев и небольшой столик. Вокруг них прямо из асфальта возвышалось несколько деревьев, названий которых Алекс не знал. Приятно пахло хвоей. А главное, в самом уголке стоял небольшой прилавок на подобие тех, в которых на улицах Италии продают мороженное и эспрессо. Там действительно оказалось мороженное. Настоящее, холодное, сливочное и удивительно вкусное. А на прилавке их ждали два отражения голубого неба, окруженного чернотой горького и такого ароматного кофе.
- Похоже это тебе комплимент от Города, - улыбнулась Элис, заворачивая мороженное ложечкой в аппетитные шарики. - Пытается тебе угодить, а ты все ворчишь.
- А как же квартиры? Их воссоздавать не сложно? - продолжил прерванный разговор Алекс, принимая из ее рук вафельный рожок с тремя разноцветными шариками мороженного разных видов.
- Вот то-то и оно. Сразу видно, ты в них не заглядывал. И даже в подъезды двери не открывал. Там ничего не изменено. Попадаешь в настоящую реальность. В смысле в не приукрашенную иллюзиями. И сразу ощущаешь разительный контраст. Обычные подъезды и квартиры, только разумеется пустые. И как будто их обитатели вот только-только в соседнюю комнату вышли. Ни запущенности, ни затхлости. Если конечно их хозяева адекватные люди, и следят за состоянием своего жилья. Даже бывает обед на столе стоит и холодильники с продуктами, все как положено. Только никого нет.
- То есть вся эта бутафория только на улицах красуется?
- Ну, по большому счету да. Хотя как ты уже успел убедиться, есть исключения. Твой отель, например. И десяток кафешек где я обедаю. Они тоже внутри зданий находятся, но там не просто мило и уютно, они часто меняют свой внешний вид, подстать действующей иллюзии Города.

***
- Расскажи мне про кошку, - попросил Алекс, поднося ко рту вилку ароматной пасты карбонара. Они наслаждались обедом, сидя на диванчиках за небольшим уличным столиком. Впереди неспешно текла река, а живописные пастельные дома, увитые зеленым плющом, дарили прохладную тень.
- Про кошку? Что ты имеешь в виду? - Алексу показалось, что при этих словах девушка насторожилась.
- Ты же замечала, что она ..., - он хотел сказать странная, но опасаясь в очередной раз сказать что-то не то, запнулся и решил выразиться мягче, - необычная.
- Чем тебе кошка-то не угодила? - Элис нахмурившись принялась выуживать из сумки пачку сигарет.
- Скорее удивила. Ну, начать с того, что это она меня к отелю привела. Необычно для кошки, разве нет? И ни разу не видел, что бы она что-то ела. Или пила.
- Ты и меня за это время за едой не часто видел. Значит я тоже ммм необычная?
Алекс изо всех сил старался игнорировать ее провокации. Стоит начать отвечать в том же духе и он лишиться не только этой редкой возможности хотя бы попытаться получить ответы, но и втянется в новую сору.
- И глаза у нее точно такого же цвета как у тебя, - он чувствовал, что выложил козырь. Не понимая почему, но ощущал, что эта деталь имеет даже большее значение, чем все предыдущие аргументы. Не зря же в Кафе ему дали именно этот намек. И угадал.
Элис нервно вытащила из пачки ярко голубую сигарету, долго вставляла ее в мундштук, которым пользовалась похоже только тогда, когда хотела особенно долго потянуть время. Наконец, закурила, медленно затягиваясь и выпуская облачка, состоящие казалось из самого неба.
- Я ее придумала, - наконец произнесла она, глядя в сторону.
- Как это придумала?
- Намечтала,  – она пожала плечами. - Как одежду, еду. Ну, то есть я так думаю. Она появилась через пару лет после того, как я здесь оказалась. Мне в тот момент ну очень хотелось, чтобы здесь был кто-то кроме меня. Казалось, с ума сойду одна. - Теперь Элис говорила спокойнее и как показалось Алексу, с каким-то вдохновением. - И вот появилась эта кошка.
- С глазами как мои, - добавила она после паузы. - Поэтому да, ей не нужно есть или пить. Возможно, она в какой-то степени такая же нереальная, как окружающий нас и постоянно меняющийся пейзаж.
Алекс помолчал, вдумываясь в услышанное.
- Интересно, если предположить что все, что дает Город - иллюзорно или по крайней мере не является до конца настоящим, то это касается и вещей и еды. А если ты, мы, можем питаться иллюзорной едой, вероятно мы и сами стали иллюзией? Ну или не совсем настоящими?
- Я думаю, ты слишком много думаешь, - вдруг рассмеялась Элис, как показалось Алексу, немного резко и искусственно.
Она встала и подойдя к Алексу неожиданно села ему на колени.
- Ну конечно мы настоящие. И мы здесь. Вдвоем, - она нежно провела кончиком пальца по его скулам, по линии подбородка, Запустила руку в его волосы.
- Разве здесь так уж плохо? Поверь, я понимаю тебя как никто. Но у нас есть мы, и оказаться в таком необычном, уникальном месте, возможно это удача? Подарок? Я полюбила это место и помогу тебе полюбить его.
Она нежно поцеловала Алекса, постепенно становясь все более настойчивой, торопливо раздевая его, прижимаясь всем телом, и ему не осталось ничего иного кроме как поддаться этому напору страсти, отвечать на стремительные поцелуи, избавить ее от одежды. Впервые в жизни он занимался любовью прямо на площади Сан-Марко.


8. Город на двоих

Алекс сидел на диване в своей квартире, перебирая струны гитары. Его взгляд скользнул по пишущей машинке, рядом с которой уже лежали несколько напечатанных глав его будущей книги, перешел на обжитую комнату, заполненную ставшими важными для него вещами, окинул взором тянущийся почти до самого потолка стеллаж книг, которые слишком долго планировал прочесть, да все находились более срочные и важные дела. Так казалось. На этой недели вид за окном удивлял белоснежными куполами мечети. На столике, заполняя все пространство ароматом, стоял чайник восточного чая, рядом расположилось блюдо со сладостями. Улицы утопали в жаре, беленые дома жались друг к другу, словно специально, хотя возможно так оно и было, созданные для прогулок по крыше. Впрочем, не важно какая погода стояла за окном, дома, а он уже привык называть свое жилище именно домом, всегда была самая комфортная температура.
Он искренне полюбил это жилье, которое выбрал из нескольких вариантов, предложенных ему Элис. Квартирка была самой маленькой - мансарда, приютившаяся под крышей. Зато скошенный потолок его спальни напоминал палатку, а окно, расположившееся прямо над головой каждую ночь показывало звезды, и не важно, какие тучи гуляли в это время по небу. Зато ванна расположилась в просторной комнате с балконом, на котором он расставил деревца в кадках и лежа в огромной ванне чувствовал себя почти в саду. Зато у него был второй балкон, с окнами в пол, с уютным диванчиком, парой мягких стульев, с миниатюрным круглым столиком, специально для того, чтобы пить утренний кофе и любоваться на новый подарок Города.
Алекс не знал сколько времени прошло с его приезда в это странное место. Может месяца четыре, а может и пол года. Как следить за ходом дней, когда не знаешь какое время года ждет тебя завтра? Когда нет новостей и смартфона. Когда уже привык и счет времени стал абсолютно неважен, потому что теперь это время стало действительно его. Можно было не смотреть на часы, гуляя, обедая, читая книгу. Он, наконец, и сам начал писать, вспомнил, как когда-то в детстве умел играть на гитаре. Один из шкафов заполнился стратегиями и головоломками, в которые они с Элис погружались вечерами, зачастую прерываемые лучами рассвета.
Его жизнь замедлилась и вместе с тем наполнилась. Лишилась интернета, соц. сетей, бесконечных сериалов, но появилось многое давно забытое, любимое раньше.
Они катались на коньках, роликах и велосипедах, плавали на лодках и запускали воздушного змея. Занимались любовью и часами гуляли, не обращая внимания на такую мелочь, как время суток. Рассвет, закат, непроницаемая ночь, полдень – все было по-своему прекрасно и совершенно.
Несколько раз Город делал им особый подарок - наполнялся морем. У линии, как предполагал Алекс, примерно соответствующей берегу городской реки, появлялся чудесный пляж, покрытый мелким, золотым песком, а на месте самой реки, заменив собой весь город на другом берегу, простиралось бесконечное, ускользающее в горизонт море.
В такие дни они часами пропадали на пляже, наслаждались теплой прозрачной водой и плавали до изнеможения, упиваясь каждым выпавшим мигом.
За эти несколько месяцев, Элис познакомила его с частью города, скрывавшейся за закрытыми дверями. Пространство за некоторыми из них, в основном это были кафе и ресторанчики, попало под власть Города - они меняли свой облик, соответствуя его причудам. Соответственно менялось меню, внутреннее убранство.
Но за подавляющим количеством дверей скрывалась реальность. С начала Алекса каждый раз невольно коробил этот острый контраст между уже ставшей привычной для него иллюзией города и убогой банальностью настоящей жизни. Они заходили в обычные подъезды провинциального городка. В нос бил запах папирос, а иногда и мочи. Облупившаяся краска, немытые лестницы, спертый воздух. Ничего необычного, правдивая норма жизни, о которой он успел быстро и с удовольствием позабыть. Элис показала ему свои любимые квартиры, в которые она время от времени заходила и Алекс подозревал, что это было в моменты особо острого одиночества.
Первая квартира оказалась очень маленькой, но удивительно милой и уютной однушкой, в которой могла бы жить румяная старушка. На столе лежала скатерть. Алекс подумал, что скатерть в доме не видел со времен своего детства. Мама никогда не обращала внимания на подобные детали, да и не любила лишние вещи в доме, вроде статуэток на полках, магнитов на холодильнике, кружевных салфеток на мебели. В своей комнате он мог делать что угодно, при условии, что наводит в ней порядок сам. Но за ее пределами все полки должны были оставаться пустыми или скрываться за дверцами.
На скатерти в огромной миске лежали пирожки. Элис уселась за стол и принялась уплетать сдобу.
- Это ты наколдовала?
- Нет, так я не умею, - она рассмеялась. - Серьезно, сколько раз пыталась, а вкус все равно не тот. - Такие пироги бывают только здесь. Если повезет, конечно.
Она встала, привычно достала с одной из полок кружки, включила чайник, налила заварку.
Пирожки действительно оказались, как говорится, теми самыми. Бабушкиными. Это было понятно сразу и любому, кто бы их ни попробовал. Даже если его бабушка вообще никогда не пекла пирожков.
Когда они выйдя из квартиры, спустились на пару этажей, Элис шепнула, чтобы он ее немного подождал и вошла в одну из дверей. Алекс не удержался и зашел следом, стараясь ступать не слышно. Он не думал следить за ней, скорее пошел на поводу у любопытства. Квартира выглядела очень бедно, но при этом аккуратно, как кофта, которую носят много-много лет, тщательно прикрывая дырки заплатами. Проходя мимо комнаты, он заметил инвалидное кресло. Незаметно выглянув из угла коридора, увидел как Элис открыла дверцу кухонного шкафа, вынула из кармана пачку денег и положила их на полку, загородив одной из стоящих рядом банок. Алекс тихонько выскользнул на площадку, стараясь не споткнуться о разбросанные в коридоре игрушки.
Ему вспомнилось, как однажды Элис привела его в небольшой двухэтажный особняк, казавшийся огромным в сравнении с виденными раньше квартирами. Алекс сразу влюбился во внутреннюю гармонию дома, в которой уют, как линия на стыке инь и янь, создался из баланса строгой геометрии минимализма в мебели, оставившего свободной большую часть пространства и уютным хаосом, с удовольствием это пространство заполнившим.
Малочисленная мебель выглядела маняще комфортно. "Качественные вещи способны в ком угодно пробудить кинестетика." - подумал Алекс.
Хотелось коснуться рукой деревянной окантовки мебели и почувствовать ее холодную лакированную гладкость, провести рукой по плюшевой поверхности дивана и проверить, останутся ли следы, если направить ворс в другую сторону, окунуть руку в мягкость небрежно брошенного пледа, почувствовать холодок скользящего шелка диванных подушек, опустить обнаженную ногу в длинный ворс небольшого ковра.
У окна стоял мольберт.  Рядом на полу привалившись к стене лежали картины. В основном они изображали городские пейзажи. На нескольких было нарисовано море. А на самом мольберте стояло не законченное полотно. Приглядевшись, Алекс понял, что картина изображает ночь. Серую безлунную. В темноте полотна ему удалось различить еще более темную текущую реку. Сюжет проступал постепенно по мере того, как он продолжал вглядываться в казавшееся почти однотонным черное изображение. У берега реки оказался силуэт влюбленной пары, а небо затянули плотные тучи. Он провел много времени, разглядывая скрытые темнотой детали, удивляясь тому, как в почти полной черноте угадывается затаившийся сюжет.
В доме неожиданно обнаружились просторный бассейн и тренажерный зал. Алекс недоумевал, кому в этом небольшом городке мог бы принадлежать такой роскошный дом. Местному чиновнику? Бандиту? Но стиль дома, его настроение никак не вязались с образами местных могущественных, но скорее всего весьма недалеких воротил.
На втором этаже оказалась небольшая уютная спальня. С кованой люстрой, сиреневым пледом. С горчичными диванными подушками и лиловыми занавесками. В глаза бросались детали. Индивидуальные, яркие. Именно они в сочетании с неожиданным качеством и вкусом делали этот дом особенным.
За спальней спряталась гардеробная. Алекс окинул ее рассеянным взором, когда его взгляд споткнулся о забытый у зеркала берет. Прозрачный в красную полоску. Такой же был на Элис, когда они встретились у Эйфелевой башни. Только тогда Алекс догадался, кому принадлежал этот огромный и такой неуместный в этом городке дом.
- Так это ты живешь здесь, - он повернулся к сидевшей на пуфике Элис.
Алекс чувствовал себя гостем, который зашел куда не следовало и оказался застуканным неожиданно вернувшимся хозяином дома. – Почему не сказала сразу?
- Хотела твое мнение узнать. Непредвзятое. – Она подошла вплотную, обвила руками его шею. – И рада, что тебе здесь понравилось.
Она увлекла его в постель и остаток дня незаметно перетек в утро следующего…


Алекс оторвался от воспоминаний и заметил, что мир за окном скрылся в потоке дождя. Он так и не привык к тотальному отсутствию звуков. В его доме, как и в доме Элис, со звуками было все в порядке: вода журчала, огонь потрескивал, листы книг не забывали отметить переход к следующей странице тихим шелестом. Это мешало привыкнуть, свыкнуться с безмолвием улиц.  И помогало не сойти с ума. Помогало просто знать, что ты еще способен слышать.
Алекс распахнул окно, вдыхая прохладу немого дождя. Струи неслышно барабанили в стекла, капли беззвучно ударялись о подоконник и разбивались, разлетаясь прозрачными осколками. Потоки воды падали на асфальт и тихо сливались в огромные лужи, заполняя узкое пространство между рядами домов.
Он скучал по Элис. За время, прожитое в Городе, это был уже не первый раз, когда она вдруг исчезала. Не приходила к нему, не встречалась на улицах, отсутствовала дома.
В первые пару раз Алекс провел несколько часов, вспоминая на что она могла обидеться, о чем он мог забыть или каким словом ранить. А потом отпустил ситуацию, поняв, что она из тех, кому нужно время от времени быть одной. Как, впрочем, и ему.
Сколько раз, живя даже непродолжительное время с девушкой, он вскоре начинал чувствовать, что задыхается. Что хочет поспать один, и чтобы никто не ворочался рядом, тревожа его сны. Чтобы быть в ванной когда хочешь и сколько хочешь. Чтобы быстро перекусить тем, что первое подвернулось и не превращать еду в семейный обед. Все то, чего хотелось после долгой холостяцкой жизни: ощутить тепло рядом в постели, прийти домой и чтобы ждал вкусный ужин... Все это начинало напрягать слишком быстро. Он терпел, задыхаясь и уходил. Или уходил сразу. И спустя совсем немного времени одиночества, начинал вновь скучать по жизни вдвоем. Иногда пытался объяснить, что небольшой перерыв лучше, чем расставание, что все, что ему требуется для продолжения отношений - небольшая пауза. Но девушки не желали ждать. Они обижались и уходили, обвиняли в несерьезности отношений, в том, что он застрял в детстве. Или бросали его, чтобы успеть разорвать отношения до того, как их разорвет он, опередить события, не оказаться той, кого бросили.


9. Осколки

Алекс вышел в безмолвный дождь. Потоки воды стремительно рушились вниз, разбиваясь о лужи, превращаясь в миллионы некому не видимых брызг и снова становились частью общего потока, глядящего с тротуара вверх на стремящиеся к самому небу струи дождя.
Узкие стены белоснежных улиц тянулись, петляли, путали, водили кругами и снова возвращали на первоначальную дорогу. Движимый инстинктом истинного горожанина Алекс продолжал двигаться вперед. За дни проведенные в городе, он успел разжиться резиновыми сапогами, непромокаемым плащом и просторным зонтом, способным с легкостью спрятать влюбленную пару от ненастной погоды. Но сейчас он был один. Алекс опустил зонт, с удовольствием подставляя кожу потокам воды. Хотелось почувствовать себя живым, еще способным чувствовать, способным испытывать что-то новое, ну или давно забытое.
За дни, прошедшие с исчезновения Элис он чувствовал, что живет в «дне сурка». Когда она была рядом, все было живым, осмысленным, ярким. Хотелось гулять, смеяться, дразнить ее, выигрывать или напротив иногда поддаваться, наслаждаясь совсем иной победой, позволяя девушке с азартным блеском в глазах с восторгом радоваться долгожданному выигрышу.
Сейчас же душу Алекса заволокли свинцовые тучи. Он уже не испытывал эмоций, глядя на великолепие иллюзорного города. Не любовался мечетями, не испытывал желания пробежаться по крышам склонившихся друг к другу белоснежных домов. Ему даже было все равно какие блюда чарующей местной кухни можно на этот раз найти в изменчивых кафешках.
Он стоял, запрокинув голову в небо и закрыв глаза, ощущая как по лицу струится дождь. Всей полнотой легких вдыхал прохладный воздух. Алекс открыл глаза и посмотрел в такое далекое небо. Эти тучи, льющие сейчас  на него потоки воды, еще пару часов, а может всего несколько минут назад были там, куда он не сможет попасть долгие годы. Для неба расстояния ничего не значат. Оно просто есть. Везде и надо всеми. Огромное, изменчивое, доступное и бесконечно далекое. Как безграничное море, постоянно смотрящее сверху.
Алекс снова поднял зонт и продолжил свой бесцельный путь по безмолвному городу.
Спустя множество тусклых мыслей и петляющих переулков, над одной из безликих дверей, он заметил знакомую вывеску. С замиранием сердца, Алекс поднялся по ступенькам, дотронулся до ледяной бронзовой ручки и толкнул дверь.
Увидев Алекса, Лика улыбнулась, словно старому знакомому. Однако ее улыбка тут же сменилась грустью и обеспокоенным сочувствием. Девушка устремилась на встречу Алексу. По мере приближения, она все пристальнее вглядывалась в его лицо и все более обеспокоенной и напряженной казалась. Подойдя вплотную, она вдруг крепко схватила его за запястье.
- Ты с ума сошел? Смотри мне в глаза, - она взяла его за подбородок и долго пристально смотрела в глаза, проникая, казалось, в самую душу.
- Тебя уже практически нет в реальности! Ты что, не понимаешь?!
Она потащила его к черному входу. Во внутреннем дворе был все тот же безмятежный солнечный октябрь.
- Я же тебе сказала держаться от нее подальше! Так нет же, увяз по самое некуда. Конечно, каждый имеет право тонуть, если не хочет плыть к берегу. Но даже в этом случае надо самому сделать свой осознанный выбор.
- Я не понимаю, - только и смог произнести ошарашенный таким приемом Алекс. Он видел, что Лика была в ярости, понимал что тупит, упускает что-то важное и очевидное, но не мог уловить суть происходящего.
- Конечно, не понимаешь. Она твой мозг заблокировала. Наглухо. Я же тебе сказала, не будь главным персонажем чужой истории!
- Что-то такое говорил Пол, - припомнил наконец Алекс. – Про другого, про чужую игру.
- Ну, мы с Полом различаемся меньше, чем тебе кажется. Подумай на досуге о наших именах. Пол. Лика… Ладно, сейчас не об этом. – Она вздохнула, достала сигарету и взглянула на него глубокими серыми глазами Пола. Пол закурил, протянул свою пачку сигарет Алексу. – Думаю лучше, если эта беседа пройдет между мужчинами. Ну чего ты так смотришь? Я же говорил, что мы другие. Перед тобой видимость, иллюзия. Я, Лика, какая разница? Нам так удобно, посетителям привычно видеть девушку-официантку и мужчину бармена. Странно, если было бы наоборот.
Он провел рукой по лицу, и Алекс растерянно увидел вместо головы собеседника пустоту, в которой мерцало множество ярких огоньков. Голубые, розовые, желтые. Они вспыхивали и гасли, на их месте возникали новые, будто галактика, мерцающая перед ним на безумной скорости. Пол снова провел рукой и уже своим привычным видом продолжил. – Вот и твоя Элис примерно тоже самое. Только смысл ее существования в другом.
Пол положил ладонь на голову Алекса. Пристально глядя в глаза, поднес сигарету к его переносице, дунул направив дым прямо в глаза Алекса.
- Смотри, - он начал медленно крутить сигарету, не прерывая контакта глаз. Постепенно вокруг сигареты стала заметной розовая искрящаяся дымка. Она становилась все более отчетливой, а Пол продолжал накручивать ее на сигарету, словно продавец сладкой ваты. Дымка уплотнялась, становилась все больше, и когда Пол убрал руку, вокруг его сигареты мерцало плотное розовое облако.
- Вот эта дрянь была в твоей голове.
- Что это? – Алекс стоял обескураженно и отстраненно, в шоке наблюдая за происходящим.
- Иллюзия. Ты думал дело в городе? Думал реально изменить усилием воли большое пространство и держать его под контролем? Удерживать в реальности каждую деталь? Камень, дом, реку? Нет. Все это здесь. И только здесь. В твоей голове.
- То есть на самом деле этого нет? А что же тогда есть? – окончательно растерялся Алекс.
- Реальность и есть. Такая, какой всегда была. А вот все остальное - результат этого розового тумана.
- Но как так… Это был сон? Параллельная реальность?
- Да какая параллельная, ну если только в том плане, что ты и реальность стали друг другу параллельны, это да. А по факту, ты живешь как и раньше, только видишь все не так как все, а так как этого хочет она. Видишь ли, преобразовать структуру мира крайне сложно, а вот изменить то, каким ты его видишь, просто. Да люди часто и сами прекрасно с этим справляются. Видят то что, хотят. Преломляют реальность своими комплексами, жизненными установками, мнением других. А потом живут в искаженном мире.
- Как же я не натыкался на прохожих, на машины? Если оставался здесь же, среди всех?
- Да это вообще ерунда. По-разному устроить можно. Например, внушить всем, чтобы тебя обходили, люди сами не поймут, почему в сторону отступают. Или чтобы ты сам не осознанно избегал столкновений. Здесь у каждого своя техника как все устроить. Все зависит от умения, от силы, от опыта.
- Два раза было, что иллюзия обрывалась и все снова становилось прежним, - вспомнил Алекс.
Интересно, - Пол задумался. – Зачем ей это было нужно? Или случайный сбой произошел? Технические неполадки, - он усмехнулся. – А что в эти моменты делала она?
- В первый раз спала. Я тогда только приехал и заснул в отеле. Проснулся и увидел её в своей комнате спящей на подоконнике. А во второй раз я её поцеловал и иллюзия прервалась, но почти сразу вернулась снова.
- Тогда понятно. В первый раз она спала и видимо не думала, что ты проснешься раньше её, отпустила чары. А во второй раз, похоже, от неожиданности потеряла контроль над ситуацией.
Алекс задумался. - Там всегда тишина. Только у меня и у Элис дома есть звуки, - наконец произнес он.
Пол пожал плечами. – Может ей еще сложно имитировать всю полноту восприятия, а места где звук есть - реальны. Ведь здесь множество деталей, которые нужно воссоздать – и визуальное изображение, и тактильные ощущения и запахи. Опять же, я могу лишь предполагать как все это работает.
Они помолчали. Алекс пытался осознать услышанное, а Пол не хотел ему мешать.
  - И все равно я не понимаю. Мы же с ней вместе. Она обычная… Ну, со странностями конечно. Но все женщины такие. А ты ее монстром выставляешь. – В душе Алекса отчаянно боролись безоговорочное доверие, которое вызывал к себе Пол, чем бы он ни был. И любовь, привязанность к Элис. – Говоришь, она это творит в моей голове? Но почему?
- Думаю здесь интереснее спросить «как?». Ты же не из ее города? Понимаешь, наша территория очень ограничена в пространстве. Элис твоя не может покинуть этот городишко. Вот и сходит с ума. От тоски и одиночества. От власти, которую надоело применять. Мы же живем долго. Сотни лет. Я с ней понятное дело не знаком, но думаю пару сотен лет она уже существует. Вот и представь. Все это время провести в вашей дыре.
Он затянулся и медленно задумчиво выдохнул дым.
– А вот как она добралась до тебя, это вопрос. Ты же не из ее мест, верно?
Алекс судорожно кивнул.
- Понимаешь, здесь должна быть какая-то связь. Иначе ей до тебя не дотянуться. Ты вообще как туда попал?
- Редактор позвонил. Послал интервью взять. Обычно мы так не делаем, но здесь разговор про какую-то мега сенсацию был. Вот меня и отправили.
Алекс умолк, вдруг вспомнив, как звонил редактору на пороге отеля и тот утверждал, что никуда его не отправлял. – Вернее я думал, что это редактор звонит, – поправился он.
- Кто-то должен вас связывать. По-другому никак. Подумай. Я забрал эту дрянь из твоей головы, теперь твой мозг должен начать думать иначе. Включайся. Кто пропадал? На чью историю похожа твоя?
Неожиданный порыв ветра согнал с дерева облако золотисто-оранжево-красной листвы и на миг закружил в ней мужчин. Листья покружились, танцуя в этом импровизированном подобии торнадо и с едва слышным шелестом упали к ногам.
- Отец, - тихо, после долгой паузы сказал Алекс. – Отец исчез. На несколько лет. Когда я был маленьким, а потом вернулся. Не рассказывал ничего о том, где был. Даже спустя годы никогда не рассказывал. Я думал, ему стыдно было. Что у него любовница. Или вторая семья.
Пол задумчиво кивнул. - Ну вот тебе и ответ. Она его выпустила. Наигралась и выпустила. А потом прошли еще годы, захотела новую игрушку. Жителей то в городе мало. Небось уже в первые лет 50 с ними наигралась. Упражнялась на местных,  проверяя силу, оттачивала мастерство. Кому-то голову вскружила, кого-то в психушку отправила.
Алекс продолжал пребывать в шоке, раздавленный свалившейся на него информацией. Манипуляции Элис, его Элис, которая и человеком-то, получается, не была. А неким другим могущественным бессердечным существом. История отца. Который вообще ни в чем не был виноват, но потерял семью. Все это казалось бредом. Мозг и душа в унисон сопротивлялись, не желая принимать такую правду. Но Полу он верил. Чем бы он ни был. Его сочувствие, искреннее волнение, отсутствие хоть какой-то выгоды говорили сами за себя.
- Прости, думаю мне пора, - в трансе, Алекс повернулся, чтобы уйти.
- Эй, ты куда? Думаешь, я отпущу тебя в таком состоянии?
- Слушай, не нужно. Я лучше пойду. Мне и без волшебных напитков со стольким разобраться нужно.
Но Пол твердо взял его за руку и повел к барной стойке.
- Садись. Не хочешь волшебного, ладно. У меня и старые проверенные средства есть. – С этими словами он поставил на стойку чашку ароматного черного напитка.
- Кофе? – Алекс даже почувствовал легкое разочарование. – Реально веришь, что чашки кофе хватит, чтобы привести меня в нормальное состояние?
- Нет. Кофе не хватит. А кофе с щедрой дозой настоявшегося коньяка, самое то.
Алекс выпил горячий напиток. Горечь сжала горло.
- Спасибо, тебе. За все.
Пол пожал Алексу руку. – Давай, не пропадай там. И чтобы больше здесь не появлялся. Три раза за такой короткий срок к нам еще никто не приходил.
Алекс повернулся чтобы уйти. К нему поспешила Лика. Обняла.
- Подожди, а то сейчас выйдешь и снова под чары попадешь.
Она вынула из кармана передника булавку и пристегнула ее с внутренней стороны кармана джинсов Алекса.
- Вот так. Чтобы в глаза не бросалась. Береги эту вещицу. И себя.
Алекс был тронут такой заботой от казалось бы совершенно чужих ему людей. Впрочем, как оказалось и не от людей вовсе.
За порогом кафе его встретила равнодушная реальность. Просто город. Серый. Бетонный. Пятиэтажный. С неоновыми вывесками и спешащими людьми. С таким привычным и вместе с тем оглушительным для отвыкшего слуха Алекса шумом. Проезжающие машины, обрывки разговоров, ботинки прохожих по асфальту. Выбоины на тротуаре, клюющий просыпавшиеся семечки голубь.
Но Алекс ничего этого не замечал. Он шел по инерции, полностью погруженный в собственные мысли, которые метались пчелиным роем не находя выхода. Каждая мысль была важной, каждая причиняла боль, но не на одной не удавалось остановиться. Они теснились, жалили, сменяли одна другую и вновь уносились, возвращаясь в свой жужжащий поток.
Он думал об отце, о его возвращении домой, о разрушенной жизни, которую тот так и не смог собрать снова, так и оставшись вечно кочующим отшельником, бывшим везде и со всеми и в тоже время бесконечно одиноким.
Внезапно Алекс осознал причину, по которой отец так часто переезжал – пытался вернуться в реальности к быстротечным метаморфозам Города. Тогда он и стал рисовать, хотя раньше никогда этого не умел, да и не стремился. Картины отца всегда пользовались популярностью. Он рисовал лишь города, и в них всегда было что-то большее, чем удавалось поймать взгляду. Это что-то не поддавалось объяснению, его работы просто нравились, притягивали, заставляли рассматривать каждую деталь в попытке уловить это нечто. Но оно всегда ускользало, и картины продолжали хранить свою неуловимую тайну.
Элис. Его захлестывали одновременно и злость и ярость, обида и возмущенное негодование. Кто она вообще такая, чтобы лезть в головы людям. Дурачить, разрушать жизни, запирать в доли от родных.
Алекс вынырнул из круговорота мыслей и обнаружил себя стоящим на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора. На том самом перекрестке, одна из дорог которого вела прямо на перрон. Вела к поезду, который вернет его в привычную жизнь.
Он уже хотел направиться туда, но вспомнил о собственной рукописи, находящейся в его квартире. Оставлять ее было жалко и больно, он провел многие часы, продумывая сюжет, создавая героев. Конечно, это был еще лишь черновик, но он нравился Алексу. Восстановить написанное будет сложно, и книга станет другой. Он решил вернуться, забрать самое важное, проститься с этой частью своей жизни.
Его мысли вновь вернулись к Элис. Пальцы почти физически ощутили мягкость ее волос, нежность кожи, упругость груди. Такое податливое, обманчиво податливое тело. И яростная и резкая энергия внутри. Или напротив, гармоничная и любящая. Она избегала конфликтов, сглаживала острые углы. Когда хотела. Или разводила бурю на пустом месте. Когда хотела. Мог он ей доверять? Нет. Алекс всегда знал, что нет. Любил ее - да. Но не доверял.
По дороге к дому его настигли сомнения. Что, если он снова упускает шанс уехать? И как тогда ему мириться с существованием Элис? Очевидно, прежних отношений уже быть не может. Что ждет его в квартире теперь, когда иллюзия спала? Каким окажется созданный им уютный мир в реальности? Пол говорил, что раз в его доме есть звуки, то он реален. Но что если он ошибается? Что, если его дом, это лишь забытый всеми технический этаж? А есть ли вообще там его книга? Его вещи? С гулко бьющимся сердцем он поднялся по лестнице, задержал дыхание и резко отчаянно открыл входную дверь.
Элис была там. Улыбающаяся и прекрасная. Его любовь. Его враг.
- Привет. Соскучился? – она подошла к Алексу, чтобы обнять, но его взгляд заставил ее остановиться, резко, словно внезапно возникшая прозрачная стена. - Что-то случилось? Почему ты на меня так смотришь?
- Я все знаю. – Вот и все. Он сказал это вслух. Три слова. Сколько жизней, сколько отношений были разрушены этой фразой?
На миг страх исказил черты ее лица. Лишь на мгновение. Она тут же вновь взяла себя в руки, вернула улыбку. Только глаза настороженно ощупывали каждую клеточку его лица, пытаясь считать в нем подсказку.
- Что знаешь? Даже самые умные умники не знают всего. Так о чем ты говоришь?
- Об отце. О тебе. Об этом чертовом городе. Который оказывается вообще не причем, потому что это ты. Это все ты. – Он чувствовал, как с каждым словом растет ярость. Он смотрел в эти травянисто-зеленые глаза и видел страх. И ощущал свою силу.
- Ты злишься. – Она не спросила, скорее с тихой грустью озвучила факт.
- Конечно, я злюсь. Я охренеть как злюсь. – Наверно, стой она ближе, он бы ее ударил. Схватил за плечи и тряс, вымещая накопившуюся ярость. Но она стояла слишком далеко, слишком тихо, слишком грустно. - Ты влезла мне в голову, почти разрушила мою жизнь, разрушила мою семью.
- Но ты здесь. А мог уже ехать домой. Ты вернулся. – Она говорила чуть слышно. Скрывая таящуюся в этих словах надежду то ли от Алекса, толи от самой себя.
Он покачал головой. – Я зашел забрать свою книгу.
- Книгу?! – Она замерла, растерянно вспоминая о чем речь.
- То есть ты здесь сейчас только за тем, чтобы забрать вот это? – Она уже кричала, гневно схватив лежавшие на столе бумаги. – За все это время, единственное, что тебе дорого настолько, чтобы задержаться, чтобы не бежать к поездам, чтобы не ехать в свою тупую обычную жизнь, это вот эти листы? – Она хотела разорвать страницы, но слишком толстая стопка не поддавалась. Алекс резко вырвал листы из ее рук.
- Это моё. Единственное что здесь моё.
Он вышел из комнаты,
- Ну и вали. Давай. Исчезни. Ты такой же, как все. Вот цена вашей любви - жить своей глупой никчемной правдой! – Спускаясь по лестнице, Алекс слышал ее приглушенное рыдание, звон бьющегося стекла, шум падающих предметов и, кажется, звон разбитого окна.
Он не останавливался, не позволял себе думать, не позволял чувствовать. Его автопилот стремительно несся к железнодорожной станции, оставляя позади опостылевший город, вздорную эгоистичную Элис, этот странный временной провал своей жизни. Оставляя впервые влюбленного себя, уютные вечера, абсолютную тишину, комнату в отеле без названия, свой выстроенный мир в котором не было места спешке и счету времени, зато было достаточно пространства для книг, забытых хобби, азартных вечеров за настольными играми. Оставляя приветливых Пола и Лику с их странным заведением, непредсказуемость видов из окна, спонтанность смены стран и времен года, тайны и нераскрытые загадки.
Он сел в переполненный поезд, который отвезет его в будничную жизнь. В жизнь с понедельника до воскресенья, подчиненную расписанию и будильнику, в рабство гаджетов и неумолимого времени. В которой нет места чудесам, в которой нельзя путешествовать без паспорта, в которой нужно думать о деньгах и работе, об обеде и завтраке.
Ему станет интересно рассматривать людей, общаться, насыщать дни множеством встреч и событий. Но это быстро пройдет.
Окажется, что в привычном мире он отсутствовал десять месяцев. Его мать обрадуется и будет сетовать, что он так долго был в разъездах и не звонил. Друзья будут рады отметить возвращение, хотя и не перестанут твердить, что нельзя вот так взять и выпасть из он-лайн мира. Не видеться, это понятно, дело привычное. Но пропасть с лент соц.сетей – забвение и смерть. Нельзя так людей пугать.
С работы Алекса давно уволили, но он с легкостью найдет новую, с лучшим начальником  и лучшей оплатой, что, к сожалению, не сделает его счастливым. Поэтому спустя совсем немного времени, он начнет писать статьи для нескольких изданий, свободный работать в любой стране и на любом континенте. А поездив по миру, с удивлением обнаружит, что не такой уж он огромный, когда уже многое посмотрел и особенно когда сердце занято, переполнено и разбито. Тогда смена пейзажей, женщин и часовых поясов не в силах заглушить тягучую тоску по одной единственной точки земного шара, если в этой точке живет Она. Какой бы не была и чтобы не творила. Для него свет сошелся клином именно на этой девушке, а остальное – мертвый мрак.
Он встретится с отцом и впервые в жизни поговорит с ним откровенно по душам. Узнает его историю, со странным смешением чувств услышит о романе отца с той же девушкой, в том же месте, почти в том же возрасте. Дежа вю, история, прожитая дважды, иначе рассказанная, по-другому прочувствованная. И здесь уже детали не важны, когда речь идет о большом и главном. Отец растратил годы, пытаясь угнаться за неуловимым, ища потерянное, не желая осознать что-же именно не так с неуклюжей реальностью, а осознав, не захотел унижаться возвращением, не пожелал  платить цену изоляцией, отдавать судьбу в руки взбалмошной девчонки.
И конечно Алекс решит вернуться к Элис. Спустя несколько лет и тысячи сомнений. Боясь встретить рядом с ней нового любовника-марионетку, боясь потерять себя и свободу. Но все же вернется, потому что иначе уже не сможет. Потому что не захочет, подобно отцу,  растратить жизнь на бегство и поиски пустоты. Вернется, чтобы сказать «Привет» и обнять, уже не отпуская.
Они найдут способ склеить свои жизни. Он выпустит книгу и напишет много других. Успешный. Ярких. Известных. Откроет виртуальную галерею работ Элис и ее картины разлетятся, проданные в разные страны. Она  будет незаметно прибавлять морщинки, отпечатывая течение совместных лет на своем лице. Иллюзорные, чтобы не оставлять Алекса одного во власти неизбежного старения. Чтобы быть вместе до конца, на сколько хватит скоротечной человеческой жизни. Они будут вместе сбегать в отпуск от реальности - в копии настоящих и вымышленных городов, в кадры из фильмов и даже в миры книг, постепенно все больше становясь персонажами чей-то придуманной истории.