Залезть в чужой сад, за яблоками, подвигом не считалось. Другое дело в сад, который охранял сторож, у которого страшная двустволка, заряженная солью. Самому старшему из нас, было лет семь. Маленький военгородок, где все друг друга и друг о друге всё знают.
Лаз, в охраняемый сад, располагался на уровне земли. Угол сетки рабица, не был закреплён. Через этот проход мы и попадали в сад. Залазили на дерево и объедались ещё зелёными яблоками. Главное не шуметь. Чтобы сторож не услышал. Если услышит, ноги в руки и мчи! Не оглядываясь. Не знаю, знаете ли вы, но чтобы кислые зелёные яблоки, размером с мячик от пинг-понга, какзались сладкими, мы ели их с солью. Кислое с соленым, давало сладковатый привкус. Так нам казалось. А были и такие, кто запросто эту кислятину жевал, и не морщился. Я не мог. Рот сводило, едва я кусал, и его заполняла обильная слюна. Тогда из кармана доставалась соль, завернутая в кусок газеты. Маленькую щепотку на яблоко, и нормально. Есть можно.
Не знаю, сколько яблок в тот раз я слупил, только услышал сначала, активное бурчание в животе, а затем почувствовал и ощутимую тяжесть, но уже чуть ниже.
Ребя, я домой!
Только и успел сказать я. Слетел с дерева, как Тарзан, и побежал домой. Но тяжесть съеденных яблок, не давала возможности бежать. Я перешёл на быстрый шаг, все время повторяя присказку, недавно рассказанную мне отцом-Терпи казак, атаманом будешь. Папа говорил, что мужчина, не смотря ни на что, должен терпеть, что бы не случилось. И чтобы легче переносилось и терпелось, нужно повторять -Терпи казак, атаманом будешь. Вот я и терпел. Шёл и терпел. И повторял-Терпи казак, атаманом будешь.
Атаманом я не стал. Я уже подошёл к подъезду, когда тяжесть от зелёных яблок одолела меня. На мне были колготки, поверх колготок шорты. И коротенькая рубашка. Колготки спасли меня от позора. Возле подъезда, на скамейке, как обычно, сидели бабульки. Тяжесть я не растерял. Поднялся, волоча одну ногу на второй этаж, и нажал кнопку звонка. Открыла мне Бабушка Ксеня, папина мама. Она жила у нас, после больницы. У неё был инфаркт.
Ухтымилыйтымой, запричитала она, ойёёёёй. Давайвваннуюскорее. Снимайснимайколготкитоскорее.
Мне до слёз было стыдно и обидно, что не дотерпел, что не стал атаманом. После тёплого душа, завёрнутый в махровое полотенце, я был уложен в постель, где ещё чуть-чуть погоревал, что не стал атаманом, и уснул.
Было мне тогда, пять лет.