ПАНТЕЛЕЙ №7.
Так я сказала себе – Веди себя так, чтобы не уронить своего достоинства. Я вела себя так, будто не вижу этого Вадима. А он, я заметила, что вроде стал бриться постоянно и уже не такой страшный, каким он мне показался в самом начале. Наверное, уже стала привыкать. Он и дед Пантелей с ружьями в тайгу. У них там свои дела.
Тамара Васильевна, отвезла своих внуков в поселок. Скоро холода, и пойдут дожди. Ездить в поселок будет трудновато. А вездеход таков. Просто трактор очень похожий, на кузнечик.
Вот только колёса действительно, высокие и большие. А зимой – то не наездишься. Холодно. Да и дороги все заметает сугробами.
Запаслись продуктами, мукой, да крупами. Соленья, варенья, и грибочки…
Щенки уже подросли. Бесшумные. Настоящие волкодавы. Бдительно охраняют всех нас. Вроде и малыши, а уже видать, что настоящие, породистые. Никакой паники у них. Вот что, значит кровь!
Перед холодами, забрел кабан к нам. Так мы попрятались.
А мужики с ружьями. Да не выстрелить. Носятся рядом с ним, наши собаки. Вроде как хотят напасть, и кружат кабана. А секач, здоровый, и мог бы ещё побегать, да что – то видно устал. Сдался на милость.
Они, животные сразу знают и чувствуют, когда нет мочи сладить.
Так я забежала в горницу. Вот не могу смотреть на кровь, да крики боли. Слышу весёлые голоса - Мясо само прибежало к нам. Вот вам и удача.
Страшно. Считаю, что охотники – Это самый кровожадный народ.
Завялили часть, прокоптили, и все в погреб. А погреб такой здоровенный. И там все запасы на наши семьи. Коммуна у нас. Все в общак.
Без слякоти, сразу повалил снег. Вот и зима нагрянула. Утром проснулась, а в комнате светло, да тепло. Глянула в окошко, а узоры на стекле. Оделась в теплую куртку. А тетя Вера заставила меня натянуть тряпичные валенки. А уж потом в настоящие валенки.Строго наказала
- Никакой красоты… Одевай и не простужайся. Вышла на крыльцо.
А снег искрится, и переливается. Белым - бело. А красота – то, аж дух захватывает! Смотрю, а чуть поодаль Вадим стоит. Ну я ему сдуру – Эй! Сыч! Долго не будешь со мной разговаривать? Может хватит дуться?...
И чего ты сердишься? Что жена тебе что ли? Приревновал к Игорю?...
Посмотрел на меня и отвернулся.
- Ну бирюк проклятущий. И надо же такому быть. Попался мужик соседом, да и то не мужик, а крокодил вреднючий.
Настроение уж очень хорошее. А то бы высказала ему всё то, чего за эти месяцы придерживала.
Ну не хочется мне ругаться. А то итак за столом ели все те дни, пока тепло было, и не разговаривали. И вроде не видим друг дружку. А все наши с пониманием. Дед Пантелей кинул разок.
- Думаю, что скоро на свадьбе погуляем. Вот так вот посердитесь, а там и любовь нагрянет.
Я и фыркнула – Дед! Да ты глянь на него! За такого?
Да лучше удавиться…
Вадим, вышел из – за стола не поевши. С той поры я с одного угла, а он, так совсем в сторонке.
А тут что – то приспичило деду. Самогонка нужна и все!
Вроде накануне был в норме, а с утра, спину как бы заломило. Так я в удивлении. Дед, ты ведь всех лечишь и без трав…. А чего себя не лечишь? А он сгорбился и так жалобно – Не трещи под ухом. Самогон нужен. Вот оно мне поможет. Так Тетя Вера должна была поехать с Вадимом, а дед ни в какую не отпускает. Говорит – Спину прихватило, одному не гоже быть. Пусть Танька едет с Вадимом. Вот так мы и оказались вместе на нашем вездеходе.
Так пока ехали, все кочки были наши. Сколько раз подпрыгивала как мячик. Только и успевала ойкать.
И шишку набила, и рука чуть не отмерзла. А ему и дела нет до меня. Даже и не смотрит - Жива ли я, или выпала с вездехода . Дверь – то на честном слове держится.
Кое - как доехали. Самогону, да конфет. Набрала всякой всячины И не могу никак влезть на вездеход. Так зараза подошёл сзади , и как куль, закинул на сидение. Чуть не вылетела через другую дверку.
Хотела обозвать, да побоялась, что в лесу выкинет для острастки. Молчу. Молчу. А сама думаю, да как треснуть его…. Да вот нечем. Да и водитель ведь. Как – же без него.
Думаю – И все – же я женщина. Надо быть умнее и хитрее. Доехать бы, а там и трава не расти.
Едем. А я рассказываю, как впервые увидела деда Пантелея. Каков он был. Рассказывала и сама вся в смехе. А как – же ведь смешно было такой бородатый старик а всех обставил на стрельбище, когда выиграл термос. Перестала рассказывать после того, как прикусила себе язык. Ну правильно, подлетела вверх на ухабе, а рот забыла закрыть. Язык слегка вылез, и зубы щелкнули как у голодного волка. Так рот заполнился кровью.
Выплюнуть надобно, а то ж могу захлебнуться. Да и жжет. Слезы навернулись на глаза, и тут у этого, что – то проснулось человеческое остановил вездеход и барабанит руль пальцами. Типа давай скорее сплюнь, а то сейчас захлебнёшься. Ну а мне то неудобно вот так вот с кабины, как мужик плеваться, ну я и спрыгнула. Да так неловко, ну точно лягушка враскорячку на сугробе. Тут уж не сдержалась и вот так вот, как малое дитя, взахлеб рыдать, да обзывать его всяко. А слова – то из – за травмы языка выскакивают не такие, какположено – ДУЯК, дуяк и суслик ты поганый…
И в рёв. Вылез и прямиком ко мне. Я и глаза прикрыла. Думала, сейчас как вдарит. Ведь непонятный какой – то. А он вот так поднял и как пушинку на сидение. Молчу. Доехали. До избы. Самогонку Вадим самолично вручил Пантелею и вышел. А я вся зареванная. Так Тетя Вера с тревогой
- Тебя что Вадим обидел?... Говори, я с ним сейчас поговорю…
- Нееет. Просто ехали и на ухабе язык прикусила. Больно.
- Ааааа. Да ничего. Завтра заживет, я сейчас тебе отварчик сделаю. Прополощешь и все пройдет.
А Вадима не обижай. Он мужик хороший очень. Да жизнь не баловала его. И ведь не сломался. Остался человеком. Я как – то расскажу все тебе о нем.
Продолжение. ЭльХан.