В один из долгих и холодных зимних вечеров, когда за окном бушевала вьюга, и прерывался телесигнал из-за оборванных метелью проводов, эту историю рассказала мне моя бабушка.
Теплое майское воскресенье, выходной день. Торговая площадь в центре города переполнена людьми: продавцы, покупатели, таксисты. Толпа пестрит яркими одеждами - накрахмаленные юбки, броские шляпы, береты, повязки, кепки, парадные светлые костюмы, джинсовые пиджаки, хлопковые накидки. Люди снуют туда-сюда между торговыми рядами и прилавками, толкают друг друга в толпе локтями, возмущаются.
Жарко - солнце в зените, щедро одаривает теплом. Кто-то снимает вязаную беретку и начинает махать ею, будто веером, другие теребят край тяжелого джинсового пиджака, некоторые подходят к фонтану и опускают в воду руки, смеясь, брызгаются водой.
Изнывающая от жары толпа окружила фургончик с мороженым, который только подъехал, образовав длинную очередь ещё до того, как продавщица заняла место и открыла дверцу холодильника. Рядом играют дети. Девочки рисуют пестрые картинки разноцветными мелками на асфальте, прыгают в классики, мальчишки катают машинки по бордюру, пускают вверх бумажные самолетики.
Недалеко от фонтана стоял мужчина. Лет так сорока с лишним на вид, а, может, и за пятьдесят перевалило. Высокий морщинистый лоб скрыт под козырьком чёрной, видавшей виды шоферской фуражки, скуластое загорелое лицо покрыто грубой щетиной, синяя клетчатая рубашка небрежно заправлена в тёмные брюки. Старый поношенный пиджак с маленькой дырочкой на левом локте ещё больше подчёркивал возраст его владельца.
В мозолистых крепких руках он держал баян, с виду не менее потрёпанный, чем его пиджак. Облупившийся кожаный ремень от инструмента переброшен через плечо. Мужчина стоял прямо, светло-синие глаза были устремлены в небо. По голубому небосводу медленно проплывали легкие клочки облаков, иногда сталкиваясь друг с другом и образуя причудливые фигуры. Быстро мелькали в небесной глади ласточки, являя миру свои белые грудки. Едва ощутимый ветерок колыхал недавно распустившиеся кроны молодых деревьев.
Он начал играть: то тихо, аккуратно бегая длинными пальцами по продавленным кнопкам, то громко и отрывисто. Мелодия разливалась то бурной горной рекой, то бежала тихим ручейком, нарастала, становилась глубже, до мурашек пробирая звуками старого инструмента останавливающихся слушателей.
Многие проходили мимо и бросали мелкие монеты в жестяную коробку из-под печенья. «Значит, нищий. Просит, надо подать» - думали одни. «Попрошайка. Малокультурный. И как таких общественность терпит» - прослеживалось во взглядах других. А кто - то останавливался, и, закрыв глаза, слушал простые этюды, которые рисовал баянист.
И так светло становилось на душе у каждого, кто вслушивался в игру этого мужичка. В воображении возникало множество образов: бескрайнее глубокое спокойное небо, объятое солнечным светом, счастливый детский смех, шелест крон деревьев в березовой роще, щебет птиц и зовущая вдаль линяя горизонта.
Дети показывали пальцами на дядю, дергали матерей за подол юбки, просили остановиться и послушать игру пожилого человека, который просто стоял и смотрел в небо, бегая пальцами по клавишам и с силой сжимая обеими руками баян, не обращая внимания на мирской шум, на толпу зевак, собравшуюся около него, не замечая презрительных взглядов молодых девиц и детского визга.
Он просто любовался мирным небом и благодарил судьбу, за то, что вновь видит этот бескрайний небесный простор с плывущими по нему облаками.
А люди всё бежали куда-то, суетясь, таща тяжелые авоськи с разным барахлом, переругивались, злились на себя и на весь белый свет.
И вряд ли кому из них пришло в голову задуматься о судьбе этого талантливого баяниста, который совсем недавно, склонив седую голову, стоял на Красной площади у памятника неизвестному солдату. На его груди красовались ордена и медали, дети и взрослые несли букеты цветов ему и всем, кто стоял в одном ряду с сегодняшним баянистом, ряду Вечной памяти нашего народа о минувших и страшных военных годах.
«Спасибо!» - кричали люди и хлопали в ладоши, склоняя головы под мерный стук граммофона…