ПОСВЯЩЕНИЕ
Кажется, отплакалась. Глотала таблетки. Выла на полу, свернувшись утробным комочком. Ушел. Улетел. Отпорхал нежными упругими крыльями. Сломали. Уничтожили. Любимого. Ненаглядного. Невероятного. Прекрасного. Моё чудо. Дитя. Ангел…
Отплакалась. Таблетки оказали свое действие. Боль ушла в подсознание. Внутрь. В глубину. Затаилась, чтобы время от времени высовывать змеиную головку и жалить. Не думать. Разве это реально? Затолкнуть неизбывную вину еще глубже. А куда уж глубже?
Реально. Время заталкивает глубже. Внешне уже оттаиваю. Разговариваю. Даже улыбаюсь вежливо. Еще немного – и совсем оживу. Смирюсь с отсутствием, уходом, пустотой в сердце, черной дырой. Только что делать с виной? Её куда затолкнуть? Куда спрятать? Какой вставить кляп? Как можно избавиться от вины? Имеешь ли право? А если нельзя искупить? Этот вопрос будет сверлить мозг, от него не избавиться.
И все же – разговариваю, готовлю обед и даже улыбаюсь, робко – заслужила ли улыбку?
Весна пухнет, как на дрожжах. Скоро на дачу. Это счастливое событие не убавляет боли. Мы могли быть там вместе. Счастливые. Вместе радоваться жизни, солнечным бликам, шелесту листвы, запаху травы и цветов, шороху дождя, упоительному воздуху, свободе и разлету! Как тебя заменить? И возможно ли это? Перебить одну любовь другой любовью? Смогу ли снова любить? Или буду искупать вину?
Господи, о чем я думаю? У меня еще изрядная часть жизни впереди! Столько симпатичного и радостного! Родные и близкие, любимые мои – с ними хорошо, я им нужна. Вот для чего стоит жить. Быть нужной! Они ни в чем не виноваты. Ты портишь им жизнь своими приступами меланхолии. Напрягаешь. Расстраиваешь. Раздражаешь.
А разве я не была нужна ему?
«Не зови. Не мешай ему успокоиться. Ты нарушаешь равновесие. Его покой. Не надо вызывать из Небытия духов. Отпусти его в небо, в его Иномирье…»
Да, да, я понимаю, я отпускаю, я не буду рвать ему душу и удерживать на Земле. Лети. Будь блажен там. Я не хочу тебе плохого.
Но мне так плохо без тебя! Что мне сделать, чтобы вернуть тебя, чудо моё раненое, сломанное, преданное, незаменимое!
Мне часто воображалось голубое облако с сизыми переливами. Из облака смутно вырисовываются переливчатые крылья. Он из Иномирья? Ангел? Кто он сейчас? Неужели это он, мой, единственный, неповторимый, нежный… Вот этот, невероятный, синий пламень, столп клубящихся облаков, сильные глянцевые крылья?
Не знаю, не помню, когда я проглядела этот момент, когда наваждение стало сильнее меня. Жизнь шла своим чередом. Но когда я оставалась одна, наплывало волшебное облако. Я видела крылья. Мне было достаточно этих крыльев. Я звала его, я снова плакала, вызывала счастливые воспоминания о нашей любви, нашей неразрывной связи, нашем взаимном доверии, которое так злостно разрушил случай. Я предала доверие, нежность, детскую беззаботность. Я оборвала связующую нас нить. Смерть неумолимо вторгалась во все воспоминания о безоблачных радостях, баламутило их, поднимая серую тошнотворную ядовитую муть в душе. Эта муть грызла изнутри. Депрессия. Она смягчилась, но не ушла полностью. Она затаилась.
Жизнь осложнилась. Я часто шла слепо, грезя наяву, не замечая несущихся машин, чудом выскакивала из-под колес, спотыкалась на ровном месте. Обжигалась о газовую горелку или чайник. Это были предупреждения. Я их принимала. Понимала. Но проснуться не получалось.
Едем на дачу. Весна восторжествовала. Невозможно ей противиться. Мой маленький цветущий участок ждет. Сердце замирает. Моё время наступило! Оно заберет меня, убаюкает, заставит уйти в хлопоты и работу. Я буду ощущать пальцами землю, траву, буду поднимать глаза и видеть несуществующее наяву: тебя, вместе со мною радующегося жизни, свету и теплу. А вечерами… Вечерами буду разговаривать с тобой. Каяться. Молиться. Плакать. Писать горькие стихи… Любить. Звонить близким и слушать их, забивая горечь воспоминаний.
Суета. Хлопоты. Сборы. Забитая машинами дорога. Выхлопы. Хмурое и сосредоточенное лицо мужа. Пробка.
Я еду без тебя. Предательство?
Он! Это он! Голубое облако!
- Иди сюда. – Манит он. – Ты меня ждала. Ты меня не забывала. Ты хотела быть со мной. Я могу взять тебя к себе. Ты искупишь вину.
Из облака выпрастывается рука, протягивается ко мне. За спиной – крылья. Прекрасные, каких не бывает в реальности. Перламутровые, светящиеся.
Любимый! Ты меня ждешь? Ты ожил, ты вернулся… Почему ты такой грустный? Не плачь. Я искуплю вину. Я иду к тебе!
Дверка распахивается. Смутный сильный мужской голос, невнятно, как во сне: «Куда?? С ума сошла? Сиди!!»
Рев и визг тормозов. Боль. Боль физическая – но она ведет к уходу боли душевной. Улетаю. Мы будем вместе… прости, мир.
………………
У меня нет слов. Я плачу вместе с моими героями. Прости меня, Мир, за то, что впустила эту исповедь в душу. Всё. Дайте мне успокоиться. Погрузиться в целебный сон… желательно, без ослепительных сновидений. Пусть меня убаюкает самый ласковый дождь на свете…
...Что бы я ни наговорила в своем Сказочном Цикле – не верьте: я ненавижу дождИ. Один – это любовь, а много – насилие без Любви. И любовь к дождю – всего лишь поэтическая метафора: под дождем хорошо спать (но не всем и не всегда), лениться и оправдывать сидение дома за сущим бездельем – за непроизводительным литературным трудом. Но когда мочилово беспрерывное, и нету уже никаких сил спать, я с воем лезу на стены и проклинаю его, и умоляю прекратить пытку!
Дождь порою похож на человеческого ребенка. Либо капризничает, валяет дурака, либо заводится и никак не может угомониться!
Свободы нет, есть только глюки-злюки! Как можно любить дождь, если он приносит множество таких печальных, безутешных историй? Как можно любить насильника?
Что? Говорите, что можно?
…Нет, нет, только не это! Пожалуй, мне следует отоспаться. Под перестук дождя, и желательно – без сновидений. Переутомление, как и переедание, чревато депрессией, негативными эмоциями и утратой вдохновения. Отдыхать… отдыхать…