В каждом несчастии ближнего есть всегда нечто веселящее посторонний глаз…
Д. Ф. М.
***
Девятнадцать месяцев позади. Цифра кажется невероятной. Когда-то в первой камере мои соседи при знакомстве заявили, что каждый из них уже сидит по полтора года. Помню, я не мог даже и представить какого это, на восьми квадратах жить годами. И вот, пожалуйста, сам такой. Теперь и я пугаю новоприбывших цинично-равнодушным тоном: «тут мы все надолго». Видел бы кто-нибудь их глаза!
Пару дней назад ездил на очередное продление. Судья очень удивился от моих сроков ознакомления с делом. А что я могу поделать? Я же не хожу, когда хочу, меня вызывают. Впрочем, моему следаку всё «божья роса» – ни после суда, ни на следующий день, ни позже – меня так и не позвали. Все в недоумении.
На воле появилась версия, что со мной торгуются. Или подписываю всё, что дадут и отделываюсь малым, или крутят на полный срок. На самом деле, на меня просто забили. Время торговли давно позади.
В автозаке я познакомился с интересным собеседником - Дмитрием Барановским. Слышали друг от друге от общих соседей. Хорошо пообщались. Узнал, что сидит в соседней камере. Теперь иногда перестукиваемся. Соседи часто здесь стучат или в стену или по шконке, приваренной к стене. Но, в отличие от арестантов сто лет назад, у нас не было общей арестантской «азбуки перестукивания». Просто удар в стену - «с добрым утром!». В ответ два удара - «взаимно».
Дима тоже вёл блог, передавая статьи на волю. Даже сайт у него был. Сопротивлялся, не соглашался, не боялся посылать следаков. В общем, свой человек. С учётом того, что адвокаты и юристы у него были крутые, как ни как почти олигарх, толк в законе и правах он знал. И делился своим знанием всю дорогу.
Предложил мне денег, чтобы я погасил ущерб по экономическим делам. Я удивился, но отказался. Если оплачу якобы ущерб, то признаю его. А это недопустимо. Я тысячу раз экстремист, но ни разу не мошенник.
В суд я ехал с тревогой. Что-то Любимая совсем на меня обозлилась. Думаю, потому бесится, что «жизнь проходит мимо», а я в тюрьме. Имеет на то право. Мелькнула мысль, что если мне влепят большой срок, то разлуку ей не пережить.
Но заглянув ей в глаза, мои сомнения опять развеялись. Верю, что любит. Местным гнидам меня в этом не переубедить, как бы ни пытались. А во что мне ещё верить, как не в Любовь?
На обратном пути я ехал в одном закутке с десятком дагестанцев. Немного устал от них. Наверное из-за соседа. Уже четыре месяца бок о бок я живу с тем, с кем не о чем пообщаться. Слышал, что на следующей неделе всю семью Картоевых переводят в Бутырку. Надо будет мне предупредить местное руководство, что если снова подселят кавказца, то будут конфликты.
***
Вот уже вторые сутки живу в полном кайфе от уединения. Хотел написать «одиночество», но это не то слово. Здесь я всё время одинок, несмотря на постоянное присутствие соседа. Но сейчас, когда его нет я могу наслаждаться тишиной и покоем. Я почти счастлив.
Следак вчера пообещал от пяти до семи лет. Порадовал.
Иногда листаю свой дневник. Жалею, что начал вести его лишь через полгода. Что-то мог и позабыть. Читаю первые главы - писал как лошара, сплошные розовые сопли. Но и про эти строки через пару лет я буду думать так же. Но переписывать не хочу, вдруг пропадут эмоции. А они для меня важнее, чем даже факты. Немного опасаюсь писать полноценную правду или совсем уж глубокие чувства - и тетради могут «отмести», и сосед может читать, пока я на «ознакомке». Решил страницы дневника прятать среди других бумаг. Каких? Не скажу.
По утрам стал медитировать. Иногда ловлю ощущение, будто вырываюсь отсюда за стены. Как было бы классно побыть одному ещё немного.
***
Ну вот, сглазил. Подселили азиата. Китаец. Шпион. Хоть в шахматы играет.