Трус бойцу не товарищ

             
   Стало еще прохладнее – утром заморозки. Еремей открыл отопительный сезон своей чудо-печкой в танковой гильзе. Керосин не выпрашивали у «трубачей», а брали из колодца около ДШБ. Обыкновенная глубокая яма в земле полная керосина. Никто не мог объяснить: откуда просачивается он. Бытовая жизнь здесь лучше, чем приходилось Еремею в других местах. И питание. Некоторые советники, кто не злоупотребляет работой, наели себе такие ….., что дома, после «изнурительной» командировки, могут не узнать. Это для Ваханова первая провинция, где ни разу не было нападения на советников. Надежно охраняют афганские посты за периметром, хотя пули свистят над головой с вечера до утра. Внутри тоже охрана надежная и неподкупная – три собаки. Каждый, кто выходит ночью во двор, проверяет их бди-тельность. Две из них овчарки. Рекса научили разгрызать грецкие орехи. Челюсти его, крокодил позавидует, без усилий раскалывают их, но только для себя, с мушаверами не делится.

   Сабз-Пуше - так называется местечко на окраине г. Айбака недалеко от дороги Хайратон – Кабул. По данным военной разведки в крепость пришла группа моджахедов. Организовали мероприятия по их захвату. Несмотря на то, что операция проводилась не по данным спецотдела, Еремей принимает в ней участие, поскольку был задействован оперативный батальон МВД. Крепость, обнесенная высокими глиняными стенами, как принято в этой стране с древних времен, была окружена со всех сторон. На предложение сдаться получен отказ, тогда решили вынудить к сдаче артогнем минометов и советского танка. Окруженные сначала недружно отстреливались, но когда огонь усилился, и у них появились раненые, запросили разрешения вывести из крепости женщин и детей. Значит, решили стоять на смерть. Разрешение получено и из крепости потянулось небоеспособное население, человек двадцать. Одна женщина сильно хромала. Ваханов с группой офицеров находился в трехстах метрах от крепости за двухметровым глиняным, местами обрушившимся забором. Когда гражданские ушли на достаточное расстояние, моджахеды открыли из стрелкового оружия такой ураганный огонь по штабу, что Еремей, посмотрев на верх забора, за которым укрывался, увидел летящие пули. Ни разу не приходилось этого видеть. Видимо, они летели так плотно, одна за другой, что зрение смогло зафиксировать движение.

   - Очевидно, много грехов за этой группой, что они отказываются сдаваться? – спросил Еремей рядом стоящего командира афганского батальона.

   - Это не совсем так, - с явным сочувствием к окруженным ответил комбат. Он закончил военное училище в СССР, поэтому хорошо говорил по-русски.

   - Ты считаешь, что не надо было проводить операцию против них?

   - Мы поговорим об этом потом, - уклонился от ответа афганец.

Конечно, нам трудно со своим социалистическим мышлением вникнуть в менталитет населения, по сути, феодального уклада. В гражданских войнах каждая сторона смотрит на другую, как на преступную и присваивает себе право судить ее. И чувство справедливости утверждается на стороне сильнейшей. Выстрелы из крепости стали мало-помалу затихать, из захлопнутой мышеловки, в которой оказались моджахеды вырваться невозможно и Еремей не стал дожидаться развязки, уехал по своим неотложным делам.

   Особенностью нашего саморегулирующего организма является приспосабливаемость к внешним условиям жизни. У одних быстрее – у других медленнее. За полтора года в Лагмане Ваханов так адаптировался, что организм стал почти афганским и тягот от климата не ощущал. Но месячный отпуск вновь вернул все на свои места и ему понадобилось два месяца, чтобы привыкнуть к саманганской широте. Ощущал недомогание, побаливало сердце, не будем думать, что это тоска по выпитому спиртному за отпуск. Досужие кумушки и подобные им, сидящие безвылазно в своем мирке, могут злословить и перемывать косточки, когда СМИ показывают президента страны или премьера, часто появляющихся в других городах или странах. Это только с дивана кажется, что они «катаются» ради своего удовольствия. Осудителям невдомек, какие перегрузки испытывает организм во время смены мест пребывания. Чтобы что-то утверждать, надо это испытать.

   Утешением для Еремея в продолжающейся командировке была регулярная, по сравнению с предыдущими провинциями, почта. Сказывалась близость к СССР. Кто едет в Мазари, тот и почту забирает, письма часто пересылали через пограничников. Прислал письмо из Лагмана старожил. Пишет, что ни одного человека из старых не осталось: все заменились или разбежались по другим провинциям. Бегут в лучшие места, поскольку провинция одна из худших. А из Пензы сообщили, что умер бывший начальник УВД Уланов. Человека можно распознавать по глазам, голосу или походке – это врожденные качества духа и их изменить нельзя. Глаза недаром называют зеркалом души. Еремею запомнился взгляд его, как бы смотрит на тебя и в тоже время
мимо. Если человек рождается с физическими недостатками, это без сомнения результаты прошлой жизни. И сведущим людям они могут много рассказать о будущих возможностях рожденного. При косоглазии, которое затрагивает нервные центры, ложное скрещивание токов всегда будет нарушать дальность устремления. Попробуйте пушку нарезать разными спиралями, результат будет плохой, не улетит снаряд далеко. Косоглазие симптоматично всегда.

   Одновременно с наступлением холодов у моджахедов появилась потребность в запасе топлива на зиму, поэтому возня их около «трубы» усилилась. Участие в этих набегах принимала и банда, «проживавшая» в пещерах, в горах Кокджар, в пяти кило-метрах от дороги. Надо ей напомнить «кто в доме хозяин». Она недавно вернулась из Пакистана с американским оружием. Ежегодные визиты бандформирований в Пакистан пополняли их нужду в оружии и боеприпасах. Уходили обычно под зиму, используя кочевников – пуштунов, которые каждую осень перекочевывали на зиму туда, до пятисот тысяч человек, а весной возвращались. В основном это были банды непримиримых убежденных противников народной власти и советских войск. Но не все относились к их числу. Около пятнадцати процентов таких сообществ имели откровенно уголовную направленность. Нападали на колонны и одиночные автомашины, караваны, кишлаки, мародерствовали. В период землетрясений, разрушительных катаклизмов и других тяжких событий в каждой стране, в том числе и высокоразвитых (исключая Японию), обязательно проявляются мародеры. Они, как трусливые шакалы, выскакивающие из зарослей и набрасывающиеся на падаль, охотятся за остатками чужой собственности, усугубляя и без того бедственное положение и горе жителей. Поэтому в некоторых районах ДРА население вынуждено было создавать отряды самообороны для защиты от этих хищников.

   Еремей попросил капитана Кипарина взять танк и вместе с ним, на броне его БТРа, поехали напрямую от дороги по крестьянским заливным огородам. Афганский батальон шел пешком. Тридцатишеститонная бронированная махина двигалась медленно, увязая в мокрой глинистой массе и ломая земляные перегородки между полями, построенные заботливыми крестьянскими руками. От этого советнику было как-то не по себе, но война есть война. Втянувшись в горы, повернули направо и афганцы показали на гору, высотой не менее километра, на отвесной, освященной лучами солнца стороне которой чернело около двадцати пещер. Остановились в четырехстах метрах от горы перед естественной границей – двухметровой глубокой канавой- ка-ньоном промытой водой в горной породе. Батальон ушел вперед, сорбозы заняли позиции около горы, а танк свободно переехал канаву, но поторопился сделать поворот - гусеница слетела бы с катков, если бы капитан по рации не заорал на водителя максимальным набором слов, не поддающихся цензуре. Танк замер, и гусеница наполовину повисла над промоиной. Ротный вылез из бронетранспортера, оценил обстановку, и под его руководством многотонная техника задом медленно вернулась на исходную позицию вместе с гусеницей, вставшей на свое место, еще раз переехав злополучное место. Еремей не представлял себе, как можно было ее одеть, если бы слетела. Больше канаву не трогали, позиция хорошая была и здесь – пещеры как на ладони. Только никакого движения в них не наблюдалось. Танк, как на полигоне, пострелял по пещерам – снаряды глухо лопались внутри. Никакого сопротивления не последовало потому, что афганские борцы с врагом в пещеры не полезли и командиры решили, что задача выполнена и надо успеть к ужину домой.

   В Самангане, как уже говорилось, бандформирования были настроены более благожелательно к народной власти, чем в Газни или даже в Лагмане. Одной из задач советнического аппарата ДРА было склонение бандформирований на сторону народной власти и в некоторых провинциях это решалось успешно. Саманган не был исключением. Приходилось вступать в прямой контакт с главарями, чтобы убедить их. Усман сообщил, Ваханову, что один из главарей банды, численностью 30 человек, со-гласен встретиться с мушавером. Встреча была назначена на 22 часа в одном из домов на окраине города. Обычно, в целях безопасности, советники в темное время суток не работают и не выходят за пределы своего городка, но здесь случай особый. Начальник спецотдела приехал за ним на машине и они, захватив переводчика Давлата, уехали в ночь. В доме, куда их привезли, уже находился афганский гость лет тридцати пяти, среднего роста, худощавый, как все жители этой страны. На столе дожидался чай в дымящемся заварочном чайнике, находившийся во власти заместителя Усмана - Саттара. Лицо гостя не выражало страха и глаза светились доверием. Договорились, что в период намечающейся большой войсковой операции он со своей группой перекроет один из выходов из каньона. Единомыслие создает дружбу.

   В этом же месяце была еще одна встреча сразу с тремя вождями бандитских групп. Проходила она на более высоком уровне заместителя командующего царандоем, поэтому стол изобиловал фруктами и спиртными напитками. Двоим главарям на вид было по 50 лет, а третий в два раза моложе. Они были очень насторожены и крепко сжимали автоматы, оставленные им как одно из условий «свидания». Все три автомата были калибра 5,45, впервые применявшиеся советскими воинами в Афганистане. Афганцы таких автоматов не имели, поэтому моджахеды могли их приобрести только от убитых «шурави». Двое пожилых гостей до водки не дотронулись и даже фруктов не попробовали, а молодой не стеснялся в этом вопросе. Разговаривал с ними, в основном, зам. командующего полицией на языке пушту, близкому к фарси (персидский), который советским переводчикам был недоступен. Про реакции провожания гостей можно было заключить, что единодушия не достигнуто.

   Ни для кого не секрет, что воюющая страна всегда является полигоном для приобретения нужных военных качеств личного состава не в учебных, а боевых условиях. То же самое можно сказать и о навыках разведывательной деятельности государств. Поэтому Афганистан был незаменимым для развития и применения этих навыков некоторыми странами и, конечно, нашей, в условиях наибольшего благоприятствования. У военной разведки, разведки хада и царандоя, руководимых советскими советниками, главная задача была одинаковой для всех: выявление про-тивников народной власти, дислокация и их военный потенциал. По оснащению и денежному содержанию, из названных служб, царандой занимал, как и милиция в СССР, нижнюю строчку, а по работе нередко и превосходил. При одной задаче для разных силовых ведомств между последними непременно возникает соперничество, поскольку за хорошо выполненную работу идет поощрение. И часто бывает тот прав, «у кого больше прав». В Самангане с максусом сотрудничал руководитель одной из групп моджахедов. Приносил ценную информацию. Приходил тайно ночью в город, где ему специально открывали «окно». Это не было секретом для советника хада. Однажды рано утром приехал взволнованный Усман и сказал, что главаря задержали хадовцы и допрашивают. Как потом рассказал сам задержанный, его пытались склонить к сотрудничеству с этой службой, но он категорически отказался и, в отместку, был отправлен в тюрьму. Самостоятельно без согласия мушавера хада, афганцы это сделать не могли. Советников в любой службе можно сравнить с воспитателями детей – могут научить или хорошему, или плохому. Разве трудно догадаться перенимающим опыт работы, что мушавер чужими руками «жар загребает». В таких случаях помощь народой власти уходит на второй план, и общее стремление заменяется личным. Как-то на одной из встреч с жителями Урала Председатель правительства России Путин В.В. на вопрос магнитогорского рабочего: «какое главное качество должно быть у президента?» - ответил- «Порядочность». Это качество, по мнению Ваханова, должно быть и у президента, и у каждого нормального человека. И чем выше должность – тем больше ответственности. Звучать может лишь натянутая струна.
 
   Но дело сделано, надо выходить из положения и быстро, пока ожидающая группа не заподозрила своего руководителя. Мушавер с начальником «максуса», перебрав все варианты, пришли к выводу, что задержанному надо устроить побег из тюрьмы, со стрельбой для публики. Решение было принято. Это «шоу» прошло успешно – главарь остался вне подозрений, но заноза нечестности людской в сердце осталась. Мудрому холодно на обветренной Земле.

   Кишлак Айноче, довольно большой, раскинулся в долине небольшой горной гряды, километрах в четырех от дороги Хайротон – Кабул. Сюда, по разведданным спецотдела, спустилась с гор крупная (около 200 человек) банда с целью нападения на автоколонны. Информация была серьезная, поэтому решено было провести упреждающие действия. Ваханов посчитал, что с учетом советской танковой поддержки двух афганских батальонов будет достаточно. В три часа утра батальоны подтянулись к штабу, Ваханов, собрав командиров, поставил перед ними задачу и рассекретил населенный пункт, где находится бандформирование. Решено скрытно окружить его и принудить моджахедов к сдаче. В этой операции принял участие и советник командира оперативного батальона. Парень из Армении, но русский, с круглым лицом и нерешительным взглядом. Живет по принципу «если ты не трогаешь работу, то и она тебя трогать не будет». Это именно его, располневшего, не сразу узнал приехавший из отпуска советник. На операции почти не ходит, хотя это его прямая обязанность. Чеки (денежное довольствие) прессует.

   Прибыли к месту вместе с командиром подразделения «трубачей» на его БТРе. Танк, который он захватил с собой, гудел сзади. Его поставили на возвышенности, откуда деревня вся на виду. Рядом, на командном пункте, трехметровая каменная стена для безопасности от шальной пули и все командиры афганских подразделений уже совещались под ее защитой. Кишлак был окружен по темноте, незаметно для банды и когда по громкоговорящей связи им предложили сдаться, они проснулись и началась
такая ожесточенная стрельба, что нападавшие не могли поднять головы. Танк с высотки помогал, как мог, разбивая с тыла глиняные сооружения, откуда огрызались засевшие «духи». В сторону штаба тоже летели пули, но стена - защита надежная. Однако от звука выстрелов рядом стоящего танка защитить не могла. Он стрелял часто и пыль, взорванная звуком, поднималась и висела над ним красным облаком. Если танк при каждом выстреле подпрыгивает, то что говорить о барабанных перепонках офицеров около него, они не были рассчитаны на столько децибел. У Ере-мея три дня болели уши. Банда, захваченная врасплох, оказалась крепким орешком. Стояли на смерть, и батальоны, сформированные наполовину из таких же душманов, не выдержали, самостоятельно сняли осаду, фактически бежали, понеся потери – два убитых и двадцать раненых. Когда афганские вояки отошли, пули моджахедов, предназначенные им, полетели в сторону штаба. Они яростно кромсали камень с внешней стороны стенки. Ощущение – не хотелось, чтобы кто-нибудь испытал его. При-жавшиеся к внутренней стороне командиры с обидой наблюдали, как всего в трехстах метрах от них по дороге строем уходили их батальоны. Когда они прошли КПП, из колонны шествующих сорбозов неожиданно прозвучала длинная автоматная очередь по беззащитному тылу «генералитета» и пули, к счастью, благополучно просвистели над ним. Ваханов как-то не обращал внимания на советника из Армении, а когда посмотрел – круглое белое лицо его было серым от страха, и в глазах застыл ужас. Трусость подобна открытым клапанам парового котла, по которым утекает жизненная энергия и как бы парализует его. Даже физически сильный человек в момент драки становится слабее тщедушного, если тот владеет собой. Слабость не извинительна ни в каких формах, ибо за слабостью стоит тень ничтожества. В дальнейшем советник отказывался участвовать в военных операциях, чтобы сохранить свою драгоценную жизнь. Кто боится потерять свою жизнь, тот не способен по настоящему радоваться ей.