Холодные, сырые, залитые осенними дождям окопы, крики и стоны раненых, которым она бессильна помочь…
Разве так она, Катя, представляла свое девятнадцатилетние?!
Нет, она представляла его совсем иначе – на танцплощадке, с милыми подругами и своим любимым Пашкой, а после танцев они гуляли бы по Москве и встречали рассвет, читая стихи Лермонтова и Пушкина.
Но реальность оказалась другой, война изменила все, отобрала у них право на беззаботную юность и танцы.
Павел погиб под Гомелем еще в самом начале войны, одна из ее подруг пропала без вести при эвакуации, а вторая – Таточка – потеряла зрение.
И вдруг Катя подошла к краю окопа, выпрямилась, сорвала с русых, коротко остриженных волос пилотку и запела звонко, яростно, будто назло войне и всем ее ужасам:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла.
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла…
Она пела и ей казалось, что она слышит голоса своих подруг, своего любимого.
Она пела всем смертям назло.
И ее песню начали подхватывать другие...
Неожиданная, автоматная очередь резко прозвучала в наполненном песней воздухе - Катя резко отшатнулась назад, и начала падать на спину, на ее гимнастерки начинало расплываться кроваое пятно.
Ее девятнадцатый день рождение оказался последним
А песня, запетая Катей, продолжала литься над окопом, ознаменовывая вечное торжество Жизни, Любви и Веры.
«Над грозою торжествует радуга, а над смертью торжествует жизнь»