Но уставшая и переволновавшаяся девушка ничего не желала, во всяком случае, она отказывалась от чая и сладостей, предлагаемых медсестрой.
- Ну что вы, не стесняйтесь, выпейте чаю хотя бы. Согреетесь. Правда, Вадим Алексеевич?
Я поддержал коллегу и заставил девушку принять из моих рук стакан чая в обшарпанном подстаканнике:
- Берите. Вам согреться надо, не хватало ещё заболеть! Сил много понадобится, за бабушкой ухаживать.
Валерия улыбнулась и ответила, что она заставит бабушку переехать к ней, хотя бы на время.
- Не слушается вас? - пошутил я, - они такие, эти взрослые...
Рассмеялись все, включая Марию Васильевну, которая вырастила двоих сыновей и уже трижды была бабушкой. Мы с ней очень дружили, несмотря на разницу во многом, прежде всего в возрасте. Мы как-то понимали друг друга, и не только в общей работе. Сейчас она улыбалась, поглядывая на меня. А я и не пытался скрывать эмоции и ощущения. Мне было очень хорошо. Хорошо до такой степени, что я боялся задохнуться в преддверии чувств, которые неумолимо приближались; это ощущалось почти физически. Мария Васильевна общалась с девушкой легко и непринуждённо, а у меня не получалось, и я понимал, почему. Такое со мной случилось впервые. Интересный какой новогодний праздник! Вот как будто чувствовал, что мне обязательно нужно находиться в больнице в эту ночь.
- Вадим Алексеевич, вы разрешите мне увидеть бабушку? - вопрос Валерии застал меня врасплох, и я заметил повышенное внимание со стороны дежурной медсестры. Дело в том, что я был ярым противником нарушения дисциплины и установленных правил в больнице. На любой работе есть свои традиции, но дисциплина должна быть превыше всего. Коваль сейчас бы сказал...
- Валерия, в реанимацию мы никого не пускаем. Но волноваться не нужно, с бабушкой всё хорошо, и вы увидите её послезавтра, уже в общей палате. Я подпишу пропуск, чтобы вы могли приходить в больницу в любое время; вашей бабушке понадобится особый уход, учитывая возраст.
Валерия ответила коротким словом «спасибо», избегая моего взгляда. Я резко поднялся, буркнув, что мне нужно посмотреть некоторых больных, и удалился. Моё бегство объяснялось просто - я боялся находиться рядом с Валерией и уже чувствовал, что меня охватывает волна какой-то неведомой силы, в ней можно просто утонуть. Проходя мимо девушки, я обратил внимание на её коленки, обтянутые чем-то чёрным и плотным. Это были не тоненькие легкомысленные колготочки, и я порадовался за благоразумие Валерии. Милая девочка, умница и просто прелесть, ты какое-то чудо в этом мире. Чувства, переполнявшие меня сейчас, оказались неизведанны прежде и очень сильны.
Это не было страстью или безумным влечением на короткое время, как получилось с Наташей, которая знала о моих тайных желаниях и нарочно «подогревала» их, не позволяя ничего лишнего до свадьбы. Страсть и влечение к жене прошли так быстро, что я сам удивился этому. Близость с Наташей окончательно превратилась для меня в не особо приятную повинность, а подружек и любовниц становилось всё больше, только ни с одной из них я не испытал ничего такого, о чём написано много книг и снято немерено фильмов. Но я мечтал втайне о чём-то подобном, боясь признаться самому себе, что жду встречи с женщиной... любимой. Наверное, правильно сказал однажды Юрка Хазов, что жизнь слишком коротка, чтобы обнимать нелюбимых. Он и Коваль обнимали любимых, и в браке с ними растили детей. А мне досталось то, что досталось.
Интересно, что женским вниманием я никогда не был обделён и нравился огромному количеству девушек и женщин постарше, но ни одна из них не заставила меня тосковать и желать с ней близости, ни одна из них не сумела заставить меня почувствовать, где находится моё сердце. Брак с Наташей стал типичной ошибкой. И если бы не Олеся... но на этом месте усилием воли я обычно прерывал свои невесёлые мысли. Любимая доченька не должна на себе испытать последствия ошибок взрослых. Ни в коем случае! Вздохнув, заглянул в реанимацию проверить состояние больной Левашовой, бабушки Валерии. Стоп, Валерия представилась мне у входа в реанимацию - Левашова. Она, выходит, не замужем? Я и не предполагал, насколько это окажется важным для меня. Но у неё может иметься жених или друг; она с кем-то встречала Новый год, да и живёт давно отдельно.
Институт «Микроб» располагался в нашем городе и имел несколько филиалов по стране, в том числе и в том районном центре, где работала Валерия Левашова. Молодая девушка на такой ответственной и даже опасной должности - старший лаборант научно-исследовательского Института, единственного в мире в организации противочумных учреждений. У «Микроба» была ещё одна важная задача - охрана нашей страны от завоза и распространения особо опасных инфекций. Пообщаться с понравившейся девушкой удалось немного, но и того было достаточно, чтобы понять - судьба подарила мне встречу с чем-то необыкновенным. С сильно бьющимся сердцем я открыл дверь в своё отделение, где царил полумрак, но мне это всё было привычно, и я сразу заметил, что Валерии нет. Может, вышла куда?
- Вернулись, Вадим Алексеевич? - голос дежурной медсестры прозвучал через несколько секунд - всё это время я тупо рассматривал кушетку, на которой совсем недавно сидела Валерия.
- У нас всё в порядке? - тихо спросил я.
- Да. А она ушла.
- Кто? - фальшиво спросил я.
- Девушка эта, Валерия Левашова. Сказала, пешком доберётся, недалеко идти.
Я сел за стол в ординаторской, чтобы сделать необходимые записи. Карточка больной Левашовой лежала сверху, и я посмотрел адрес пациентки: улица Риски, 19. Действительно, недалеко, если напрямик через большой парк. Да и на машине ехать десять минут, мне домой тоже в ту сторону.
- Вот те раз! - воскликнула удивлённо Мария Васильевна, врываясь ко мне в ординаторскую, - пакет она забыла! Вдруг там что-то важное, она же издалека ехала!
- Какой пакет, кто забыл? - не понял я, так как уже успел погрузиться в созерцание своих же собственных записей, добавляя к ним новые.
- Ну опять же Валерия эта, ушла без пакета. Она с ним приехала, вот он, здесь стоит.
Я посмотрел туда, куда указывала рука дежурной медсестры, и сказал неожиданно для себя:
- Давайте его сюда; мне по пути, так уж и быть, завезу этот злосчастный пакет. Раз вы так беспокоитесь.
Мария Васильевна хитро улыбнулась:
- Вот смотрю на вас, Вадим Алексеевич, и диву даюсь. Редкость такие люди в жизни, а уж среди врачей, да ещё хирургов...
- Ну, не перехвалите, - отшутился я, заканчивая разбираться с записями. - Мне не трудно, знаю хорошо эти старые дома на Риски, часто там езжу. И сейчас поеду в ту сторону.
- Ну и ладно! - успокоилась Мария Васильевна, - хорошая она девушка, эта Валерия. Мне сразу приглянулась: вежливая, доброжелательная, а как за бабушку переживает! И мне её почему-то жаль стало, когда она расплакалась. Но я её всё равно не пустила в реанимацию.
- Правильно сделали, - отозвался я, - нарушать правила непозволительно ни для кого. Без исключений.
- А мне показалось...
- Что показалось? - я резко поднялся и достал из своего шкафчика полотенце, намереваясь принять душ и выйти с работы как можно быстрей.
- Вы уж извините, но я подумала, что вы пропустите эту девушку в реанимацию.
- С какой стати? - я недовольно посмотрел на собеседницу, - ещё чего не хватало. Мы не нарушаем правил и никому не делаем исключений.
Как я ни торопился, уйти пораньше не получилось, наоборот, меня задерживали коллеги с поздравлениями и медсёстры с объятиями. Мне постоянно преграждали путь, и, когда я подошёл к машине, первое утро нового года было в самом разгаре. До улицы Риски я добрался за десять минут и остановил машину недалеко от арки. Эти старинные, немного необычные двухэтажные дома я знал хорошо - здесь жили давние знакомые родителей Наташи, и мы все вместе несколько раз бывали у них в гостях. В подъезде я остановился у квартиры номер пять, не решаясь нажать на звонок. Сердце бУхало где-то высоко, намереваясь выскочить и умчаться куда-нибудь подальше.
(продолжение следует
http://www.proza.ru/2019/11/15/1347