Per aquam et per terram*
Как и сказал нам Вашку, Тьяго Невес приехал за нами примерно через месяц после того, как мы отправили ему письмо, то есть в середине мая.
На постоялом дворе управляющий появился к вечеру. Это был коренастый крепкий мужчина, на вид лет сорока, с круглым лицом, тонкими губами, щетинистыми усами, небольшим узким носом и серо-голубыми маленькими глазами, взгляд которых показался мне холодным и колючим.
Тьяго поприветствовал нас громким голосом, произнося слова четко, командным
тоном, так, что по его манере говорить мы сразу догадались – перед нами человек, привыкший отдавать приказы. Выразив нам соболезнования о смерти Николау, Тьяго сказал, что лично с графом де Менезешем знаком не был – в Бразилию тот никогда не приезжал. Однако, по словам Тьяго, граф всегда своевременно платил ему за работу.
В путь было решено отправиться на следующий день. Вашку, обрадованный встречей с Тьяго, бесплатно предоставил ему комнату.
На рассвете мы направились к Площади Кармелитов, той самой, близ которой впервые ступили на бразильский берег, и на которую затем так часто приходили. Оттуда же начиналась так называемая Новая дорога, по которой нам предстояло добраться до Вила Рики.
Заметив Педру и меня, брат Жоау де Жезус Мария и брат Франсиско де Деус, стоявшие у окна монастыря, перекрестили нас.
– Какой долгий путь нас ждет! – воскликнул Педру, когда мы стояли на берегу.
– Что ж, господа! Вы в Бразилии – привыкайте к большим расстояниям! – ответил
Тьяго и продолжил: К тому же две недели – это еще ничего! Не так уж много…
Он объяснил, что первую дорогу между Рио-де-Жанейро и Вила Рикой проложили бандейранты – португальские охотники за рабами и искатели сокровищ – в последней четверти XVII века. По ней из капитании Минас-Жерайс вывозили золото, а из Рио-де-Жанейро доставляли на прииски все необходимые товары . Путь по этой дороге, которую теперь именуют Старой, был очень долгим. Он занимал от двух до трех месяцев , в зависимости от погоды. Кроме того, некоторые участки дороги, особенно те, которые проходили по воде или по горной местности, были крайне опасными. Например, путешественникам приходилось преодолевать высокую гору, склоны которой были такими крутыми, что мулы едва могли подняться. Под тяжестью груза некоторые животные падали и ломали ноги, путешественники получали увечья, багаж терялся.
Новая дорога, открытая в начале нашего XVIII века, была безопаснее, а путь по ней – намного быстрее. Однако, как заверил нас опытный Тьяго, нам все же не следовало терять бдительности, поскольку мы не были полностью защищены от нападения разбойников или индейцев.
– Разве дружелюбные индейцы могут на нас напасть? – спросил Педру.
Наивность моего брата показалась Тьяго смешной:
– Можете в этом не сомневаться, падре!
На берегу мы сели в лодку – первый отрезок нашего пути проходил по морю через бухту Гуанабара. Один из гребцов, нанятых Тьяго, спросил:
– Куда вам – до порта Пилар или до порта Звезды?
– Конечно, до порта Звезды! – ответил Тьяго и пояснил нам, что двигаться так удобнее и надежнее, чем через Пилар .
В порту мы переночевали, а на следующее утро продолжили путь – теперь в повозке, запряженной мулами. По пути в Рио-де-Жанейро Тьяго оставил ее в порту Звезды и велел двум сопровождавшим его рабам охранять ее и давать корм мулам, пока он сам не вернется.
Погрузив багаж в повозку, мы разместились в ней, Тьяго управлял мулами, двое крепких широкоплечих рабов шли за нами пешком. Сначала мы поднимались на гору Здезды. В Португалии тоже есть гора с таким названием. На ее склонах берет начало река Мондего, по берегу которой я так часто гулял, когда жил в Коимбре. На португальской Горе Звезды я никогда не бывал, но знал, что она очень высока, и что ее вершина покрыта снегом .
Природа, окружавшая нас, была иной. Наш путь проходил через густой тропический лес. По обеим сторонам проложенной через него дороги росли величественные деревья-исполины, кроны которых сходились высоко над нашими головами. Когда солнце, клонясь к закату, почти полностью скрылось за широкими листьями, мы добрались до местечка Итамарати, где остановились на ночлег. Хозяин местного постоялого двора предложил нам ужин, что весьма порадовало меня и брата – мы были очень голодны.
Сидя за столом, мы разговорились с Тьяго. Он рассказал, что сначала имение Ларанжейрас принадлежало Антонио де Фигейредо, плантатору, родившемуся в колонии. Больше всего Антонио дорожил своими землями, на которых выращивали маниок, кукурузу и фасоль, а также апельсиновым, или, как здесь его называют «колючим», садом. «Так вот почему имение называется «Ларанжейрас**», – подумал я, услышав эту подробность. Когда Тьяго узнал, что во время поездки в Лиссабон Антонио продал дом и земли, а также решил не возвращаться в Бразилию, он не мог в это поверить. «Я был убежден, что сеньор де Фигейредо никогда не расстанется со своим любимым Ларанжейрас!» – сказал нам управляющий.
Мы еще немного поговорили, а затем разошлись по комнатам.
На следующее утро Тьяго разбудил нас очень рано, и мы вновь отправились в путь. Нам предстояло спуститься с горы, что заняло у нас целый день, после чего мы сделали привал в селении Маже. Двигаясь все дальше на север, через несколько дней мы достигли реки Параиба, близ которой проходит граница между капитаниями Рио-де-Жанейро и Минас-Жерайс. На границе нас досмотрели португальские солдаты. Сначала они задали нам вопросы о том, кто мы, откуда, куда и с какой целью движемся. Наши ответы, а также документы, которые предъявил Тьяго, солдат устроили. Затем они тщательно проверили каждую нашу вещь. Тьяго заплатил пошлину за проезд, и, наконец, нам позволили пересечь границу. Для того чтобы мы могли перебраться через реку, нам предоставили большой плот. К моему удивлению, мулы совсем не испугались и спокойно зашли на него. Течение реки было несильным, наш плот слегка покачивался на волнах. Совсем скоро мы оказались на другом берегу.
Путь по капитании Минас-Жерайс занял еще около недели. Днем мы двигались, а на ночь останавливались в одном из многочисленных небольших селений, находящихся рядом с дорогой. В некоторых были постоялые дворы, в других нас радушно принимали знакомые Тьяго.
В целом наше путешествие по Новой дороге прошло спокойно и благополучно. Только иногда по вечерам мне и брату казалось, что кто-то следит за нами. Мы чувствовали на себе чьи-то пристальные взгляды, а однажды я заметил вдалеке несколько силуэтов всадников, появившихся позади нас.
Тьяго Невес пояснил, что это королевские драгуны, которые патрулируют дорогу, чтобы защитить путешественников от разбойников и индейцев. Они же проверяют, не вывозят ли из Минас-Жерайс золото незаконным путем. Как рассказал Тьяго, по закону вывозить разрешено только монеты или слитки; самородки и золотой песок – под запретом. Драгуны призваны следить за соблюдением этого закона. В любой момент они могут остановить для досмотра путешественников, в особенности тех, кто идет или едет из Минас-Жерайс. Проверяют все: багаж, одежду, парики, шляпы. Некоторым путешественникам приказывают открыть рот, чтобы убедиться, что они не прячут золото за щекой. Сказав это, Тьяго раскатисто рассмеялся.
* По воде и по земле (лат.) ;
** Ларанжейрас (порт.) – Апельсиновые сады