Вторые родители

Между первым и вторым рядом ближе к окну стояла наша учительница русского языка и литературы, слегка присев на одно бедро. Время от времени она уставала и переносила вес то на одну, то на другую ногу, но крайне редко позволяла себе присесть во время урока. Книгу учительница держала близко, щурилась и искала очки со словами: «Где мои глаза», - обращаясь ко всему классу. Недавно нас разбавили отстающими учениками, которые то и дело норовили что-нибудь сотворить. Пацаны выносили мозг учителям практически на всех остальных уроках, но здесь была тишина. Кнут был резок и суров. Нарушитель дисциплины получал пару фраз, как выстрел дуплетом, который оставлял отпечаток на всю оставшуюся жизнь в психике нарушителя. Голос был поставлен на уровне альт, громкость - как на концерте рок-музыки. Обращение четкое по фамилии, чтобы вопросов не возникало! Поверженный двоечник «засыхал» на месте до конца урока. Никаких игр в демократию и свободу личности! В то же время это было так красиво, что остальные заворожено наблюдали, особенно мальчики! Красивая, сильная женщина подчиняла самых лютых бездельников по щелчку, за пару секунд. Напротив, если за контрольную кто-то получал неуд, то информация доносилась очень мягко: "Иванов... Нынче грешен, батюшка. Два балла. Голова ведь умная, а работать не хочешь". В общем, когда книга была в руке, очки сидели на носу и в классе звучали отрывки произведений классиков всем было ясно, что лучше прижать свои измождённые задницы и терпеть! На самых важных фразах, а это были практически все фразы, она поднимала указательный палец вверх, замедляла речь, потом немного повышала тон на пару секунд и, когда даже самые заядлые двоечники прекращали елозить, очень тихо, почти шепотом, читала чей-нибудь монолог! Все и всё замирало вокруг, и в этот момент казалось, что ничего важнее в мире нет! Возможно  так оно и было, как мы стали понимать через многие-многие годы, когда достигли ее лет! Когда повседневная несправедливость долго и нудно разъедает душу, в подсознании всплывают картинки из класса, где она стоит между рядами с поднятым вверх указательным пальцем. Мы тянемся за ответами к тем монологам, которые даже близко не понимали в те годы, но запомнили одно: если плохо – ищи в той книге, в Её левой руке! И когда открываем эту книгу, то находим в ней в первую очередь понимание того, что ты не один на один со своими проблемами. Где-то там, пару веков назад люди были озадачены тем же самым, что и ты сейчас. И даже это понимание вытаскивает из тьмы болот, которые затягивают все глубже с каждым днем. И на протяжении всей книги, каждой фразы, которую мы с тех пор читаем, каждую минуту всплывает ее прекрасный образ! И если мысли уходят от произведения, то повышается ее тон, и ты снова возвращаешься в мысли автора. Расступаются темные стены обыденности, появляется надежда, хочется позвонить родителям, приласкать ребенка. Что может быть важнее, какой результат урока? Что может больше сделать учитель для своих учеников?  В моей жизни было несколько людей, которых я вспоминаю практически ежедневно. В их числе Она, это точно! Та, которая протягивает мне свою невидимую руку с книгой каждый день, в том классе с надписью на зелёной доске: «Классная работа».