Карл Маркс и Фридрих Энгельс известные люди среди революционеров во всём мире. Ленин глубоко уважал и чтил этих людей основоположников марксизма. При советской власти портреты этих людей висели в каждом советском учреждении. А так ли они были достойны уважения и почитания в нашей стране?
Карл Маркс подготовил цикл статей, которые с марта 1853 по апрель 1856 годов публиковались в американской газете New York Daily Tribune. Позже тексты печатались на страницах лондонской газеты The Free Press под названием «Разоблачения по истории тайной дипломатии XVIII века». На русский язык статьи перевели только в 1990 году.
В них Россия варварское государство, о котором Маркс писал: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозом в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином». Особое внимание Маркс уделил императору Петру Великому, который, как он считал: «сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина».
Помимо экономики и социологии, Карл Маркс занимался политической журналистикой. В одной из статей теоретик коммунизма и главный философов будущего СССР написал: «У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться варварскому игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы — Россию». По иронии судьбы, именно в «варварской стране» идеи Маркса получат наибольшее признание.
Огромным ударом по молодому Марксу стал разгром европейского революционного движения 1848 года, которое почти разрушило Австрийскую империю. Остановить ее удалось при помощи русской армии и австрийских войск, набранных из сербов и хорватов, которые ранее страдали от нападок венгерских националистов. В одной из статей Маркс называет славян «контрреволюционной расой, раковой опухолью Европы».
В 1849 году Маркс и его ближайший соратник Энгельс переезжают в Лондон, где печатаются на страницах газеты The Free Press. Пик антирусских высказываний авторов пришелся на Крымскую войну 1854—1856 годов, которую они назвали «священной борьбой европейских наций». В одной из публикаций Маркс писал: «Кронштадт и Петербург необходимо уничтожить... Без Одессы, Кронштадта, Риги и Севастополя с эмансипированной Финляндией и враждебной армией у врат столицы... что будет с Россией? Гигант без рук, без глаз, могущий только пытаться поразить своих противников слепым весом».
Исследователи «творчества» Карла Маркса ищут корни русофобии в его детстве. Теоретик коммунизма родился в семье успешного немецкого адвоката и воспитывался в атмосфере русофобии, подогреваемой военными успехами Российской империи, которая после победы над Наполеоном стала воплощением идей монархии. По происхождению Карл Маркс был рейнским евреем и имел представление о России, как о якобы антисемитской державе, в которой постоянно проходят погромы.
Русофобия фонтанировала из западных марксистов еще смелее, чем из российских «революционных демократов». Вот слова Энгельса в полемике с Бакуниным: «На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью, со времени революции к этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам, и только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам, как к врагам» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 6, с. 305-306).
Долгие годы Карл Маркс и Александр Иванович Герцен прожили в эмиграции - в Лондоне, но так и не вступили в личный контакт, испытывая, друг к другу устойчивую неприязнь, переходившую порой в открытую вражду. Основанная Герценом вольная русская пресса являлась одним из источников сведений о положении дел в России для К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако Герцен, антисамодержавная и антибуржуазная позиция которого столь ясно выразилась в "Колоколе", не только не попал в число российских социалистов, но и подвергался со стороны вождей пролетариата нападкам столь же злым, сколь и несправедливым. Да и сам Александр Иванович относился к "марксидам", (как он называл своих идейных противников) с недоверием и враждебной настороженностью.
При формировании очередного международного комитета из разношерстных групп эмигрантов Маркс выступил против присутствия в комитете Герцена. Аргумент Маркса в передаче Герцена был таков: «На это Маркс сказал, что он меня лично не знает, что он не имеет никакого частного обвинения, но находит достаточным, что я русский, и притом русский, который во всем, что писал, поддерживает Россию, — что, наконец, если комитет не исключит меня, то он, Маркс, со всеми своими будет принужден выйти». Заносчивость Маркса упорно следовала за нежеланием знать взгляды Герцена, а только их интерпретировать: «Я не хочу никогда и негде фигурировать рядом с Герценом, так как не придерживаюсь мнения, будто старая Европа должна быть обновлена русской кровью». Герцен, конечно, по-своему любил Россию, но не более чем Маркс любил Германию, и был таким же интернационалистом. Разница проявляется в последователях – большевики чтили имя, но забыли все русское в Герцене, а марксизм они взяли на вооружение вместе со всем его русофобским пафосом.
Первым серьезным идейным противостоянием Маркса и Герцена можно считать их работы о Французской революции 1848 г., создававшиеся почти в одно и то же время - по следам величайшего события в Европе XIX века и почти одновременно печатавшиеся.
Вряд ли Герцен имел в виду критику марксистских положений, когда писал книгу "С того берега", хотя, возможно, и учитывал некоторые из них, выраженные в "Манифесте Коммунистической партии" или "Нищете философии". Но книга его во многом получилась антимарксистской по своей направленности, несмотря на то, что содержание ее намного шире и значительнее, чем своеобразное опровержение марксистских истин.
В "Манифесте Коммунистической партии", провозглашая необходимость превращения пролетариата в "господствующий класс", авторы писали о "завоевании демократии". Два года спустя в статьях о Французской революции Маркс уже считал условием превращения пролетариата в "господствующий класс" - завоевание им диктатуры
Рассуждения же Герцена о революции и о послереволюционном развитии, как видим, диаметрально противоположны тому, к чему призывали Маркс и Энгельс. Образ Революции в книге "С того берега" - страшный и трагический. Наблюдавший ее как бы "изнутри" Герцен сохранил в памяти не только величественные и героические, но и зловещие черты Революции: сумрачные лица строящих баррикады, женщины и дети, помогающие таскать камни, тяжелый звук лафетных колес по мертвым улицам, каменные раны домов, стены которых разбиты ядрами.
В объемистой работе Маркса о событиях 1848 г. и в помине нет подобных примет - автор целиком поглощен анализом хода классовой борьбы, проявлением ее закономерностей. Для Маркса революция - историческая необходимость, объективная реальность, столь же естественная и неизбежная, как явление природы. Революции надо приближать, к ним следует готовиться, приветствуя все, что способствует им. Статьи Маркса и были написаны, чтобы вооружить пролетариат приобретенным в 1848 г. опытом, предостеречь от повторения допущенных ошибок в новых классовых битвах.
Для Герцена война одной части нации против другой - аномалия, общественное потрясение, катастрофа, чреватая неисчислимыми тяжкими последствиями. Он признавался, что страстно любил Париж, но не мог уже по-прежнему относиться к этому городу, где правительственные войска расстреливали баррикады как "неприятельскую позицию".
Герцен обвинил либералов и демократов в том, что они, получив власть с помощью народа, тут же забыли о его нуждах, оказались неспособными ни предотвратить революционные события, ни воздействовать на них. "Кровь лилась реками", а люди, избранные всеобщей подачей голосов от всей земли французской, "не нашли слова любви, примирения".
Маркса мысль о возможном предотвращении революции не занимала; он как раз утверждал непримиримость интересов труда и капитала, выражением которой могла быть только гражданская война. Но к демократии, которую называл не иначе как буржуазной, лидер коммунистов относился столь же критически. С появлением на исторической сцене пролетариата и вступлением его в борьбу демократия в глазах Маркса превращалась в нечто отжившее, и ее несостоятельность, по его мнению, как раз и подтвердила революция 1848 г. Диктатура пролетариата - вот что, по марксовой мысли, должно прийти на смену слабосильному, неспособному к решению социальных задач парламентаризму.
Глава и создатель печально известной не только в Италии, но и по всему миру, Национальной фашистской партии Бенито Муссолини не всегда придерживался крайне правых взглядов. В молодости, на заре своей политической карьеры, он увлекался идеями социализма и коммунизма, и даже был знаком с В. И. Лениным, которого изначально считал своим учителем и никогда этого не скрывал.
Их первая встреча состоялась в Швейцарии, в 1902 году, на одном из политических собраний. Блестяще образованные, смелые и решительные русские — Ленин и его спутница в Лозанне, Анжелика Балабанова, произвели на Бенито яркое впечатление, и он присоединился к марксистскому движению.
В этом нет ничего удивительного, если учесть, что Адольф Гитлер, ученик Муссолини, назовёт свою партию национал-социалистической. Общие взгляды на освобождение рабочего класса от эксплуатации со стороны буржуазии будут объединять, до поры до времени, итальянских, немецких и русских социалистов.
Расхождения во взглядах проявятся позже. А тогда, в далёком 1902-м году, Муссолини подпал под обаяние русского лидера. Высокообразованный, с живым умом, неотразимый диалектик – Ленин настолько понравился Бенито, что тот не сдержался и выразил желание стать марксистом.
Анжелика Исааковна Балабанова родилась в семье состоятельного купца, . Убежденнейшая марксистка, пылкая социал-демократка и пылкая женщина. Анжелика Балабанова — первая и, похоже, самая-самая главная наставница Бенито Муссолини.
Бенито Муссолини, сын кузнеца-анархиста, поклонника Михаила Бакунина, начинал в духе времени, как социалист. И был он не из тех «ручных», с которыми фотографировался итальянский король. А самой высокой революционной пробы.
Так уж сложилось, что молодой полубродяга-полуэмигрант из захолустной Романьи встретил в Швейцарии профессиональную революционерку. Черниговку, сбежавшую из того города свечных заводиков и отставных полковников на Запад, в раскаленную космополитическую стихию «интернационального социализма» самого левого толка.
Анжелика Балабанова оставила там, в Чернигове, своего первого спутника жизни, Михаила Балабанова, куда менее темпераментного эсдека, будущего украинского меньшевика, затем члена Украинской Центральной Рады. Позже киевский большевистский «ревтрибунал» запретил ему заниматься политической деятельностью «на все время гражданской войны». Вместе с Муссолини они издавали газету "Аванти" - орган итальянских социалистов. Муссолини был главным редактором, а Балабанова его замом. Но даже во времена их страсти Балабанова не рассказывала о любовной связи с Муссолини. Сначала потому, что он был женат. А позже она прокляла бывшего соратника и друга: он сменил идеи социализма на фашистские знамена. Из-за этого не признавалась в их близости. Из-за этого бежала из Италии в революционную Россию. Где становится видным деятелем Коминтерна, мечущего громы и молнии в итальянского диктатора. И не только словесные.
Но товарищ Балабанова, присматриваясь к молодому советскому миру, вдруг в ужасе замечает в нем черты, катастрофически сближающие его с режимом Муссолини. Похоже, не случайно первые его боевики в 1919 году выступали под лозунгом: «Действовать, как в России. В отчаянии Анжелика Балабанова оставляет Москву, уже «отложившуюся от революционного идеала» и погрузившуюся в самодостаточное «псевдореволюционное насилие». Балабанова уезжает в Париж. В 1922 году. Первый коммунистический диссидент! Беглянка от свирепого реального социализма...
Академик РАН В.С Нерсесянц ссылался на письмо Муссолини к Ленину, впоследствии утерянное, где, по воспоминаниям людей знакомых с его текстом, Муссолини писал, что желал бы совершить в своей стране революцию, схожую с той, что была осуществлена Лениным, но ему не на кого опереться для реализации этой великой идеи.
Общение между двумя лидерами было дружеским, Ленин ценил решимость и талант журналиста Муссолини, а также то, что всю жажду борьбы он пропускает через себя. Из письма спутницы Ленина в Швейцарии А. Балабановой о Бенито: "...Его ненависть к угнетению не была той безликой ненавистью к системе, которую разделяли все революционеры. Она возникла из его личного чувства униженности и неудовлетворённости, из его страсти к самоутверждению и из решимости взять личный реванш..."
Однако с окончанием Первой мировой войны социалистические настроения Муссолини претерпели кардинальные изменения. В 1919 году он пишет: "...социализм как доктрина был уже мёртв; он продолжал существовать лишь как недовольство..." Его новые политические взгляды — фашизм.
Узнав об этом в начале 20-х годов на встрече с итальянскими социалистами и коммунистами, сторонниками Амадео Бордига, В. Ленин сказал: "Муссолини — это смелый человек и прекрасный лидер. Жаль, что вы упустили его. Он привел бы вас к победе..." Это показывает нам, что Ленин восхищался Бенито Муссолини не просто как политическим союзником, единомышленником, а именно как решительным человеком, даже когда тот отказался от близких Ленину идеалов.
Ильич отметил его искренность, живой ум, огонь в глазах и стремление выйти на ту дорогу, которая приведёт к освобождению трудящихся от ига капитализма.
В этом отношении они были схожи между собой. И большевики в России, и социалистические партии рабочего толка в Европе, ставили на начальном этапе схожие между собой задачи. Они стремились к освобождению рабочего класса и свержению западных демократий. Идейное расхождение между ними обозначится позже и коснётся выбора различных средств для выполнения этой задачи.
Сходство Маркса, Энгельса и Гитлера в том, что они были расистами. Идея превосходства одной нации над другими.
Сходство Ленина и Муссолини была в интернационализме. Ради идеи восстановления Римской империи состоящей из разных народов, Муссолини отрицал расизм. Ленин отрицал расизм ради идеи мировой революции.
В остальном все эти вожди были схожи в своих действиях на основе тоталитарного государства.
Справочные исторические данные взяты из Интернета.
Ноябрь 2019 г.