Когда наступала поздняя осень, в его размеренную жизнь вплеталась странная предрасположенность. И с этим он ничего не мог поделать. Был ли это ясный день, или же моросил назойливый дождь, а сырость жутким ознобом проникала до самых костей, его это не останавливало, и он уходил. Уходил из теплого дома в сумерки поздней осени, чтобы уединиться в глубине опустевшего парка и ожидать.
Кого он ожидал? Какая сила его заставляла часами сидеть на этой скамейке у старого пруда? Он и сам этого не знал.
Он часами пристально вглядывался в силуэты спешащих домой редких прохожих на другом берегу озера, пытаясь увидеть знакомые очертания и походку. Но чьи очертания и чью походку? Этого он тоже не знал. Странно как-то ожидать кого-то и не знать кого.
А когда сумерки осеннего вечера сгущались, и уже нельзя было ничего разглядеть на том берегу, он возвращался домой.
Дома его ожидал уют и тепло. И лишь грустные глаза жены, да его потерянный вид, нарушали домашнюю идиллию.
Но она уже знала, что когда упадет первый снег и в окно постучится зима, всё вернется на круги своя. Жизнь снова будет продолжаться в привычном тихом русле, и тишина в доме уже не будет гнетущей. И что на лицо её мужа снова вернется улыбка.
И так будет целый год. Пока снова за окном не наступит коварная поздняя осень и снова не украдет его. Аж до самой зимы…