ВЕЛИКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
(В квадратных скобках [ ] указаны ссылки на источники, список их - в конце статьи)
Никто из встречавших новый 1915 год не представлял себе, что его ждет в будущем.
Война, представлявшаяся изначально скоротечной, шла уже несколько месяцев, и, казалось, не было ей конца.
В ожесточенную борьбу втягивались новые страны.
Миллионы людей становились под ружье или бежали от войны, теряли покой, собственность, здоровье, жизни.
В конце 1914-го на стороне Антанты выступила Япония.
Дышавшая на ладан Османская империя после начала европейского конфликта подписала договор с Германией,
однако поначалу провозгласила «строгий нейтралитет», который вполне устраивал Россию.
Но никуда не делись мечты турок свести счеты с извечным соперником, захватить Кавказ, Крым, а то и
добраться до Приволжья с Прикамьем.
И как только в Турцию прибыл обещанный первый транш германского займа, ровно через четыре дня, 30 октября,
турецкие миноносцы без объявления войны потопили в Одесской гавани русскую канонерскую лодку,
а германские крейсера подвергли бомбардировке Севастополь, Феодосию, Новороссийск [1].
12 ноября был объявлен джихад («священная война») против держав Антанты.
Османские сухопутные силы развернулись в районе черноморских проливов, Восточной Анатолии (Турецкой Армении),
Сирии и Палестине, Месопотамии [2].
Образовавшийся Кавказский фронт отвлек часть сил России, необходимых для борьбы с Германией и Австро-Венгрией. [3].
В первые дни нового года русские в сложнейших условиях горной зимы одержали победу под Сарыкамышем.
3-я турецкая армия, потеряв 90 тыс. человек, в том числе до 30 тыс. обмороженными и дезертирами,
была фактически уничтожена.
Наши войска потеряли до 20 тыс. убитыми, ранеными и больными, 6 тыс. получили обморожение [4].
Удача в Сарыкамышской операции позволила перенести действия Кавказского фронта на территорию Турцию.
Это облегчило положение англичан в Месопотамии и Сирии.
Однако Британия не на шутку опасалась захвата русскими Константинополя и черноморских проливов.
2 января союзный флот появился у Дарданелл [5].
Развернувшаяся вскоре по инициативе Черчилля Дарданелльская масштабная военная операция (Галлиполийское сражение)
затянулась на целый год и завершилась неудачей Антанты. [6]
Западный (в смысле Французский) фронт погрузился в зимнюю спячку, благодаря чему немцы беспрепятственно перебросили
на Восток 7 корпусов и 6 кавалерийских дивизий, а также 4 вновь сформированных в Германии корпуса.
Это позволило им затеять Мазурско-Августовскую (Августовскую, или Восточно-Прусскую 1915 г.) операцию [7].
К этому времени в русской армии оставалось от 1/3 до 2/5 ее кадрового состава.
Отделениями, взводами, даже частью рот уже командовали те, кого наспех подготовили вместо выбывших из строя
в ходе войны [8].
Характеризуя пополнение, командовавший 8-й армией Брусилов отмечал: «помимо того, что они были
очень плохо обучены, они прибывали невооруженными, а у нас для них не было винтовок.
…При каждом полку – чем дальше, тем больше – росли команды безоружных солдат, которых и обучать
почти было нечем» [9].
«В сражении с 9 по 15 февраля немцы в Восточной Пруссии, между Тильзитом и Осовцом, нанесли поражение,
подобно Танненбергскому, Х армии», – вспоминал генерал-лейтенант Баиов [10].
Преодолев упорное сопротивление и потеряв 16 200 чел., немцы лишь частично достигли цели.
56 тыс. русских воинов было убито, ранено и взято в плен.
Однако русским войскам удалось отойти на новый рубеж обороны [11].
22 марта после шестимесячной блокады пала австрийская крепость Перемышль.
Это был последний успех русских войск в 1915 г.
Наступление в Карпатах наткнулось на упорное сопротивление австрийцев и захлебнулось.
Анализируя после войны Карпатскую операцию, военачальник и военный теоретик М. Д. Бонч-Бруевич отмечал,
что она была задумана самостоятельно, с превышением полномочий, «бесталанным» главнокомандованием Юго-Западного фронта.
Ее «авантюристический», как он выразился, план «не был соображен ни с идеей операции, ни с группировкой
сил противника, ни с условиями местности, ни даже с нашими собственными силами
и боевыми средствами для его исполнения».
Бонч-Бруевич был убежден, что «эта операция привела к разгрому лучшей половины всей действующей
русской армии, которая надолго после нее лишилась наступательного порыва» [12].
На помощь австрийцам подоспели немцы.
В ожесточенном сражении при Горлице со 2 по 9 мая Юго-Западный фронт был прорван.
Горлицкий прорыв стал первым тщательно подготовленным наступлением германской армии на Восточном фронте.
Заблаговременно был создан двукратный перевес в живой силе (126 тыс. австро-германцев против 60 тыс. русских)
и шестикратный – в артиллерии: 143 немецкие батареи (624 орудия) против 22 русских (105 орудий).
На участке 3-й армии, куда наносился главный удар, четырем русским тяжёлым гаубицам противостояли 38 вражеских [13].
Русские армии отступали организованно, не позволяя окружить себя и разгромить.
21 мая австрийцы вернули себе крепость Перемышль, а «германцы получили возможность сосредоточить также
большие силы для ударов в направлении Риги и Варшавы…»
Немецкое командование, пользуясь тем, что у русской армии был в это время «полный недостаток в вооружении
и в боевых припасах», решило вытеснить ее из Царства Польского [14].
Самозваные адвокаты империи уверяют, якобы разговоры о нехватке чего-либо в её армии являются
одним из мифов советской пропаганды.
Читаем телеграмму верховного главнокомандующего, отправленную в феврале куратору Главного артиллерийского управления
великому князю Сергею Михайловичу:
«Положение очень серьезное.
Недостаток пулеметных патронов критический, подача замедлена. ...
Нужны сверх меры.
Прошу ваше высочество потребовать энергичной работы заводов и мастерских» [15].
В марте на Юго-Западном фронте норма расхода артиллерийских боеприпасов на одно орудие составляла 200 выстрелов,
в мае – 30 – 40.
Дневной расход для гаубичной батареи не превышал 10 выстрелов, тогда как немецкие артиллеристы
могли вести практически беспрерывный огонь [16].
А. И. Деникин, касаясь того времени, когда был он командиром «Железной» бригады, развернутой в дивизию, писал:
«Тяжелые кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов.
Сражение под Перемышлем в середине мая...
Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов
вместе с защитниками их...
Мы не могли отвечать, нечем было.
Даже патронов на ружья было выдано самое ограниченное количество» [17].
Генерал-квартирмейстер Ставки Ю.Н. Данилов признавался:
«Грозное положение, в котором оказалась русская армия уже в конце 14-го года, вследствие недостатка
огнестрельных припасов и винтовок, вынудило Ставку и Военное Министерство тогда же наметить ряд мер
для улучшения питания армии предметами боевого снабжения.
Однако меры эти не могли дать быстрых результатов, и наша армия должна была провести весь летний боевой период
15-го года при крайне тяжелых условиях...» [18].
В условиях лютого «снарядного голода» [19], самоотверженно отбиваясь от наседавших австро-германских войск,
русские армии пятились вглубь страны.
«Солдаты, в сущности, вполне справедливо говорили, – вспоминал Брусилов, – что при почти молчащей нашей артиллерии
и редкой ружейной стрельбе неприятельский огонь выбивает их в чрезмерно большом количестве и они обрекаются
на напрасную смерть, причем исключается возможность победить врага, так как бороться голыми руками нет возможности» [20].
Верховный главнокомандующий жаловался: «Я ожидаю грузовые поезда с боеприпасами, а они шлют мне поезда со священниками» [21].
«Июньские бои, – вспоминал командовавший бригадой, а затем дивизией Маннергейм, – наглядно продемонстрировали,
насколько развалившейся была армия: за все это время у меня в подчинении перебывало поочередно
одиннадцать батальонов, причем боеспособность их раз от разу снижалась, и большая часть солдат
не имела винтовок» [22].
Происходило Великое отступление 1915 года.
22 июня был сдан Львов, 14 июля – Шавли.
28 июля немцы перешли Вислу между Варшавой и Ивангородом, 5 августа заняли Варшаву, 18-го – Ковно,
20-го – Новогеоргиевск, 23-го – Осовец, 26-го – Брест, 31-го – Луцк.
19 сентября кайзеровские войска захватили Вильно, 24-го – Барановичи [23].
Как отмечал Брусилов, «наши армии отступали чрезвычайно быстро, уступая противнику громадное пространство
нашего отечества… во многих случаях это происходило без достаточного основания» [24].
«Многие крепости (Гродно, Брест-Литовск и саму Варшаву) уступили вообще без боя
или с символическим сопротивлением (Ивангород), часто не успев уничтожить припасы» [25].
30 июля (12 августа по новому стилю) военный министр Поливанов докладывал на заседании Совета министров
о том, что «деморализация, уход в плен и дезертирство принимают огромные размеры».
Через неделю заявил: «Непоправимой катастрофы можно ожидать в любую минуту.
Армия больше не отступает, она просто бежит, и вера в ее силу разрушена»[26].
С мая по октябрь попали в плен 976 тыс. человек, тогда как убитых и и умерших от ран оказалось
423 тыс., или в 2,3 раза меньше [27].
К осени в армейском строю оставалось от 10 до 20 % кадрового офицерского состава.
Лучшие офицерские и солдатские кадры были фактически потеряны, и «восстановить
командный состав пехоты оказалось невозможно» [28].
«За год войны обученная регулярная армия исчезла; ее заменила армия, состоявшая из неучей» [29].
В середине июля был полностью «исчерпан контингент ратников ополчения I разряда»,
то есть лиц, годных к строевой службе и предназначавшихся для пополнения действующей армии [30].
В августе «должность верховного главнокомандующего возложил на себя сам государь».
Это известие расстроило находившего в Ставке протопресвитера русской армии и флота Г. И. Шавельского:
«При том мракобесии, которое, опутав жизнь царской семьи, начинало все больше и сильнее расстраивать
жизнь народного организма, великий князь казался нам единственной здоровой клеткой...
В него верили и на него надеялись.
Теперь же его выводят из строя в самый разгар борьбы» [31].
К тому времени Россия потеряла 15% территории, 10% железнодорожных путей и 30% промышленного потенциала [32].
Как отмечал Брусилов, «никому в голову не приходило, что царь возьмет на себя при данной тяжелой обстановке
обязанности верховного главнокомандующего.
Было общеизвестно, что Николай II в военном деле решительно ничего не понимал и что взятое им на себя звание
будет только номинальным...» [33]
По свидетельству Деникина, император, ко всему прочему, «не умел говорить с войсками.
Может быть, этим обстоятельством объясняется небольшая его популярность в широких массах» [34].
Еще резче высказывался Маннергейм:
«Почти все понимали, что император может быть лишь номинальным главнокомандующим и из-за своего тихого
и нетребовательного характера вряд ли завоюет достаточный авторитет и всеобщую популярность в армии.
Встав на самой вершине вооруженных сил в столь неудачно выбранное время, Николай II поставил под угрозу
само существование своей династии.
Императору, по причине отсутствия его в столице, было трудно следить за другими проблемами государства,
а этот факт еще в большей степени обусловил его конечную изоляцию и недееспособность» [35].
Докладывая на заседании 6 августа о катастрофическом положении на фронте, военный министр Поливанов
сообщил о том, что «есть еще одно гораздо более страшное событие, которое угрожает России…
его Величество принял решение … лично вступить в верховное командование армией».
Члены правительства учитывали безусловные плюсы в таком решении: во-первых, отставка
начальника штаба Ставки Янушкевича, считавшегося одним из главных виновников военных неудач,
а во-вторых, объединение военной и гражданской власти в одних руках.
И все же большинство министров и председатель Государственной думы полагали, что возможных
негативных последствий такого шага неизмеримо больше.
Около двух недель «все вместе и поодиночке они безуспешно пытались отговорить царя».
Однако попытки повлиять на решение, принятое Николаем II под влиянием Распутина и царицы,
вызывали у него лишь раздражение. [36].
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ПРИМЕЧАНИЯ К ЧАСТИ 7.
1.История первой мировой войны 1914-1918 гг./ Под ред. И.И. Ростунова. – М.: Наука, 1975. – С.381.
2.Османская империя в годы Первой мировой войны https:// www. postkomsg. com / 100_years/202316/
3.История первой мировой войны 1914-1918 гг. – С.385.
4.https://ru.wikipedia.org/wiki/Сарыкамышская операция
5.История первой мировой войны 1914-1918 гг. – С.397.
6.См.: Дарданелльская операция // Военное обозрение, 25.09.2015. https:// topwar.ru/83100-dardanellskaya-operaciya.html
7.https://ru.wikipedia.org/wiki/Мазурское сражение (1915).
8. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой. – М.: Вече, 2012. – 416 с. – С.289.
9. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М.: Воениздат, 1963. – 288 с. – С.167.
10. Баиов А. К. Великая мировая война 1914–1918 гг. – Ревель, ротатор. 307 с. – с.281.
11.https://ru.wikipedia.org/wiki/Мазурское сражение (1915).
12. Бонч-Бруевич М.Д. Потеря Галиции в 1915 году. Часть II. – Л.: Изд-е Военной типографии ГУРККА, 1926. – С.15, 7.
13.https://ru.wikipedia.org/wiki/Горлицкий прорыв
14. Баиов А. К. Великая мировая война 1914–1918 гг. – C. 282.
15. Виноградов П. В. Военно-экономическое сотрудничество России со странами Антанты в начале первой мировой войны // Известия РГПУ им. А.И. Герцена, 2009. № 1/8. – С.58.
16. Виноградов П. В. Военно-экономическое сотрудничество России со странами Антанты... – С.59.
17. Деникин А. И. Путь русского офицера. ¬– М.: Современник, 1991. – 300 с. – C.272.
18. Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. – С.372.
19. Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX в. – С.103.
20. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – С.174.
21.Цит. по: Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг.).– С.72.
22. Маннергейм К.Г. Мемуары. – М.: Вагриус, 1999. – С.55.
23. Баиов А. К. Великая мировая война 1914–1918 гг. – C. 282.
24. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – С.179.
25. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой. – С.296.
26. Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг. – С.73.
27. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой. – С.297.
28. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой. – С.291.
29. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – С.174.
30. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой. – С.299.
31. Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. – М.: Наука, 1989. – 256 с. – С.90.
32. Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг. – С.73.
33. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – С.179, 180.
34. Деникин А. И. Путь русского офицера. – C.276.
35. Маннергейм К.Г. Мемуары. – М.: Вагриус, 1999. – С.57.
36. См.: Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. – С.89–93; Данилов А.Г. Николай II – верховный главнокомандующий русской армии: последствия и уроки в контексте элитистской парадигмы // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2018. № 4. – C.152.