Репетиция

      
               
           Утро. Пускай не шесть часов, но всё же начало дня. Скрипач берет скрипку, настраивает ее. Затем канифолит смычок. Ноздри ловят запах канифоли, он немного раздражает. Восемь часов утра. Есть время немного поупражняться и позавтракать. Скрипач играет гаммы. Утром скрипка холодная, как будто чужая, пальцы немного болят от струн, на подушечках остаются следы. След от инструмента виден и на шее музыканта: своеобразный штамп на теле всякого скрипача. Звучат пассажи, но вот слышен свисток чайника, музыкант кладет скрипку в футляр и идет завтракать.
             Заставив себя проглотить кашу и бутерброд, запив их безвкусным чаем, скрипач торопится открыть дверь и переступить порог дома. «Эх, сейчас бы для настроения глотнуть немного шампанского!» – шагая по дороге, думает музыкант.
            Скрипач перед уходом слишком долго брызгался одеколоном, и теперь он задыхается от резкого запаха. Но его отвлекает приятное воспоминание о вчерашней партии в шахматы, в которой он поставил мат своему другу альтисту.
             Садясь в переполненный автобус, музыкант тягостно вспоминает, выключил ли он на кухне газ или нет. Чтобы отвлечься, скрипач смотрит в окно. В голове вертятся пассажи. Скрипача толкают, скрипка (а точнее футляр) съезжает с плеча. Музыкант недовольно морщится и думает, что на автомобиле, конечно, ехать было бы намного удобнее. Хотя и там свои нюансы: на дорогах случаются пробки, а в машине к тому же пахнет бензином: это действует ему на нервы.
              К скрипачу подходит кондуктор. Скрипач покупает и пробивает талон с раздражением: ему нужно было подъехать только две остановки. Но спорить с контролером, что-то ему объяснять скрипач не хотел: он был бедным, но гордым человеком. К тому же разговор с контролером перебило бы ему настроение, которое только-только начало появляться. Кстати, как и заря за окном автобуса. Теперь зима, и музыкант едет пока в полумраке.
              Скрипач выходит из автобуса и ныряет в пасть метро. На улице холодно, а в метро тесно и душно. Скрипач снова начинает задыхаться. От кого-то сильно пахнет духами. Взглянув на ручные часы и сверив их с часами над туннелем, музыкант с трудом пытается вспомнить, какое сегодня число.
               Разобравшись в этом деле, скрипач садится в вагон. Одно время он любуется девушкой, сидящей напротив. Но недолго: девушка через наушники слушает какую-то дребедень. Музыка включена на полную громкость и слышна музыканту. Он отворачивается от приятного девического лица: его мучает несоответствие между красивым обликом девушки и ее дурным вкусом.
               Скрипач выходит из метро и направляется к зданию Филармонии. На репетицию он немного опаздывает, но дирижера пока еще нет. Открыв футляр и достав скрипку, музыкант замечает, что на струне «ми» полетела обмотка. Дома почему-то он этого не заметил. Нужно срочно добыть новую струну.
                Скрипач подходит к знакомой скрипачке Юле, зная, что у нее всегда есть с собой запас струн. И действительно запасная струна находится у коллеги. Скрипач говорит себе, что нужно вечером перед концертом отдать Юле деньги за струну. А пока он весело с ней болтает. У девушки в футляре лежат иконка и фотография любимого кота. Кот на фотографии с прищуром наблюдает за своей хозяйкой.
                Приходит дирижер. Начинается репетиция. На перерыве музыканты расходятся по углам. Кто-то ест яблоки, кто-то пьет чай, кто-то листает модный журнал. Многие идут курить. С озябшими красноватыми руками они делятся сигаретами, зажигалками, анекдотами и новостями. Виолончелист Тушинский по секрету всем говорит, что мать дирижера сегодня утром попала в больницу, вот почему дирижер так сильно опоздал. Накурившись и наболтавшись вдоволь, музыканты расходятся по своим местам.
                Продолжается репетиция. В зале холод и полумрак. Звучит Моцарт, несмотря ни на что.
                … Поздний вечер. Скрипач идет по городу. Белый снег ослепительно блестит под лучами фонарей. На душе у музыканта приятно. После изнурительных репетиций скрипач обычно чувствует себя разбитым и неудовлетворенным. Кроме того, коллеги по оркестру часто работают вполсилы, халтурят. Но иногда на концертах музыканты воодушевляются и действительно играют от сердца. Именно такой случай был только что на концерте.
               «Какие хорошие люди окружают меня!» – думает скрипач после концерта по дороге домой. Он забывает и нудные репетиции, и мелкие ссоры с друзьями по сцене, и едкие замечания дирижера. Прикоснувшись к Моцарту, к музыкальной святыне, скрипач ничего не хочет помнить кроме заключительного торжествующего аккорда и оваций публики. Прикоснувшись к светлому, он и сам как будто стал светлее. Сыграв чистую музыку, он и сам как будто очистился.
             Скрипач идет домой и погружается в воспоминания. Трудные, почти каторжные годы учения в музучилище и консерватории вспоминаются теперь скрипачу как лучшие годы его жизни. Тяжкий труд, озноб по утрам, эти необходимые спутники жизни артиста, после удачного концерта кажутся ему не такими уж кошмарными.
                Утром была репетиция, вечером концерт, завтра снова репетиция, и так многие дни и месяцы. Снова будут приходить в себя утром музыканты, хлебать крепкий чай и в перерыве затягиваться сигаретами. Снова будут петь скрипки и кашлять тромбоны. «Все не так уж плохо», – говорит себе музыкант, улыбаясь. Идя по улице и вдыхая морозный воздух, он твердо решает пригласить на днях Юлю в кафе, угостить кофе и шоколадом. Но утром, тяжело встав с постели и посмотревшись мутными глазами в зеркало, скрипач вдруг отчего-то отклоняет вчерашнее решение.
                Скрипач надевает серое пальто. Утро. Холод. Через час начнется репетиция.
            
2010