— Полярная ночь? — переспросил Айра. — Ну уж нет! Это не по мне. Надо что-то делать, Клод!
— Только без паники. Хорошо уже то, что мы не замёрзнем первые несколько часов. Нам удивительно повезло!
— Знаешь что, компаньон, я всё ещё рассчитываю добраться до Луны-50 и сменить свои доспехи на части человеческого тела.
— К сожалению, друг, это пока только в далёкой перспективе. Наши шансы выбраться отсюда равны нулю, — Стенину было тяжело произнести эти жестокие слова, но он посчитал за должное вернуть Айру к реальности.
Киборг ткнул пальцем в лежавшую на полу хозяйку их нового прибежища и сказал:
— Может быть, эта стерва что-то знает? — С этими словами он без труда взвалил её на плечо и, грохоча тяжёлыми подошвами своих протезов по полу, направился вглубь станции.
— Куда ты её потащил?
— А как ты думаешь? В комнату пыток...
Стенину оставалось только безо всяких споров последовать за ним. Ленков небрежно сбросил тело в то самое кресло, в котором сам провёл последние полчаса, готовясь к худшему. После того, как запястья Алисы замкнулись в пазах поручней экзекуторского кресла, Айра легко пошлёпал её по щекам.
Клод собирался ещё раз пройтись по всей станции на разведку, но решил остаться, чтобы проконтролировать своего друга. Мало ли, чего можно ждать от киборга, который, увлёкшись допросом и под напором ярости, может и ненароком открутить пленнице голову.
Алиса вздохнула, открыла глаза и, прищурившись, с ненавистью посмотрела на Айру. Она сразу поняла, где находится и даже не попыталась освободить руки.
— Ты проиграла, милашка, — с издёвкой сказал Ленков.
— Вижу, железный дровосек, — хрипло ответила пленница.
— Теперь мы всё про тебя знаем. Ты — военный преступник, тебя обрекли на мучительную казнь, но ты выжила. Это делает тебе честь, но только в этом. Так уж получилось, Алиса, что мы поменялись ролями. Теперь мы будем тебя пытать, а не ты нас.
Алиса повернула голову и внимательно посмотрела на Клода:
— Мне не повезло лишь в том, что сюда попал живой человек. Ведь это ему ты обязан своим спасением, тупая консервная банка!
Клод с опаской взглянул на Айру, полагая, что тот не сдержится и одним махом снесёт снайперше голову, но его друг не дал своим эмоциям выйти на волю. Вместо этого, он спокойно сказал:
— Вообще-то я человек... Был им, и останусь. А внешний вид мне должны подправить на одной планете, куда я рано или поздно обязательно попаду.
Алиса засмеялась и, сплюнув на пол, ответила:
— Думаю, вам, ребята придётся остаться здесь на долгие годы в моей компании... Конечно, если вы решите оставить меня в живых.
— Скажи честно, а какой от тебя прок? — произнёс Стенин. — Ты была бы просто лишним ртом. Не проще ли от тебя избавиться сразу?
— Ты ошибаешься, Клод, — не без доли сарказма сказал Айра. — Ты, по крайней мере, в отличие от меня, остался мужиком...
— Ох, только не это, — отмахнулся его напарник. — Ты же знаешь, что я ненавижу помешанных снайперш, и они меня не возбуждают.
Алиса озлобленно переводила взгляд то на одного, то на другого, но в этот раз, видимо, не нашла, как съязвить в ответ.
— Кстати, о внешнем облике, — сказал Ленков. — Мне польстило, что ты назвала меня железным дровосеком, но, как помнится из той древней детской сказки, у него не было сердца. Ты знаешь, я ведь действительно совершенно бессердечен и очень скоро это докажу.
Неожиданно он взял с верстака флекс и, включив, провёл его перед лицом Алисы.
При виде резака Стенин вздрогнул и машинально отодвинулся назад. Диск с визгом вращался в десяти сантиметрах от глаз Алисы, и это явно было ей неприятно.
— Что ты задумал, железный ящик? — сказала она, сверля его ненавидящим взглядом.
— Да так, надумал тут слегка подпортить тебе личико. Крови будет мало, зато криков...
— Айра, — подал голос Стенин. — Я думаю, это плохая идея.
— Ничего, ей не повредит! Может быть, станет покладистее, когда ей слегка подрежут носик или ушко. Поверь, я сделаю это со всем мастерством, на какое только способен киборг. Она останется в живых, и мы втроём сможем коротать вместе долгие зимние вечера, собравшись у камина, — диск флекса постепенно приближался к левому уху снайперши, и она громко взвизгнула, зажмурив глаза.
Компаньоны переглянулись, и Клод увидел, как Айра ему хитро подмигнул.
— Стой, Айра! — выкрикнул Стенин, подмигнув ему в ответ.
— Нет, Клод, молчи! Ты меня не остановишь, — и он захохотал, словно безумец.
Заметив струйку крови, скатившуюся по шее Алисы из-за зацепленного диском резака уха, Стенин бросился прямо на партнёра, пытаясь выбить из его мощной пятерни опасное оружие. В ответ киборг грубо оттолкнул его в сторону. Клод едва не потерял равновесие и, наверное, только чудом сохранил себе все конечности, отлетев обратно к стене.
— Не мешай, — прорычал Айра и снова склонился над Алисой, очевидно, собираясь завершить начатое.
Он занёс резак над тем же ухом снайперши и улыбнулся странной улыбкой садиста, когда визг флекса заглушил истошный крик Алисы:
— Нет! Бога ради, нет!
— Что?! — крикнул в ответ Айра и яростно отшвырнул флекс обратно на верстак. — Разве ты имеешь право на его милость?
На мгновение воцарилась напряжённая тишина.
— Мне надоел этот резак, — прошипел Айра. — Тут есть гвозди и молоток? Пожалуй, я загоню пару-тройку семидесяток ей под ногти, они у неё уже давно нуждаются в чистке. А потом отполируем наждаком.
— Пожалуйста...
— Чего ты там мямлишь?
— Не надо, Айра! — взмолился Стенин.
— Нет, надо, Клод. Она нам больше не нужна!
— Тогда кончай её, грёбаный андроид! С меня хватит. Просто сломай ей шею!
Стенин, словно вспылив, направился к выходу. В глазах Алисы отпечатался реальный страх, когда она поняла, что останется наедине с обезумевшим, возможно, не менее, чем она сама, киборгом. Между тем тот, злорадно посмеиваясь, уже шарил своей пятернёй по верстаку в поисках гвоздей и молотка.
— У вас есть шанс, — прохрипела она, морщась от боли за ухом.
Клод быстро обернулся, застыв в проёме двери. Айра продолжал делать вид, что отбирает гвозди подлиннее и потолще.
— Что за шанс? — спросил Стенин.
— Ну, тебе, наверно, не светит. А вот железному дровосеку — может быть.
Айра оглянулся и пристально посмотрел в глаза Алисе, словно пытался определить по её мимике, не лжёт ли она.
— Я не ослышался, ты это — мне?
— Кому же ещё, железный ящик?
— Ну, так и в чём же этот шанс?
— В том, чтобы пройти десять километров сквозь снежный буран и вьюгу южнее от станции и превратится в лёд. Замёрзнуть и оттаять. Может, ты ещё и попадешь когда-нибудь на свою Луну и тебе отрастят руки, ноги и прочие достоинства, нержавеющий Айра.
— Если можно, подробнее, — сказал Стенин, заметив некоторую оторопь своего стального компаньона.
— Посмотри на своего друга, — сказала Алиса, — это же бочка из металла и полимеров, напичканная электроникой, микроплатами и проводами с пластмассовыми трубками вместо вен и артерий и с плазменной батареей вместо сердца. От человека ему оставили только голову с мозгами, а она подпитывается от встроенного микрогенератора, вырабатывающего на основе каких-то медицинских порошков питательную смесь, поддерживающую в ней сознание. Насколько я знаю об этих опытах, вещества должно хватать от месяца до полугода нормального функционирования.
— Я киборг всего несколько часов... или суток, — ответил Айра, задетый бестактностью снайперши.
— Я видела таких, как ты на Змеевике. Один при мне откинулся уже через неделю после доставки на планету. Хотя были и долгожители, до трёх месяцев слонялись по джунглям, как зомби, пугая простых солдат... В общем, слушай внимательно, если хочешь выжить! Я тут прозябаю вот уже пять лет и немного в курсе того, что творится в радиусе километров эдак пятидесяти вокруг. По моим расчётам, каждые полтора года примерно в одно и то же время в самом начале полярной ночи где-то здесь приземляется воздушная грузовая платформа. Я с первого дня веду календарь, чтоб не свихнуться, — судя по нему, она или уже здесь, или будет тут со дня на день. Платформа принадлежит, по-моему, какой-то фирме, промышляющей добычей чистого льда. Именно поэтому они регулярно прилетают сюда за новыми порциями. Я сама видела следы их работ — впечатляет. Уж не знаю, что в местном льду такого ценного, но, видимо, на него есть спрос. Платформа при помощи огромных ножей выпиливает глыбы льда — кубики объёмом в тысячу кубометров и переносит их на орбиту, очевидно, на очень большой грузовой межзвёздный танкер. Если тебе повезёт, железный дровосек, они выпилят новую глыбу вместе с тобой и заберут на танкер. Твоя задача — превратиться в лёд.
— Это реально? — спросил Айра.
Алиса посмотрела на него, как на идиота.
— Почему же нет? Дойдёшь до участка, на котором они работали в прошлый раз, выпилишь себе лунку тем самым резаком, которым хотел распилить меня, ляжешь в неё, как снеговик и будешь ждать, пока не замёрзнешь. Хотя, нет, ты не должен замёрзнуть в обычном понимании. Вероятно, это будет похоже на стазис в космосе — мирно вздремнёшь на несколько дней. Если тебе улыбнётся удача, а ты, я смотрю, удачливый киборг, — на танкере они не покрошат льдину вместе с тобой и не распакуют на пакетики со льдом для виски, а наоборот, обнаружат при помощи сканеров и разморозят. Я уверена, что они сканируют инопланетный лёд, прежде чем его куда-то везти. Ясное дело, тебя не выкинут в открытый космос, и ты расскажешь им о нас. Вас-то они точно обязаны спасти.
Компаньоны уединились за пределами камеры пыток, и Ленков спросил у Стенина:
— Ты ей веришь?
— Насколько я мог заметить, для неё ведь это тоже шанс убраться с этой планеты. Она пошла на сделку. Да и зачем ей врать, если ты можешь вернуться и наказать её по полной программе, если она обманула. Вот только не знаю, сможешь ли ты пройти десять километров по заснеженной пустыне? Для простого смертного это было бы самоубийство.
Ленков не без скрытой гордости улыбнулся:
— Но я-то не простой смертный. Холода я не боюсь. Кстати, по её словам она сама проходила такие расстояния, и ничего.
— Да, если не врёт.
— Клод, почему-то мне хочется ей верить. Я должен сделать это! Если всё пройдёт гладко, даю слово, я вернусь за тобой.
— Я буду ждать, Айра, — ответил Клод, стукнув друга по широкому стальному плечу.
— Пусть она покажет дорогу. Только смотри за ней в оба, помни, что она за фрукт.
Они освободили Алису, и снайперша проследовала с ними к выходу. Открылась дверь, и в проём ворвался ледяной подвывающий ветер. Алиса сделала несколько шагов за пределы станции и, быстро сориентировавшись, указала рукой в сторону заснеженной пустыни.
— Иди туда, по возможности не сворачивая. Через каждые пятьдесят метров увидишь в снегу кость зверомода — я оставляла эти метки, когда сама попробовала три дня назад сходить в экспедицию, чтобы не заблудиться. К счастью, вовремя поняла, что для живого человека — это безнадёга. Это почти как тропа — в случае чего, по ней можно вернуться назад… если не будет сильного бурана, и её не занесёт снегом.
Айра подмигнул Клоду и, на прощание махнув им рукой, направился в указанном направлении. Он взял с собой только резак, которым умудрился до полусмерти запугать безумную хозяйку станции. Дойдя до первой кости — длинного выгнутого ребра зверомода, торчавшего наполовину из снежного наста, он в последний раз оглянулся. Его друг и Алиса уже вернулись в строение, которое само напоминало наполовину занесённые снегом останки какого-то полярного чудовища.
Айра подумал, что если бы ощущал холод, как они, то и сам бы продержался не больше минуты на обжигающем северном ветру. На секунду ему стало очень грустно, тоскливо и жутко. Он почувствовал себя песчинкой, затерянной во враждебной ледяной бездне, и едва не поддался обыкновенному человеческому страху. Но уже спустя мгновение он вспомнил, что от него зависит жизнь их обоих с Клодом. Именно сейчас и только от него, ибо его друг на сей раз оказался абсолютно беспомощен.
Надеюсь, он присмотрит за этой стервой, подумал Ленков. Это всё, что от него зависит. А я уж постараюсь сделать всё, что зависит от меня. Потом, я доберусь до Луны-50 и, Клод, клянусь нашим челноком, который уже разлетелся на атомы по всей галактике, что мы ещё погуляем с марсианскими девочками!
Айра терпеливо шёл ещё несколько часов, придерживаясь своеобразных отметок Алисы и удивляясь тому, как это она смогла проделать такой длинный и тяжёлый путь, хотя была далеко не киборгом. Несколько раз он проваливался почти по пояс в рыхлый снег, поскальзывался на льду, пробивался через почти непроходимые торосы, жмуря глаза от жгучего ветра, который, очевидно, был предвестником надвигающейся бури. В тёмном, затянутом свинцовой дымкой, небе иногда проглядывали незнакомые звёзды. Вокруг всё казалось чужим и устрашающим; в сумерках очертания снежных холмов и сугробов в отдалении казались силуэтами затаившихся в ожидании добычи зверомодов, но Айра упорно шёл вдоль импровизированной тропы, проделанной снайпершой, и ни разу не уклонился от неё больше, чем на метр.
Преодолев гряду холмов, он увидел огромное поле, простиравшееся на несколько километров — верхний пласт льда на нем был снят, словно его чисто и ровно срезали ножом, как верхний слой сливочного торта. Ленкова удивили правильные геометрические пропорции этого среза. Очевидно, здесь трудились гигантские и супермощные машины, способные с лёгкостью выпиливать лёд на глубину до метра и поднимать ледовые блоки весом в тонну.
Ленков заметил, что здесь кончалась тропа Алисы — он увидел последнюю метку, острую кость, маячившую на фоне белых сугробов у самого края огромной квадратной пустоши. Айра предпочёл продвигаться вдоль этой вырубки межзвёздных ледорубов, чтобы не скатиться вниз и чего доброго не застрять тут навсегда. Он собирался добраться до границ следующего возможного участка для промысла охотников за льдом. Это изнурительное путешествие заняло ещё час.
И вот наконец он перебрался на ту сторону гигантского ледового карьера. Айра хотел бросить клич победителя стихии, его распирало от восторга, что он преодолел в одиночку такое колоссальное расстояние через суровую снежную пустыню. Однако это было ещё не всё. Далеко не всё. Он не обнаружил ни малейшего присутствия межзвёздных ледорубов ни в небе, ни на суше. Зато, сама стихия, казалось, была разгневана подобным вызовом с его стороны и напомнила о себе без долгих проволочек. Небо потемнело ещё больше, напоминая чёрный саван, под покровом которого не стало видно даже редких звёзд, затем внезапно поднялся снежный вихрь. Он пронёсся над ледовой пустошью, едва не сбив киборга с ног. Холодные снежинки, застывающие на ветру, били ему в лицо, застилая обзор и заставляя жмурить глаза, чтобы не ослепнуть.
Айра включил резак и почти наощупь начал буравить лёд вокруг себя. Он должен был выпилить нишу достаточного размера, чтобы улечься в ней, словно в саркофаге, после чего, засыпанный снегом, он сольётся с ледником. Иначе говоря, замаскируется под окружающую среду, или попросту станет куском льда. Замёрзнет... или нет, киборги не замерзают, ведь живые ткани в нём отсутствуют, не считая, конечно, тканей головы. А эти живые клетки подпитываются изнутри при помощи микрогенератора и специального питательного вещества, устойчивого к экстремальным условиям климата, обеспечивающего жизнедеятельность органов чувств и мозга, правда, до известных пределов. Разумеется, окунись он в жидкий азот, возможно, и ему бы несдобровать. Но здесь ему предстоит испытать не столь критические температуры, и совершенно точно у него будет какой-то шанс на выживание после подобной криоконсервации. По крайней мере, несоизмеримо больший, чем у Клода или Алисы, — не потому ли она не рискнула попытать счастья тем же образом?
Через полчаса часа Айра закончил свою работу. Выкинув из выпиленной в леднике ямы последние остатки льда и, подшлифовав дно и края, чтобы было комфортнее лежать, (банальное человеческое желание и тут взяло верх над логикой лишённого болевых рецепторов кибернетического организма), Ленков улёгся в своем ледяном ложе, вперив взгляд в бушующий суровый небосвод чужой планеты. Спустя минуту он сомкнул глаза. Его посетило умиротворяющее чувство, словно он добился очень сложного, утомительного, но важного результата в деле, которому отдал много сил, и в успех которого сам до конца не верил. Ему стало как-то спокойно на душе, и в умиротворении он даже улыбнулся, чувствуя, как снег укрывает его плотной белёсой пеленой всё больше, точно укутывая в кокон, в котором можно уснуть и проспать целую вечность.
Его лицо долго не пропадало под снегом, пока колючие снежинки медленно таяли на его бледной коже, но вот под белым кристаллическим покровом исчезло и оно. Айра не поддался соблазну стряхнуть с себя снежное одеяло.
Он должен превратиться в лёд... И ждать. Возможно, долго, очень долго, но дождаться.
Клод Стенин хмуро посмотрел на Алису, вот уже добрый час не находя слов, чтобы начать разговор. Они сидели в комнате, облюбованной хозяйкой то ли под спальню, то ли столовую, хотя можно было не сомневаться, что она тут и обедала, и спала. Ему уже успел надоесть её ненавидящий взгляд исподлобья, но с другой стороны, держать женщину в комнате пыток после всего, что произошло, он посчитал излишней мерой.
Клод решил понаблюдать за её поведением в привычной для неё обстановке, однако пока не стал развязывать ей руки.
Пытаясь завязать с ней хоть какой-то разговор, он спросил:
— Как ты думаешь, он дойдёт?
— Ну, я же дошла. Думаю, доплёлся бы любой робот, хотя даже у самой хорошей машины могут быть сбои. Он ведь машина, верно, что бы он там не говорил, машина почти на сто процентов. Человек в таком случае был бы надёжнее. Но всё упирается в одну проблему — человек не сможет заснуть, пролежать во льду несколько недель или хотя бы часов и очнуться без необратимых последствий для себя. Наш организм не перенесёт и получаса заморозки — клетки почти сразу начинают дегенерировать, а ткани распадаться.
— Он наполовину человек, — возразил Стенин, которому стало обидно за своего друга. — Над ним, правда, хорошо поработала колония жучков-нанороботов, но голову ему удалось спасти.
— Голову? — Алиса ухмыльнулась. — Что-то я этого не заметила там, в кресле. По-моему, его лишили и мозгов.
Клод нахмурился:
— Полегче с выражениями, мерзавка! А то ведь и я тоже не смогу вечно прикидываться добрым полицейским.
Алиса скользнула по нему злобным взглядом:
— Хочешь сказать, что вы разыграли эту сцену?
— Мы в открытом космосе не первый год, милая. А ты как думала — в твои сети попала пара простаков, с которыми легче управиться, чем со зверомодами? Если хочешь знать, вся наша жизнь с моим компаньоном по бизнесу состоит из таких вот переделок, из которых мы пока что удачно выбирались.
— До последнего случая!
У Клода сжались кулаки, и он захотел снова проехаться по физиономии Алисы, как тогда, в энергомодуле, но сдержался, вспомнив, что нечестно, да и не по-мужски бить пленных и тем более женского пола. Очевидно, почувствовав в нём это промелькнувшее намерение, Алиса с вызовом, как всегда презрительно, посмотрела на него, но промолчала.
— Скажи, ты что, мужененавистница по жизни? — спросил Клод, спустя минуту.
— Тебя это не касается.
— Нет, мне просто интересно. Хочешь унести эту тайну с собой в могилу?
— Я пока не тороплюсь.
— Но, к сожалению, это может случиться, если Айра возвратится ни с чем, когда ему надоест лежать во льду. Он будет в ярости, и тут уж я ничем не смогу тебе помочь.
— Если он возвратится. Хотя, скорее всего, этого не случится.
— А ты разве не заинтересована в успехе нашего предприятия? Ведь если он вернётся на спасательном челноке, то, возможно, мы не оставили бы тебя тут одну. Это было бы с нашей стороны негуманно и потом, тех долгих лет, которые ты изгоем провела здесь, пожалуй, достаточно для искупления любой вины.
— Моей вины, — повторила Алиса, едва сдерживаясь, хотя изнутри её распирало сильнейшее желание выговориться. — Генералы из «Звёздных колоний» были бы другого мнения.
— Космос велик, — возразил Стенин, — и в нём можно найти малоприметный уголок даже для такой, как ты. Пожалуй, мы бы сбросили тебя на каком-нибудь необитаемом островке межзвёздного пространства, на котором, по крайней мере, не было бы так холодно.
— Очень мило с вашей стороны, но что-то я не вижу Айру, подлетающего к станции на прекрасном спасательном челноке, — с иронией ответила снайперша. — И вообще его шансы на успех очень невелики. Это должно быть колоссальное везение.
— Ему уже повезло, что ты не сделала из его составных частей жестяные профили для стен. Должно же ещё немного повезти! Я верю в него.
— Ты развяжешь меня? — резко спросила Алиса.
— С какой стати? — удивился Стенин.
— Жрать хочешь?
Клод замялся, не зная, что на это ответить. Честно говоря, у него уже давно урчало в животе.
— Вижу, что да. Хочешь, я нажарю рыбы?
Стенин подумал о том, что никогда не умел хорошо готовить, питаясь, как правило, консервами или продуктами быстрого приготовления, но с другой стороны, он бы поостерёгся развязывать руки такой опасной стерве, как Алиса. Заметив в его глазах сомнение, хозяйка подняла руки, обмотанные какой-то проводкой, найденной в комнате пыток, и без малейшего смущения повторила своё требование:
— Освободи меня! Или останешься голодным.
Стенин придвинул к себе поближе её карабин и с минуту взвешивал про себя все за и против, после чего спросил:
— Будешь выкидывать фокусы?
Проигнорировав вопрос, Алиса сказала:
— Развяжи руки и топай за мной. Поможешь мне на кухне потрошить рыбу.
Часы или дни минули с тех пор, как Айра Ленков вмёрз в ледник — он бы и сам не смог с уверенностью сказать. Казалось, само время превратилось в лёд. Он слился с безжизненной ледяной толщей, и уже не мог открыть глаз. Из-за этого в его сознании слились воедино такие понятия, как сон и реальность. Хотя иногда, когда сон уходил, Ленков начинал ощущать тяжёлое прикосновение замороженного снега на лице и вспоминал о том, зачем он здесь лежит. Несколько раз им овладевало неуёмное желание восстать из своей ниши, снежной могилы, где он походил на живого мертвеца, но всегда останавливал себя, вспоминая о Клоде, который так надеялся на него.
Ленков мирно дремал в тот момент, когда над ледником зависла огромная машина. Вся покрытая снегом площадь осветилась сиянием мощных прожекторов, так что, казалось, на смену полярной ночи пришёл полярный день. Парившая в воздухе машина включила лазерные ножи, и прочертила в пустоте над ледяной пустыней правильный равносторонний квадрат. Затем поделила его на несколько других поменьше. После этого над пустыней заметались машины, снабжённые щупами и цепкими ухватами, позволявшими подцеплять геометрически точно вырезанные из сплошного льда блоки, поднимать их вверх и транспортировать на гигантскую базу, зависшую над заснеженной пустошью.
В одном из блоков оказался Айра Ленков. Лазерный нож прошёлся буквально в полуметре от него, а он этого даже не заметил. Киборг очнулся, когда сканеры своими ослепительными синими лучами на борту воздушной базы ледорубов, пронзили его блок насквозь, и, наткнувшись на чужеродное тело, отослали сигнал на центральный терминал грузового корабля, дрейфовавшего на орбите.
Спустя минуту, согласно указанию с орбиты, блок Ленкова подвергся слабой термической обработке, благодаря чему киборг вскоре смог открыть глаза и освободиться из ледяного плена.
Шли десятые сутки томительного ожидания на станции. За это время, Клод Стенин научился готовить рыбу, делать отбивные из тюленьего мяса и даже, не без помощи Алисы, выследил и подстрелил недалеко от их совместного жилища большого белого медведя. Снайперша, не откладывая дела в долгий ящик, начала шить из его шкуры шубу для Клода.
Сам Стенин ещё не терял надежды, но уже начал привыкать к своему новому жилищу и непростой окружающей среде, то есть к условиям, которые принято называть абсолютно непригодными для жизни человека. Благо, зверомоды их больше не беспокоили, столкнувшись с серьёзным отпором на станции.
На пятые сутки Стенин начал отдавать себе отчёт в том, что воспринимает Алису уже не как угрозу, а как нечто обыденное и неотъемлемое, как соратника в ежедневном бою с природой или даже хорошую знакомую. Действительно, в том злополучном месте, где выживание превратилось в единственную, оправдывающую себя цель, он не ощущал больше ни угрозы, ни опасения за свою жизнь, исходившую именно от снайперши. Казалось, все прежние обиды были навсегда забыты, и они стали если не друзьями, то, по крайней мере, компаньонами и товарищами по несчастью.
Однако на десятые сутки случилось кое-что необъяснимое.
Клод готовил на огне местных размороженных моллюсков, когда рука Алисы легко легла ему на плечо. Он обернулся и увидел её, кротко улыбавшуюся и державшую в руках новую шубу.
— Послушай, — тихо произнёсла она, и в её голосе было что-то совсем не свойственное прежнему тембру, от которого так и тянуло презрением и надменностью. — Я бы хотела, чтобы ты примерил, — она протянула ему шубу и быстро отвела глаза.
— Спасибо! — он принял подарок и накинул шубу на себя.
Алиса помогла ему застегнуть пуговицы, аккуратно сделанные из кусков бакелита, из которого состояла часть панелей здания станции. — Ты знаешь, мне показалось, что я только что слышала снаружи вой.
— Разве? Я не слышал.
— Если это зверомоды или полярные волки, нам надо пошевеливаться. Нужно отпугнуть их от станции, прежде чем они приблизятся.
— Согласен, — послушно ответил Клод.
С некоторых пор он начал доверять её опыту и знаниям об этом негостеприимном крае, которые помогали выживать им обоим.
Алиса тоже накинула шубу и, прихватив карабин, направилась к входной двери, которую за последние дни они вместе укрепили ещё больше, установив запасной засов.
Она осторожно открыла дверь, но Клод задержал её:
— Стой здесь, я выйду первый.
Он не успел пройти и несколько шагов, как услышал позади лязгнувшую дверь. Стенин оглянулся и не поверил своим глазам. Железная дверь была закрыта с той стороны, и не просто, а сразу на все засовы. Он отчётливо расслышал их лязг изнутри.
Клод бросился к двери, но понял, что ошибки тут быть не может. Его выкинули, как надоевшего трутня из улья. Подобного вероломства можно было ждать только от такой безумной особы, как Алиса. Более того, она была единственным в своём роде изгоем, который добровольно отказался от шанса провести свои последние дни не только не в одиночестве, но даже опираясь на дружескую помощь. Нет, после этого у неё не могло быть друзей!
Сквозь вой ветра Стенину послышался за дверью дикий захлёбывающийся смех снайперши. Хотя это ему могло и просто показаться из-за избытка охвативших его эмоций.
Он с яростью ударил кулаком по двери и услышал, как в ответ изнутри тоже угрожающе стукнули чем-то тяжёлым, возможно, прикладом карабина, оставшегося у Алисы. В этот момент ему показалось, что он снова слышит смех, но почему-то уже не из-за двери, а за спиной, или даже откуда-то с высоты десятков метров.
Он обернулся и едва сдержал слёзы радости, (хотя они бы сразу замёрзли на лице), — к нему сквозь серые хмурые облака спускался аэромодуль, из раскрытого люка которого ему отчаянно махал рукой Айра Ленков.
— Я смотрю, девочка выкинула тебя восвояси, — смеясь, выкрикнул он, соскакивая с трапа приземлившегося модуля.
— Я её раскусил, — весело ответил Клод, обнимая своего друга. — Она оказалась старой девой. Делаем отсюда ноги, пока она не опомнилась!