…Вы скажете – все это лирические бредни,
Сети дурням, спекуляции и сплетни,
Мир состоит из встрясок да из масок,
Она ж сидит на печке сиднем и не слазит,
Щи лаптем не хлебала, знать, не месит грязи,
На мир глядит сквозь линзы «квази»…
…Нет, те истории отлиты из любви и красок.
А мир сплетен из судеб да из сказок…
Расскажу по секрету, шепнув на ушко - однажды, когда я болела, мне под умиротворяющую капель привиделась следующая история, и мне хочется поведать её немного подробнее – вы позволите? Итак, Сказка о Любви.
СКАЗКА О ЛЮБВИ
И когда, превозмогая жар, терзающий её тело, девушка открыла глаза, она увидела перед собой злобную старую ведьму в белом саване – она сидела на чёрном облаке с черепом под мышкой.
- Прочь от меня, прочь! – закричала девушка.
Но ведьма лишь усмехнулась.
- Не хочешь ли ты узнать, что такое смерть? – спросила она, и её скрипучий смех эхом разнёсся по Вселенной. – Сады смерти ничуть не хуже, чем этот твой мир, где вечно дымят фабричные трубы и с неба сыплется снег или кислотный дождь, а люди злобны и завистливы, и сами готовы сеять разрушение и смерть всему живому. Летим со мной, и ты увидишь, что умирать совсем не страшно.
И Смерть подхватила её бесплотное, ослабевшее тело, и вознеслась с ней ввысь, под небеса, где царил леденящий холод, и не хватало воздуха. И сердце девушки моментально заледенело от ужаса и ненависти.
- Нет, ты лжёшь, старая ведьма! – прошептала девушка остывающими губами. – Я не умру! Я останусь жива!
- Конечно, ты не умрёшь, твой черёд ещё не пришёл, - сказала Смерть, смеясь. – Я только хочу, чтобы ты увидела мои владения, Сады Смерти, и всегда помнила о них. Познавшие Смерть навсегда поражены неизлечимым недугом – и стремятся вернуться в них!
Но вдруг взвился горячий вихрь, ударил Смерть в глаза. От неожиданности Смерть вздрогнула и выронила свою хрупкую ношу. Девушка беспомощным комочком полетела вниз и потеряла сознание, и не почувствовала, как огромная белая птица мягко подхватила её на свои надёжные крылья и опустила на твердь.
Очнувшись, девушка увидела перед собой прекрасный сад, мирно цветущий под ясным небом, и сразу обо всём забыла – и о холоде, и о снеге, и о болезни, завороженная чудесным видением. Причудливые плоды качались, позванивая, на ветках незнакомых деревьев, в их ветвях беззаботно порхали яркие, радужные птицы, а на клумбах расцветали прямо на глазах удивительные цветы, и сами убаюкивали себя нежными песнями. И саду этому, казалось, не было конца. И всё в нём радовалось жизни и ласково кивало и подмаргивало ей.
А среди необъятного сада возвышался сверкающий, словно солнце, сапфировый дворец.
И тут распахнулась резная дверца слоновой кости, и к девушке с высокого крыльца торопливо сошла женщина, с ног до головы закутанная в чёрные – чернее ночи – одежды. И только лицо женщины сияло такой нежной и чистой красотой, а молодые глаза были такой глубокой голубизны, что девушка в восхищении улыбнулась и потянулась к ней. Хозяйка подошла к ней и покрыла поцелуями её лицо и руки.
- О, дочь моя, сколько же я тебя ждала! – со вздохом вырвалось из её груди.
- Кто вы, прекрасная госпожа? – спросила девушка, склоняясь перед хозяйкой.
- О, моя долгожданная гостья! – ответствовала голубоглазая. – Много тысяч лет я живу здесь в одиночестве, потеряв свою единственную дочь. Тысячи бурь и ветров пронеслись с тех пор над моим садом, несчётное число раз мои неутешные слёзы дождём проливались на землю. О, дочь моя, много лет я борюсь со Смертью, пытаясь отбить у неё добычу, и вот сегодня я победила. Пришёл конец моему одиночеству, ныне снимаю я траур с плеч своих, и снова становлюсь Феей Жизни! - Говоря так, Фея мягко брала девушку за руки, ласкала её волосы и нежно глядела в её глаза, а чёрные одежды медленно высветлялись, становясь такими же небесно-голубыми, как и глаза. – Взгляни на меня – с тех пор, как святые книги предсказали мне твоё появление, изгладились морщины на моём лице, высохли слёзы, а в мой Мир вернулась вечная Весна! – И Фея гордо обвела рукой свои райские владения.
- Я не смею отказывать вам, моя прекрасная госпожа, - сказала девушка, опускаясь перед ней на колени и целуя руку. – Я останусь у вас, сколько вы пожелаете, ведь я обязана вам жизнью. Но прошу вас – не держите меня здесь слишком долго, отпустите домой на Землю, как только моё сердце затоскует по ней.
- Конечно, обещаю тебе! – горячо воскликнула Фея. Но про себя подумала: «Увидев и познав чудеса моего прекрасного сада, она забудет о своей грязной Земле. Вкусив вечной молодости, она станет страшиться смерти, что терпеливо ждёт её внизу».
И Фея сама отвела девушку в её покои, чтобы та смогла отдохнуть с тяжёлой дороги.
И девушка немало дивилась их чудесному убранству – всё вокруг было из атласа и бархата, перламутра и самоцветов, и нежных небесных кораллов, а чистейшие зеркала отражали её удивлённое лицо. Сквозь прозрачную стену она видела, что кругом цветут огромные изумительные розы.
Темнокожая рабыня сначала пала ниц перед нею, а потом, с низким поклоном, взяла за руку и подвела к белоснежному ложу, усыпанному розовыми лепестками. Рабыня не позволила ей наклоняться, она сама раздела её, благоговейно касаясь лёгкими пальцами её юного тела, обмыла душистыми, освежающими полотенцами, натёрла благовонными маслами, уложила на ложе и накрыла одеялом, сотканным из легчайшего лебединого пуха.
И, убаюканная пением невидимых арф, разнеженная девушка задремала – без снов и сновидений. А когда проснулась – на золотом подносе её ждало новое платье, вышитое жемчугами редчайшей голубизны, и девушка смутилась – она никогда не видела подобного великолепия. Откуда-то снова появилась молчаливая рабыня и, низко поклонившись, омыла ей руки и лицо из фонтанчика, забившего вдруг подле ложа.
И тогда вошла к ней Фея – теперь это была весёлая, румяная, цветущая женщина, прекрасную голову которой гордо венчал алмазный венец. Платье было из алого атласа, точно самая алая роза в саду.
И пошли они в сад. Там, среди цветов, на бархатной лужайке, стоял резной столик, уставленный всевозможными яствами, и девушка накинулась на них, так как была очень голодна.
- А теперь я покажу тебе Сад, – промолвила Фея. И они пошли по аллее, а деревья склонялись перед ними своими ажурными кронами в изящном полупоклоне. Они остановились у пышного дерева, на котором рдели огромные алые цветы, и тычинки, похожие на золотые трубы, выдували чарующую и затейливую мелодию.
- А вот и Морфия, дерево Забвения, - сказала Фея и подняла вверх свой изящный бокал – тотчас один из цветков наклонился, и из рдеющей чаши в бокал излился густой благоухающий нектар – один только запах его кружил голову.
Фея умоляюще протянула бокал девушке, и та испила из него нектар. И тут же несказанное блаженство затуманило голову, а ноги стали лёгкими, и ей показалось, что она возносится ввысь, под самые лучистые своды небес. Она летела над садом на упругих крыльях ветра, птицей парила в воздушных струях, взмывала вверх и падала вниз, кувыркалась и вертелась волчком, и деревья вытягивали вверх изумрудные ветви, чтобы коснуться её. А внизу сад звенел на тысячи птичьих голосов, сливающихся в один небесный хор, и деревья-арфы аккомпанировали им. Фея летела рядом с нею, удобно устроившись на облачке, словно на троне, любуясь её неуёмностью, азартом и стремительным полётом, и стая ласточек едва поспевала за ними.
- Смотри, это всё твоё! – воскликнула Фея, и сердце её преисполнилось гордости за свои богатства, а девушка смеялась и хлопала в ладоши – никогда ещё ей не было так весело, а душа не была наполнена такой беззаботной лёгкостью.
Но скоро девушка устала от обилия ярких красок и головокружительного полёта, незнакомые пьянящие запахи тяжелили её голову. И тогда они опустились прямо около звенящих водопадов – их голоса дробились в вечной радуге разлетающихся ледяных брызг, и многоголосым эхом отдавались во всех уголках сада. Водопады, летя с лазурных скал, заросших дикими розами и золотым хмелем, смирялись у подножия. И разливались прозрачным озером, из глубин которого всплывали диковинные рыбы и таращили на спустившихся любопытные глаза.
- Теперь нам пора обедать! – сказала Фея и хлопнула в ладоши. Тотчас из-за скалы высунулась хитрая лисья мордочка, весело тявкнула, созывая зверей.
- Ну-ка, что вы покажете на этот раз! – сказала Фея строго, тая улыбку. Девушка раскрыла рот от изумления: мимо неё проходили вереницей звери – чинно и галантно кланяясь и вовсю подмигивая, отчего Фея шутливо грозила им пальцем.
Лев элегантно нёс на блюде жаркое, горные козочки – блюда с аппетитными помидорами и горками свежей зелени, а неуклюжий медведь, стараясь ступать как можно осторожнее, нёс кувшин, до краёв наполненный янтарным мёдом. Белки тащили, едва дыша от тяжести, корзинки с орехами и на ходу щёлкали их, а обезьяны сложили у их ног целую гору ароматных ананасов, золотых бананов и ароматных румяных манго. Гордо выступали олени, держа на рогах вазы со всевозможными пирожными и печеньем, рыжая плутовка-лиса, кокетливо помахивая хвостом с огромным бантом и облизываясь, тянула вертел с жареными фазанами. Большая старая толстая змея струилась меж трав, с достоинством держа зубами золотую пиалу с острым пряным соусом. А заяц ударил о землю серебряным жезлом – и из неё забил фонтанчик с игриистым вином.
Девушка очень проголодалась, и с удовольствием отведала всех яств понемногу, и Фея тоже – впервые за много тысяч лет – с аппетитом пообедала фазаньей ножкой с горсткой фисташек и самым крупным помидором, и запила всё это забродившим нектаром. Насытившись, Фея прилегла на шёлковом покрывале, которое для неё заботливо расстелила рысь, а девушка принялась ловить бабочек, играть с животными, плескаться в озере. День прошёл незаметно и беззаботно.
На следующий день игры повторились, и на следующий день тоже, снова и снова - девушка входила во вкус, ей нравилось летать, купаться в чистейшем озере и баловаться со зверями. Она веселилась от души, и Фея тоже радовалась от души, что девушке хорошо, что память её спит и не тревожит больше мрачными раздумьями, болью и тоской по дому.
Однажды они гуляли очень долго, и дошли почти до самого края Небесного Сада.
Вдалеке девушка увидела высокую сплошную стену-ограждение и мощные глухие ворота, и поняла, что великий сад Феи имеет пределы, и что за пределами этими таится нечто такое, куда ей нет доступа.
- Да, да, - сказала Фея, прочитав её мысли. – Это так. За пределами моего Сада тебе нет, и не может быть жизни – ведь ты уже побывала в руках Смерти. Я не могу тебе запрещать, ведь уже не гостья, ты – хозяйка здесь! Я могу только просить. Обещай мне, что никогда, никогда не будешь пытаться даже подойти к ограде и воротам. Если я потеряю тебя снова, то никогда уже не оправлюсь, и вместе со мною погибнет мой Небесный Сад, единственный во Вселенной.
И Фея уронила слезу.
- Да, конечно, госпожа моя, - поспешно сказала девушка с жалостью. – Конечно, я никогда не допущу, чтобы Сад погиб, а вам стало больно!
- Спасибо, дитя моё! – и Фея снова расцвела в улыбке.
Однажды Фея сказала ей: - Я должна отлучиться по неотложным делам, в те сферы, в которые тебе нет хода. Оставляю на тебя своё королевство, ты можешь делать всё, что тебе угодно, веселиться и командовать, как заблагорассудится. Но только умоляю, не подходи близко к ограде – помни своё обещание!
Фея на рассвете оборотилась снежно-белой птицей и покинула свой Сад.
Девушка осталась одна, перепробовала все забавы, что могла придумать, но быстро утомилась, её одолели скука и хандра. Она пошла прочь от Дворца, чтобы найти что-то совсем новое, шла, шла по бесконечному Саду, словно её вёл некий неодолимый зов, необоримое влечение. И вдруг обнаружила, что ушла очень далеко от дворца, и вот уже впереди неприступной стеной высится мрачная сплошная ограда. Вот бы взглянуть хотя бы в щёлку – что там, за оградой, в другом мире, где Фея может путешествовать, а она – нет?
Девушка подошла ближе, ближе, ещё ближе, и увидела, что в воротах имеется обыкновенная дверка, и за дверкой кто-то скребётся и тихонько скулит.
Она прислонила лицо к узкой замочной скважине, пытаясь понять, что это или кто это. И тут липкий ужас охватил всё её существо: она увидела, что за оградой скребётся и царапает её когтями сама чёрная ведьма Смерть. Глаза-щёлки её сверкали алчным зловещим огнём, зубы клацали.
Девушка в ужасе отшатнулась и вскрикнула: - Убирайся вон! Не то я позову своих слуг!
- Не бойся меня, - расхохоталась Смерть. – Я тебя не достану отсюда. Хотя мне очень хочется взять тебя за руку, тронуть хотя бы кончиком пальца.
- Я ненавижу тебя! Как ты посмела подойти так близко к ограде?
- Мне всего лишь хотелось оказать услугу, принести тебе весточку из дома. Знаешь ли ты, что творится на земле, в твоём доме? Знаешь ли, как скучают и тоскуют по тебе родные и твой возлюбленный? Ты поступаешь эгоистично. Если ты откроешь дверь, я верну тебя на землю, так и быть. Верну ненадолго, всего на день. Но разве не стоит день дома одинокой вечности в этих райских кущах? Ну же, открой мне, ты можешь это сделать!
- И что же, когда истекут сутки, я умру? – холодея, спросила девушка.
- Конечно! Таковы не просто мои условия, таковы законы Жизни, дорогая! – и Смерть снова залилась скрипучим смехом.
- Прочь, старая ведьма! Вон! Не подходи близко к этой ограде! – вскричала девушка, трепеща от страха, и бросилась прочь. А Смерть, довольно ухмыляясь, потопала по небесной тропе, потом захлопала руками, превратилась в чёрную птицу и улетела вдаль.
Несмотря на страх, слова Смерти запали в душу девушке, смутили её покой.
Вернувшись через пару дней, Фея устроила для сада тёплый грибной дождик, и они наблюдали с балкона, как он ласково сбрызгивает растения и старательно поит землю.
Девушка присела в кресло у огромного очага и вдруг лёгкая печаль, подобно дождю, омыла её сердце.
- Ты так и живёшь здесь одна, все тысячи лет, Госпожа? – спросила она. – Неужели тебе не бывает скучно одной в твоём роскошном дворце?
- Но, дитя моё, я совсем не одна! – возразила Фея. – Кругом мои богатства, мой прекрасный, живой Сад, мои звери, мои невидимые слуги-эльфы. И все готовы служить мне, и все понимают мои приказы без слов.
Но девушка только грустно покачала головой: – Я даже не вижу здесь ни одного знакомого дерева! – прошептала она, но Фея сделала вид, что не расслышала.
- У меня множество слуг, - продолжала она и хлопнула в ладоши. Тотчас в воздухе зашелестели, зазвенели отовсюду маленькие крылья, и девушка увидела тех самых бабочек, за которыми она гонялась у водопада. Только это оказались совсем не бабочки: они подлетали ближе, и она ясно видела, что это маленькие кудрявые эльфы, их крылышки были будто у бабочек или стрекоз, яркие и тонкие. У каждого в ручках была свирель или маленькая арфа, крохотная труба или скрипочка, а некоторые ударяли в тамбурины и звенели колокольчиками. И они запели – так, что ноги сами запросились в пляс!
Только девушка стала ещё печальнее, и слёзы вдруг потекли по нежным, словно бутоны роз, щекам. Она вспомнила своего милого, склонившегося над ней, тянущиеся к её губам губы, вспомнила, как они весело смеялись, бегая друг за другом по простому и бесхитростному земному лугу…
И она выбежала из дворца. И тогда Фея рассерженно хлопнула в ладоши, и всполошенные эльфы, махая крылышками, поспешно улетели. А девушка отыскала в саду тонкую, грустящую в одиночестве пышноволосую берёзку, чьё семечко когда-то залетело сюда совершенно случайно, и которую Фее всё недосуг было выполоть. Пришелица бросилась её обнимать и целовать, как родную сестрицу. Она приговаривала ласковые слова, тёрлась нежной щекой об её шершавую щеку, а деревце взволнованно шелестело, отвечая ей.
Но Фея поспешила взять девушку за руку, и настойчиво повела по чудесному Саду, и везде, куда Фея бросала сверкающий взор, вставали удивительной красоты и изящества дворцы, павильоны, беседки и пагоды, похожие на диковинные, вырастающие прямо из-под земли, цветы.
- Это всё твоё! – Сказала Фея-мать. – Это твоё бессмертное наследство. Эльфы будут выполнять каждое твоё желание, ты станешь здесь полноправной хозяйкой!
- Полноправной хозяйкой всего, что я вижу, но только не хозяйкой собственной жизни и собственной души, - вздохнула девушка.
- Признавайся, ты ходила в дальний конец сада, к самой ограде?
Девушка вынуждена была кивнуть – она не могла солгать всевидящей Фее.
- Теперь всё понятно! Это проделки Смерти! – воскликнула разгневанная Фея. – Но и ты хороша! Как ты осмелилась вести с ней беседы в моё отсутствие? Неужели смерть тебе дороже жизни? Какой абсурд! Как вы, люди, непоследовательны и нелогичны! То вы молите о жизни, то упиваетесь смертью. То дарите жизнь, то отнимаете её. Ты пила сегодня сок Морфии?
- Да, госпожа, - кивнула девушка, - и от него мне стало так грустно, и вспомнился родимый дом, и зелёный лужок вокруг…
- Странно, почему сок Морфии больше не действует на тебя? – поразилась Фея. И снова заставила девушку испить из бокала рубиновую, точно кровь, жидкость. Фея на этот раз перестаралась, и девушка после питья мгновенно уснула на трое суток, а Фея просидела всё это время рядом с нею, любуясь на своё сокровище и улавливая её сны, вновь ставшие безмятежными.
И лишь девушка проснулась, Фея, успокоенная, вновь сказала ей: - Веселись и радуйся, чувствуй себя хозяйкой, а я снова должна покинуть тебя ненадолго, всего лишь на несколько дней, слетать на Луну, навестить сестру. А ты изучай мои владения, мой дворец – это вместилище тайн, и чтобы властвовать в нём, нужно познать многое.
Сказав это, Фея поцеловала девушку в лоб и превратилась в белое облачко, и это облачко взлетело в лучезарные небеса и растворилось в синеве. А девушка послушно вернулась во дворец, и там рабыня показала ей особые залы с множеством волшебных книг. Она читала их, и страницы пробуждались перед ней маленькой, забавной, живой картинкой или кратеньким кинофильмом. Так безо всякого труда прочитала она множество книг, узнала множество интересного и чудесного – о природе, обо всех странах мира и об истории всего человечества; а ещё они открывали тайны Земли и Неба, жития Великих волшебников и волшебниц прошлого и настоящего.
И вот что замечательно – всё, что читала она, мгновенно запоминалось, и скоро она могла читать наизусть целые страницы. А когда книги надоедали, она снова летала над владениями Феи. То спускалась к самой шёлковой траве и чистой воде, то взлетала в чёрное небо, к самым сияющим звездам, и ловила за хвост пыльные кометы, а то купалась в жемчужном водопаде или игралась со зверями.
Но в один момент девушка внезапно снова ощутила необоримый зов и отправилась к потайной дверке. Там уже поджидала её Смерть, царапалась в железо, словно зверь, и тихонько скулила.
- Я соскучилась по тебе, золотко! Люба ты мне! – причитала она. – Извели меня твои близкие и твой дружок своими мольбами, всё требуют и просят, чтобы отступилась я от тебя, своей долгожданной награды! Трудно мне с ними спорить. Может, ты подсобишь? Ведь сгинешь тут, и никогда, золотко червонное, никогда не увидишься с ними, никогда не поцелуют они тебя в уста и не закроют глаза, и не споют молитвы… Поверь мне – Фея способна на разные пакости, не смотри на то, что красавица! А я старуха уродливая, злая, да не настолько, чтобы взаперти держать, любимых лишать. И никогда не лгу! Так что же ты надумала, красавица?
Опять ужаснулась девушка, не решилась встретиться лицом к лицу со Смертью, прогнала её, но прежде вновь забирались в самую душу сомнения и колебания...
И вернулась к девушке память, затуманенная Морфией, наскучили ей вмиг живые книги и поющие цветы, и стала она тосковать по дому и своему любимому пуще прежнего.
Вернулась Фея – и застала гостью в горьких слезах, и очень удивилась: ведь даже, привезённые в подарок вместо ожерелья, переплетённые Лунные лучи не обрадовали гостью.
- Что же ты опять плачешь, дитя моё? Или не радуют тебя чудеса моего сада, или рабыни плохо угождают тебе? - нахмурилась Фея. – Я немедленно их накажу!
- Прекрасен твой сад, госпожа моя! – отвечала девушка. – И рабыни твои безупречны. Но тоскую я по дому родимому. Там моя мать склоняется над пустым изголовьем и льёт слёзы, вспоминая отца, погибшего в великой бойне народов, и смотрит на его маленькую фотографию, и перечитывает свёрнутое треугольником письмо. Она шьёт новое платье к моему выздоровлению, и это платье – белое, потому что день моего выздоровления станет моим свадебным днём.
- О чём же ещё плачешь ты? Говори, не бойся! – приказала Фея.
- О, госпожа моя! Ещё я плачу о своих друзьях, о моих милых друзьях, об их сердцах – добрых и преданных! Они готовы бескорыстно придти на помощь, не одно горе мы вынесли сообща на наших плечах. А ещё – я плачу о наших весёлых пирушках, когда льётся задушевная беседа, когда звучит беззаботный смех, когда ноги под весёлую музыку сами идут в пляс!
- Я вижу, слёзы всё сильнее и обильнее льются из глаз, хотя ты и поделилась со мной наболевшим. Так о чём ты горюешь снова? – возмутилась Фея.
- О, госпожа моя! – девушка зарыдала ещё горше. – Там, в тоске и горести, ждёт меня мой любимый. Без меня ему жизнь не в жизнь. Ах, в глазах его – целый рай, когда он с любовью глядит на меня! В объятиях его – забвение и сладость, сильнее Морфии, а губы его слаще любого райского плода из вашего сада, и пьянят крепче нектара. А смех его прекраснее любой музыки. Душа моя разрывается на части, когда ночью я протягиваю руки – и не нахожу его рядом, и всё меркнет в глазах от неутешной жажды!
- Но каков же твой возлюбленный, что ты так любишь его? – с нетерпеливым любопытством спросила Фея, постукивая каблучком.
- О, его волосы темнее ночи! – прошептала девушка. – Его лицо побледнело от повседневных забот и тревоги за меня, но карие глаза горят, словно пламя, и он так любит ласкать мои волосы!
- Как ты можешь его любить? – поразилась Фея. – Ведь он же уродлив, как моя чёрная рабыня! – и она снова хлопнула в ладоши.
- Посмотри на этих эльфов! Их облик прекрасен, их голоса звучны, а пламенные и нежные глаза обещают тысячи небесных утех любви. Разве простой смертный может сравниться с их красотой? Смотри, они готовы служить тебе и приносить тебе жертвы! Они готовы услаждать твоё тело и радовать душу!
И слетали эльфы. И оборачивались прекрасными юношами, золотоволосыми и синеглазыми. И шли они бесконечной чередой мимо девушки, протягивали к ней руки, падали ниц, кружились вокруг неё в сладострастном танце, шепча нежные слова утешения и восхищения, читая пламенные оды и целуя кончики её сандалий и следы её ног.
Но девушка только качала головой и думала о своём черноволосом возлюбленном, и тоска с новой силой сжимала сердце – так, что солнечный день стал тёмной ночью: это затуманивали взор слёзы. А юноши тем временем складывали к её ногам свои дары – чудесные магические платья; усыпанные драгоценностями кубки из человеческих черепов, наполненные волшебными напитками жизни; восточные сладости и благовония из разных стран. Другие, протягивая кинжалы, молили пронзить их грудь, чтобы они не терзались безнадёжной любовью, и насладиться их муками и кровью.
Но девушка отклоняла их мольбы и не переставала страдать и скорбеть, вспоминая то маленькое скромное колечко, что милый должен был надеть ей на палец.
- Но разве напиток забвения не осушает твоих слёз и не лечит твоё сердце, о дитя? – снова и снова тревожно спрашивала Фея.
- О, нет, госпожа моя, – отвечала бедная пленница. – Видно, ничто уже не успокоит меня. Тоска и любовь разрывают мою грудь. О, сжалься надо мною! Видно, пришло мне время возвращаться домой!
- Разве ты так истово желаешь вернуться в свою жалкую, тёмную комнатку, на своё грубое ложе, где ты горела, и будешь гореть в огне страшной лихорадки, словно в геенне огненной? Ты забыла, видно, что твой мир полон зла и несправедливости, бедности и грязи, неблагодарного тяжелого труда! Ты забыла, что это я вырвала тебя из лап Смерти! Не болезнь – так десятки других невзгод и катастроф сулят тебе погибель!
- О, нет, я не умру! Болезнь не властна над любящим сердцем! А если даже смерть – пусть! С любимыми смерть не страшна!
И снова молила девушка отпустить её домой. Но одинокая Фея лишь качала головой, и новые чудеса расцветали под её щедрой рукой. Она снова ласкала девушку, словно родную дочь, подхватывала на руки и переносила в новые места, где ещё прекраснее пели птицы, и ещё блаженнее были услады и ласки рабов и рабынь, вновь и вновь поила соком Морфии.
Если девушка на мгновение успокаивалась, и улыбка теплилась на её бледных губах, то и на губах Феи цвела радостная улыбка. И смеялась Фея, если видела, что девушка смеётся, точно дитя, кормя с рук чудесных райских птиц с радужными коронами, или быстрее ветра кружится на карусели с живыми оленями, или, затаив дыхание, приникает к калейдоскопу, где перед ней проходят видения далёких стран, которые ей никогда не суждено посетить в земной жизни.
Фея день за днём строго следила за девушкой, не отпуская к дальним пределам Сада, и дала приказ Волшебным Стражам-псам не подпускать Смерть даже на сотню метров к ограде, хотя по Небесной Конвенции Смерть за пределами райского Сада имела полное право разгуливать, где пожелает.
Но после каждой утехи и развлечения наступало похмелье, не радовали ни серебряный перезвон музыкальных бубенцов, ни самовозникающие картины прекрасных художников, ни танцы рабынь и наложников, ни их ласковые руки, ни фантастические плоды, изобретённые деревьями.
Девушка неутешно горевала и молила отпустить. Так и не смогла сломить Фея её тягу домой. И горе поселилось в её саду. И горлицы жалобно вторили мольбам и причитаниям девушки, и львы вздыхали подле её ног, и олени яростно и мрачно трубили в лесу. И вяли шёлковые травы и цветы, и мутились воды озера, и скучали и дурнели на глазах эльфы.
И тогда Фея решила показать ей главное чудо – волшебное Зеркало. Она привела девушку в огромную залу, где одна из стен представляла собою огромное единое зеркало.
- Смотри! – сказала Фея, и в зеркале появилась рожица, такая смешная, что девушка улыбнулась сквозь слёзы. Потом в зеркале появилась свинья с павлиньим хвостом и петух с хвостом кошачьим – и девушка засмеялась.
- Это зеркало позволит тебе проявить свою фантазию и смекалку, ты можешь стать сама художником и изобретателем! – сказала Фея, довольно улыбаясь. – Более того, у зеркала есть ещё одно чудесное свойство. Ты можешь создать новый мир и выйти туда осмотреться и погулять, а при желании – и пожить там. Теперь попробуй сама. Всё, что ни пожелаешь ты в своих мыслях нарисовать или припомнить, любой образ, любая картина, что озарит вдруг твою память, проявится в этом волшебном зеркале. Ну, смелее! Не бойся, я помогу тебе на первый раз выправить картинку, чтобы она смогла овеществиться.
И девушка, трепеща и замирая от волнения, устремила на зеркало горящий взор. И вот в его глубине, превратившейся в дверной проём, появился черноволосый юноша в простом небогатом одеянии. Он стоял на лыжах посреди засыпанной снегом поляны около небольшого домика, выкрашенного в зелёный цвет.
Фея сначала передёрнулась от ужаса: - Ты осквернила моё зеркало! Ты осквернила мой Дворец! Убери эту гадость!
А ожившая девушка радостно вскрикнула и хотела выбежать к нему через дверь, но обняла лишь холодную поверхность стены. И тогда Фея вперила внутрь зеркала ненавидящий взор.
- Смотри! – сказала Фея, смеясь с издёвкой. – Он не любит тебя больше: у него другая женщина! Ты, верно, знаешь её?
И девушка увидела, как к её любимому подошла другая – она была прекрасна, много прекраснее самой девушки, и жгучие глаза её горели страстью. И юноша, смеясь, бросился к ней и запечатлел поцелуй на её пламенных устах. Девушка покачнулась и со стоном закрыла лицо руками.
- Прости, я забыла тебе сказать, что зеркало может не только фантазировать, но и отразить реальность. А чтобы войти внутрь, необходимо знать пароль! – продолжала язвить Фея.
И тогда девушка гордо вскинула голову.
- Твоё зеркало – кривое зеркало! Оно лжёт! – закричала девушка гневно. – Мой любимый не может меня предать! Я не верю тебе, о, злая госпожа! Зачем ты понапрасну терзаешь моё сердце? Пришло время исполнить обещание: отпусти меня на землю! Не в радость мне твой роскошный сад и угодливые, безропотные слуги, если и мне уготована та же участь! И твоя ласка не удержит меня, коли не смотрят на меня глаза друзей, не скажет слова мой возлюбленный!
Тогда сильно, очень сильно разъярилась госпожа. Полетели из её глаз искры, превращаясь в миллионы снежинок, и вмиг заледенел цветущий сад, зазвенела метель в ледяных кронах, и вместе с ним превратились в ледяные статуи звери, рабыни и эльфы.
- Так вот как ты отплатила за моё гостеприимство и любовь, неблагодарная? Твой тёмный, грубый, уродливый дом тебе дороже райского Сада! Слушай же меня. Я заточу тебя во мрак темницы, за десять замков, за десять холмов могильных, замкну твои руки и ноги белые десятью замками и опутаю десятью цепями – и искривятся твои члены. День и ночь только цепи свои ты и будешь видеть, и захочешь ослепнуть, да не ослепнешь. И слышать будешь лишь стоны летучих мышей и вой собачий, и захочешь оглохнуть – да не оглохнешь. Крысы будут сновать во мраке между ногами твоими, сгрызут твоё платье, твои золотые волосы. Ядовитые пауки станут ползать по нежному лицу твоему, пока не покроется оно язвами кровавыми. А пить ты станешь лишь желчь, что по капле сочится из стен, и от жажды дикой иссохнет твоя грудь, станет бесплодным чрево. И тогда познаешь ты старость. Вот когда ты захочешь умереть, и будешь призывать Смерть, чтобы никогда более твой любимый не увидел тебя старой и безобразной. Но Смерть не услышит тебя, ибо нет ей сюда доступа. И вот тогда я приду в подземелье, чтобы вернуть тебя на землю. Прощай!
И Фея заточила девушку в темницу за десять замков, за десять могильных холмов, приковав десятью цепями. И всё сделала, как обещала. И много дней и ночей провела девушка в сырой темнице, не в силах пошевелить руками и ногами, в могильной тьме.
Но слышался ей голос любимого, и вливал он новую силу в её душу, и ярче горели её губы. Чудилось лицо его прекрасное – и разгорался румянец на щеках, и цвела улыбка, и дышалось легко, когда его желанные руки касались её груди. И ядовитые пауки ползали по лицу, но вспоминала девушка своих друзей, оставшихся далеко внизу, их милосердие и мужество – и падали замертво пауки, слабели цепи, лопались, словно подгоревшие каштаны, а желчь превращалась в родниковую воду, мёд и крепкое вино. И благодарила она любимого за счастье, дарованное им – и тогда золотились её густые волосы, вспыхивали прекрасные глаза, разрывая мрак, и в ужасе разбегались прочь безобразные крысы, сгрызшие уже не одного пленника, спешили улететь восвояси летучие мыши. И девушка радостно смеялась, когда губы любимого ласкали её лицо, не замечая холода могильных плит.
А тем временем тайная скорбь и тоска раскаяния терзали сердце Феи, и стенания её зимней стужей летели вниз, на землю, и слёзы проливались бесчисленными ливнями и снегопадами. И тогда на рассвете, после бессонной ночи, Фея пришла к двери темницы возрадоваться своей победе, и спросила: - Жива ли ты, моя прекрасная пленница?
Но в ответ вместо тяжкого стона и проклятий донёсся звонкий, ясный голос девушки, приветствующий госпожу и нарождающийся день. И когда раскрыла Фея все двери темницы, и в изумлении увидела, что девушка жива и невредима, что ещё ярче разгорелась её юная краса, спокойной силой налилась её грудь.
И горестный стон вырвался из груди Феи, а девушка торопливо встала, отбрасывая цепи, и воскликнула ликующе: - О, Госпожа моя! Прошли сроки – пора тебе сдержать своё обещание и отпустить меня на Землю! Не грусти, не печалься, ведь ты сильна и сможешь легко найти мне замену!
Долго молчала Фея, не в силах вымолвить ни слова, но, наконец, заговорила, и безрадостны, но мудры были её слова.
Вот что сказала Фея.
- Видно, не жить земному человеку в Райском Саду. Поняла я, что родной дом милее всего на свете, а земная любовь способна победить даже Смерть. Возвращайся же с миром к своему любимому!
И не успела девушка и глазом моргнуть, и слова благодарности молвить, как вихрь опять закружил её, и на мгновение всё смешалось перед глазами.
И вдруг вновь она обнаружила себя лежащей в своей постели, и над ней склонилось тревожное и измученное лицо любимого.
- Кризис миновал, - сказал пухлый, важный доктор, отпуская её руку и поднимаясь со стула. – Теперь за жизнь больной можно не опасаться. Всё, что ей нужно – это покой, отсутствие стрессов и хорошее питание.
- Спасибо, доктор! – прошептал юноша благодарно и снова оборотился к любимой, касаясь её влажного лба. Жар спал, тьма отодвинулась, и всё вокруг девушки снова прояснилось.
- Милый, - сказала девушка, и почувствовала, как болезнь отступила далеко-далеко. – Открой окно, пусть в комнату войдёт солнце…