Откуда она появилась в посёлке никто не знал. Наша сушилка, куда свозили зерно во время уборки урожая постоянно находилась под её неусыпным надзором. Худенькая, невысокого роста она была похожа на подростка. В деревне её видели редко. Сушилка стояла на отшибе и она появлялась в посёлке лишь для того, чтобы что-то купить в в сельском магазине.
Для нас, подростков сушилка была объектом повышенного внимания. Здесь находились клейтоны для просеивания и очистки зерна,погрузчики и много другой техники. Но нас всегда интересовали клейтоны, вернее сетки, которые в нём находились и выполняли функцию очистки. Небольшие листы с отверстиями разного диаметра очень подходили для изготовления мордушек для ловли гольянов.
Это небольшая, около десяти сантиметров рыбёшка, водилась в быстрых ручьях, сбегаемых с холмов в деревенский пруд. Она обладала необыкновенным вкусом. Мы обычно ловили её сетками, а потом нанизали пойманну рыбу на прктики и жарили на костре.
За этими металлическими листами мы неоднократно пытались попасть на территорию сушилки. Эти листы крепились в клейтоне по нескольку штук. Зерно засыпалось сверху непрерывно работающим погрузчиком. С работающего рядом колёсного трактора Фордзона, через ремённую передачу передавалось вращение на механизм клейтона и рамки с сетками включались в работу; начинали трястись и двигаться то влево, то вправо. При этом начиналось просеивание зерна. Сорняков на полях всегда хватало и оно требовало тщательной очитски.
Сейчас мало кто знает эту технику сороковых, пятидесятых годов. Комбайны были прцепные к трактору и самостоятельного хода не имели. Их тащил трактор. Самоходные комбайны появились значительно позднее. Их снимки можно иногда встретить на картинках старых учебников. Из бункера комбайна намолоченное зерно на сушилку привозили автомашины. Предварительно его взвешивали на машинных весах и затем везли под навес. Зерно требовалось довести до товарного вида: просеять, высушить. Функцию очистки выполняли клейтоны. Потом зерно поступало на сушилку, где влажность снижали до минимума и лишь потом везли в хранилище, врайон.
В обязанности Артёмовны входила задача- охранять зерно и следить, чтобы не произошло разукомплектование техники. Выдёргивать сетки из клейтона мы никогда не планировали, да и вряд ли бы смогли, а вот найти уже снятые, которые отслужили свой век, было нашей главной задачей. Но на страже стояла Артёмовна. Когда она спала и когда отдыхала мы никак не могли понять. В любое время дня и ночи её можно было увидеть на закрытой территории сушилки.
О нашем появленн вблизи сушилки ей "сообщала" её вислоухая дворняжка, шерсть которой не расчёсывалась с самого рождения. По возрасту, как нам казалось, они одинаковы. Но свой хлеб дворняжка отрабатывала сполна. Попасть на территорию сушилки незамеченным было невозможно.
Иногда проявив незурядные способности в лазании по заборам кому-то и удавалось попасть на территорию сушилки, но последствия были всегда печальны. В лучшем случае удавалось вернуться с порванными брюками, а кому-то и перепадало от Артёмовны палкой, с которой она всегда обходила территорию. После нескольких неудачных попыток утащить старую сетку, мы эту затею оставляли и переключались на ремонтную мастерскую. Иногда там нам удавалось найти старую сетку и тогда мы ликовали, будем с рыбой.
С годами Артёмовна постарела и не могла гоняться за нами, да и мы повзрослев, стали понимать что гольянов можно ловить и другим способом. Сколько ей было лет нас не интересовало, но когда она умерла, мы поняли как её уважали в посёлке. Провожать её в последний путь вышли чуть ли не все жители. Родных у неё никого не было, но всем она казалось родной эта старая невесть откуда появивщая старушка, которая всю свою сознательную жизнь охраняла народное добро.