Через месяц в почтовый ящик положили письмо. Дирекция инженерных сетей сектора «G» писала, что Максимовы сами отказались от установки электропроводки по потолку их квартиры. Однако их электрик и сейчас готов выполнить эту работу, несмотря на то что личное имущество собственники квартир ремонтируют самостоятельно. Если Максимовы на это не согласны, то вправе обратиться на Татиков в суд.
Сергей Григорьевич заскрипел зубами:
— Чиновники ДЕЗ в самом деле полагают, что люди не знают свои права и не способны отличить правила по содержанию общего имущества от игры в дурачка?
— Не заводись, — сказала Анна. — Перераспределение собственности при переустройстве общего имущества с вовлечением в этот процесс потерпевшего мошенниками хорошо продумано. Как можно отнять у человека благоустроенную квартиру? Изменить закон наши обидчики не могут, а вот форму собственности как правовое основание к действию - бездействию — пожалуйста. Для этого надо перепутать — поменять местами статьи закона, регулирующие разные формы собственности. А дальше — легче. Изменение правового основания оправдывает бездействие и решения начальников по понятиям. Результат — отчуждение общего имущества в пользу правонарушителя. Анна взяла паспорт и накинула плащик.
— Куда? — заволновался Сергей Григорьевич. — Пойду, побеседую с главой управы. Соблюдение закона — основная функция работы муниципальной власти.
Сергей Григорьевич решил промолчать. После разговора с юристом управы его, в отличие от жены, уже не надо было убеждать, что время законности кануло в Лету и от беседы с главой управы, кроме очередного стресса, Анна ничего не получит. Но разве ее остановишь.
В приемной управы — двое посетителей. До шести вечера есть время для приема большего числа людей, однако секретарь встала в позу: — Прием только по записи. Анна Сергеевна объяснила, что дело у нее безотлагательное: — Глава управы не может оставить без внимания факт аварии в электросети многоквартирного дома.
Куда там! — Не могу впустить без записи, — настаивала секретарша.
— Что значит «впустить»? Впускают животных, а я зайду сама. Анна показала секретарю удостоверение участника войны, позволяющее ей попасть на прием без условностей. Секретарша надула губки и подняла трубку связи с начальником:
— Здесь к вам женщина без записи. Говорит, что по вопросу аварии в электрических сетях. Предъявила удостоверение участника войны.
Через сорок минут, когда от главы управы вышел очередной посетитель, Анна толкнула тяжелую дверь и вошла в кабинет. Навстречу ей с неестественно радушной улыбкой поднялся рыхлый мужчина с мокрыми губами.
— А-а-а, наша дорогая… Всегда рады… Слушаю вас…
Анна Сергеевна быстро обрисовала ситуацию. Оттенила нарушение жилищных прав семьи, недопустимость эксплуатации поврежденных электрических сетей и попросила принять срочные меры к устранению аварии в электрических сетях и восстановлению поврежденного инженерно-технического оборудования на перекрытии. Все время, пока она говорила, улыбка не сходила с лица Геворга Ионовича. Затем он снял трубку внутренней связи и кого-то попросил зайти.
В кабинет вошел молодой человек с мужественным лицом и густыми русыми кудрями.
— Это наш юрист, Казаков Марк Анатольевич. Он займется вашим делом. - Марк Анатольевич, — обратился хозяин кабинета к юристу, — поручаю вашим заботам нашу дорогую посетительницу. Выслушайте ее внимательно и решите вопрос по закону.
Обняв женщину за плечи, Геворг Ионович легонько тянул ее к выходу. На улицу Анна вышла вместе с юристом. Его кабинет был в другом крыле здания.
— Давайте отложим разговор на завтра, — попросил он. — Рабочий день уже закончился. Сегодня я уже не смогу связаться с дирекцией и запросить документы. Завтра утром позвоню вам, и мы согласуем время встречи.
Анна возвращалась домой в глубокой задумчивости. Ее голову заполнили мысли о незавершенном разговоре с руководителем управы. Что-то скользкое было в его поведении, и это не позволяло сбросить внутреннее напряжение. Ее сопровождало и дышало ей в затылок нечто темное и недоброжелательное. Что именно, она толком еще не знала и только догадывалась о его разрушительной силе. Интуиция подсказывала, что она прикоснулась к какой-то тайне. Но к какой?
Спала Анна плохо. Мозг продолжал работать и искать разгадку охватившего ее беспокойства, которое, и это она уже знала наверняка, исходит от связи с главой управы.
Утром следующего дня Сергей Григорьевич вышел за газетами, а вернулся с письмом для жены. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что письмо состояло из двух строчек и отправил его юрист управы. - Максимовым было предложено самостоятельно обратиться в суд на Татиков.
Анна взглянула на часы. В организациях приближается время обеденного перерыва, и спешить бесполезно. Настраивая себя быть сдержанной, она шла в администрацию управы.
Юрист был не один. Из-за полуоткрытой двери невнятно доносился разговор, выходящий за рамки служебных отношений. Анна решила не заводиться и присела на стул. Когда время дружеской беседы неприлично затянулось, постучала и, не ожидая приглашения, вошла. Праздный посетитель быстро ретировался.
Анна Сергеевна развернула письмо и поднесла его к носу юриста — Это что? — строго спросила она.— Насколько я помню, вчера глава управы поручил вам решать вопрос с ремонтом перекрытия и электросети в нашем доме на законных основаниях. Поднимайтесь! Идем вместе к руководству.
Марк Анатольевич вжался в кресло и молчал. И только когда женщина стала выдергивать его из-за стола, поднялся и сказал:— Успокойтесь. Все совсем не так, как вы представляете. Я вам сейчас все объясню.
В течение некоторого времени они молча стояли друг против друга — седая женщина с пронзительным взглядом и взволнованный молодой человек со значком юриста на лацкане дорогого костюма.
— Тому, что вчера вы слышали от главы управы, — с трудом подбирая слова, пересохшими губами говорил Марк Анатольевич, — не следует придавать буквального значения. Геворг Ионович вызвал меня не для того, чтобы я занимался вопросом ремонта перекрытия и устранением аварии в электросети вашего дома на законных основаниях. Он всего лишь хотел освободиться от вашего нежелательного присутствия. Мне было поручено сгладить обстановку, убедить вас в бессмысленности обращения в управу. Направить вас по другому пути.
Анна с недоумением слушала признание молодого человека, вероятно, не совсем еще испорченного рыночными отношениями и решившегося сказать то, о чем другие молчат или что прикрывают откровенной наглостью. У нее не мелькнуло ни малейшего сомнения в правдивости сказанного. Наоборот, все, что вчера еще ускользало от ее восприятия, стало складываться в осмысленную картинку.
— А что делать мне в таком случае? — задала она фактически бессмысленный вопрос.
— Что будете делать вы, я не знаю. Но хорошо знаю, что глава управы ничего по данному вопросу делать не будет и что он потребовал от меня ориентировать вас на суд.
— Чем же вы тогда отличаетесь от мошенников? — сказала Анна — Вы даже хуже. Те хотя бы действуют в ситуации сиюминутных отношений, и знаешь, чего от них можно ждать. Вы же, укрытые административной тогой, действуете в социальной среде и разрушаете ее изнутри. Отбираете у людей право на спокойную старость, на правосудие, убиваете веру в государство.
Марк был в замешательстве и смятении. Такого поворота в разговоре он не ожидал. Наступила гнетущая пауза.
— В сложившейся ситуации вам нужно обратиться в прокуратуру. Однако и этот путь, скорее всего, будет тупиковым. Здесь все предусмотрено и все против вас, — виновато проговорил он.
Анна с трудом понимала, что с ней происходит. Но заметила необычное движение и перемену в своем окружении. Предметы в кабинете юриста медленно отодвигались, исчезали из виду. Неожиданно она почувствовала полную невесомость и увидела себя в огромном стеклянном кубе с массивными колоннами, на самом его верху…
Она одиноко висела в вакууме, цепляясь за скользкую поверхность. Ладони лихорадочно обследовали грани стекла и места его сопряжений. Пальцы царапали стекло; плечи пытались его выдавить. Глаза искали хоть какой-то предмет, позволяющий разбить клетку и выбраться наружу… - Все было напрасно. И никого вокруг, кто бы мог ей помочь.
— Вам плохо? Вот, выпейте воды, — предлагал ей откуда-то из темноты чужой голос.
— Присядьте, прошу, успокойтесь. Я сейчас отвезу вас домой, — хлопотало рядом размытое пятно.
Анна отвела рукой стакан с водой и медленно поднялась со стула.
— Простите меня за дурацкое письмо, — искренне сказал Марк Анатольевич. — Но в сложившейся ситуации я действительно ничем не могу вам помочь.
— Окаянные, — хрипела женщина. — Нет у вас будущего…
Продолжение следует https://e-shirokova.ru/