Читаю книгу Л.Е. Улицкой «Священный мусор». По тексту встречается цитата, приписываемая Мандельштаму: «Поэзия бросает звук в архитектуру чужой души и следит за приращением звука». Мудро написано. Коротко и ясно.
Привыкла все сверять и уточнять по первоисточникам. Попыталась найти это высказывание у О.Э. Мандельштама. Оказалось, что в оригинале оно звучит иначе: «Он бросает звук в архитектуру души и, со свойственной ему самовлюбленностью, следит за блужданиями его под сводами чужой психики. Он учитывает звуковое приращение, происходящее от хорошей акустики, и называет этот расчет магией». (О.Э. Мандельштам. Эссе. О собеседнике).
Получается, что вырванная из контекста мысль поэта, несколько видоизменяет свой первоначальный смысл. По Мандельштаму поэту присущи самолюбование и расчет, а первоначальный звук становится магией «под сводами чужой психики». И нужно еще знать в какую душу «бросить звук», чтобы получить ожидаемое приращение. Обычная душа рядового читателя, очевидно, не подойдет для этой миссии.
Таким образом, происходит искажение первоначального текста, который затем начинает самостоятельную жизнь, переходя из одного источника в другой. Как бы поступила Улицкая, увидев ткань своего повествования переделанной?
25 сентября 2015 года, пятница.