Братья наши меньшие, хоть они и звери, но чего-то боятся, ищут защиты и, в поисках своего спасения, жмутся к людям. На стройках, во дворах заводов и фабрик их десятки. Их там кормят, не прогоняют. Ночью, чуть, где зашуршит или кто подойдет к воротам, они тут как тут – кидаются с лаем, да и сторожу подмога.
Служившая мне без малого четырнадцать лет дворняжка однажды тяжело заболела и со слезами на глазах я дала согласие врачу ветеринарной лечебницы её умертвить. С тех пор, больше двух лет, никак не могла подобрать себе друга по душе.
Однажды прочитала в газете объявление «отдам в хорошие руки щенят от маленькой собачки» и телефон. Дай, думаю, позвоню. Оказалось, щенят быстро разобрали, мне не досталось, а предложили их маму. Поколебавшись, я согласилась взять.
Люди, которые мне предложили собачку, оказались добрыми, жалостливыми к животным. Близится зима, какой она будет, никто не знает и оставлять её на дачах, куда она прибилась уже будущей мамой, мои теперь уже знакомые по телефонным переговорам опасаются – «погибнет».
Дачники почему-то появившуюся будущую маму назвали Мотей. То ли потому, что она исчезала и появлялась снова, то ли потому, что гонялась за проезжими машинами по дачным дорогам.
Моталась. Вот и Мотя. Сама чёрная, живот и кончики лапок белые, а мордочка и ножки – светло-коричневые.
Мотя сразу же меня не признала. Как только те, что принимали от неё роды, кормили и поили, оставив её в моем дворе, вышли за калитку, она, взволнованная, начала высовывать свой маленький нос то в одну, то в другую щель под воротами, пытаясь вырваться и догнать своих благодетелей, но машина, на которой они привезли Мотю, умчалась.
На ночь я закрыла её в гараже. Утром, уходя по делам, покормив, оставила Мотю во дворе. К обеду её не стало. На мой голос не реагировала, а вот на голос своей прежней хозяйки-дачницы на следующее утро, которой я сообщила о беглянке, откликнулась, выбежав обрадованная, вилявшая хвостом, откуда-то из-за кустов на другой стороне улицы.
Лариса, так звали мою знакомую, отправилась с ней в ветеринарную лечебницу, там сказали, что собачка чудо - карликовый пинчер, что ей лет пять от роду и что здорова.
На Мотьку решили надеть ошейник и временно привязать на длинный поводок вблизи от собачьей будки, чтобы не убегала. Она поначалу была грустная и недовольная такой судьбой, лежала рядом с будкой или пряталась там и, молча, поглядывала на меня и моих домочадцев.
Мотя осталась у меня. Стала привыкать. Днем я открывала калитку. Мотя выходила на улицу, садилась под воротами и грелась на солнышке, а завидев на деревьях ворон, как и на дачах, начинала лаять на них писклявым голоском, задрав к верху свою маленькую головку.
Мотя невзлюбила белую в черных пятнах облезлую беспризорную кошечку и, погнавшись за ней, загоняла её на крышу моего гаража. С чёрным, как она, большим роскошным котом подружилась и свободно делилась с ним обедом или ужином, подпуская его к своей миске.
Несколько раз Мотя сама освобождалась от ошейника, куда-то исчезала, и мне приходилось разыскивать её позывными «Мооотя», «Мооотя», после чего она протискивалась через проделанную, наверное, ею, под металлической сеткой забора лазейку из-за кустов чужого двора и летела ко мне стрелой, послушная и весёлая.
Наступили холода, пошел снег, затем начались сплошные дожди. Пришлось дать добро не её вселение в дом. В доме она царица. Сама выбрала себе место, ночью спит, а днём ждёт еды да для забавы хоть какую либо косточку. Однако долго держать её в доме я не имела возможности. Мы с Ларисой долго не знали, что предпринять, но в собачьей будке, ни я, ни Лариса оставить её не могли.
Гложет мысль, где те, у которых она жила в доме? Мотя - приученное комнатное животное, умная, знает место. Трудно поверить, но она может по-собачьи говорить. Когда с ней затеваешь беседу, она отвечает только ей известными собачьими тихими различными звуками, находящимися в её собачьей гортани. Потерялась или её привезли на дачи и бросили. Пять лет она у кого-то же жила?
Лариса снова забрала её на дачи. Там она пришлась по душе многим живущим дачникам, и пока Мотя находилась у меня больше месяца, скучали, просили вернуть. А я все думаю, вдруг потерялась? Может, кто-то тоскует по ней, ищет?
Мотькину фотографию я опубликовала в газете с этим текстом Может её узнает хозяин – мальчик или девочка – и откликнется, обрадованный.