На первый взгляд товар есть то, что производится для продажи или просто имеет покупательную стоимость. Если что-то имеет покупательную стоимость, то это можно купить по этой стоимости, а значит это что-то является товаром. И по потребительской стоимости товар не заключает в себе ничего загадочного, даже если он не является продуктом человеческого труда или не обладает свойствами удовлетворять человеческие потребности, но имеет цену продажи. А значит всё то, что имеет цену продажи является товаром. Цена обычно определяется в деньгах или в других единицах обмена, поэтому основой товарного производства является прежде всего обмен, а не потребности населения. Потребности населения здесь стоят как бы на втором, а в некоторых случаях и на третьем плане, а на первом плане у товарно-рыночного производства выгода, навар, прибыль!
Называйте как угодно, но любое производство при капитализме прежде всего заинтересовано в высокой прибыли! Следовательно, товар не характеризуется чьей-то потребностью в его приобретении, а только его потребительской стоимостью и почти без содержания действительной стоимостью от затрат на его производство. Товар больше определяется возможностями его сбыта для получения максимальной прибыли и удовлетворения потребностей его хозяина, для чего он всеми способами и рекламирует свой товар, на что тоже тратит большие деньги, которые оплачивает покупатель товара, чтобы получить максимальную прибыль от сбыта товара, если его товар без рекламы никто не покупает. Такая расточительная экономика направлена только на разбазаривание природных и человеческих ресурсов для получения прибыли и удовлетворения сиюминутных потребностей хозяина средств производства.
Во-первых, если рассуждать о труде наёмных трудящихся, то как бы различны не были отдельные виды их полезного труда, или производственной деятельности, с физиологической точки зрения это – функция человеческого организма, и каждая такая функция, по содержанию, по форме и по существу есть затрата человеческой энергии — работа мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т. д.
Во вторых то, что должно лежать в основе определения величины стоимости, а именно продолжительность затрат энергии, или количество труда, совершенно отчётливо отличается от качества труда. Во всяком обществе то рабочее время, которое нужно потратить для производства необходимых средств для продолжения жизни каждому, в денежном выражении всегда интересовало людей больше, чем оплата качества труда, хотя и далеко не в одинаковой степени на разных ступенях развития общества.
В обществе люди так или иначе работают друг для друга, поэтому их труд приобретает тем самым общественную форму. Равенство относительно равного рабочего времени различных видов человеческого труда приобретает форму примерно одинаковой стоимости при примерно одинаковой квалификации и примерно равных условиях труда.
Не очень трудно догадаться, что измерение затрат человеческой рабочей силы их продолжительностью, в некоторой степени получает форму величины стоимости продуктов труда, а те отношения между участниками производства, в которых осуществляются их трудовые отношения, получают форму социально-экономических отношений.
Следовательно, сущность товарной формы состоит в том, что она является отражением общественного характера собственного труда людей, что и овеществлено в производимых средствах для жизни, которые отчуждены от них самим характером товарного производства! Чтобы их приобрести необходимо иметь деньги в виде посредника между трудом и средствами для жизни!
Люди часто сопоставляют результаты своего труда как некоторую стоимость не потому, что эти результаты являются для них частью человеческого труда, а потому, что приравнивая свой труд при обмене денег на средства для жизни как разные стоимости, люди таким образом приравнивают свои различные виды труда один к другому как человеческий труд. Они часто не осознают это, но они это делают. Таким образом стоимость превращает каждый продукт труда сначала в общественный продукт, в товар, и только после его покупки этот продукт становится собственностью человека.
Для товарного производства справедливо, что общественный характер труда не соответствует общественному характеру потребления как в общине, здесь зависимый друг от друга частный труд весьма условно определяет равенство человеческого труда через равенство рабочего времени вообще, поскольку труд принимает форму стоимостного характера результатов труда. Между тем для людей, охваченных отношениями товарного производства, эта особенность общественного труда и частного потребления через рынок есть сущность капиталистической несправедливости, ибо деньги всегда определяли и всегда будут определять частный характер приобретения средств для жизни теми, у кого достаточно денег для такого приобретения в ущерб тем, кто таких денег не имеет, причём независимо от того, каким путём эти деньги приобретены.
Практически лиц, обменивающих деньги на продукты труда, интересует прежде всего вопрос: сколько чужих продуктов труда можно получить за свой труд, т. е. в каких пропорциях обмениваются между собой продукты труда. Когда эти пропорции достигают известной величины и становятся привычными, тогда кажется, будто они обусловлены самой природой продуктов труда. Так, например, равенство стоимости одной тонны железа и двух унций золота воспринимается по-разному из того факта, что фунт золота и фунт железа хоть и имеют одинаковый вес, но имеют разные стоимости, так как различны физические, химические и потребительские свойства этих металлов. И пусть в действительности стоимостный характер продуктов труда непрерывно меняется, независимо от желания, предвидения и деятельности лиц, обменивающихся продуктами, в глазах последних их собственное движение в обществе принимает форму движения вещей, под зависимостью которых они находятся, вместо того чтобы это контролировать.
Развитие товарного производства для того, чтобы из опыта этого развития появилась общественно пропорциональная мера распределения средств для жизни по труду, на самом деле вся финансовая система общества только усложняется и запутывается, что на руку разным финансовым махинаторам. Формирование величины стоимости через рабочее время, квалификацию труда и условия труда открывает нам под видимым движением относительных товарных стоимостей только тот факт, что это может устранить иллюзию, будто величина стоимости продуктов труда определяется чисто случайно. Но это совсем не устраняет саму сущность капиталистической несправедливости, когда производство средств для жизни осуществляется прежде всего ради прибыли через определение величины стоимости товара по спросу на него. Распределение необходимых каждому средств потребления производится за деньги, по капиталу, а не по труду, а именно это как раз и образует буржуазную форму экономики.
Законченная форма буржуазного товарного производства — это его денежная форма! Именно она не позволяет соединить общественный характер производственных отношений с общественным характером их потребления по количеству и квалификации труда. Только внедрение в социально-экономические отношения граждан страны законов о социальных гарантиях на базовые средства для жизни по количеству и квалификации труда позволяет соединить общественный характер производственных отношений с общественным характером их потребления!
Именно на это совершенно определено более 150 лет назад указывал Энгельс, что «подобно тому как Чарльз Дарвин открыл закон развития органического мира, Карл Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься искусством, науками, политикой, религией и прочее. Для этого, следовательно, всякое общество и формирует свою организацию производства и распределения непосредственных материальных средств к жизни для удовлетворения своих насущных потребностей. Тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, культура и прочее…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19, с. 350–351).
Вопрос общественного производства и справедливого распределения средств для жизни оказался настолько важен, что Маркс выделил в противовес монополии капитала, при распределении средств для жизни, монополию ЗАКОНА о социальных гарантиях на базовые средства для жизни по количеству и квалификации труда как основной признак социализма: "Наконец, представим себе, для разнообразия, союз людей равноправных и свободных от угнетения другими людьми, планомерно производящих общими усилиями в своё рабочее время средства для своей счастливой жизни и вместе их потребляющих для восстановления своих потраченных жизненных сил, что необходимо для ежедневного и благополучного продолжения жизни всего общества. Весь продукт труда союза этих свободных людей сначала представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства и она остаётся в обществе для дальнейшей переработке. А другая часть потребляется в качестве необходимых всем базовых средств для жизни членами союза и должна стать индивидуальной собственностью каждого члена общества для восстановления своих сил и для удовлетворения других своих личных потребностей. Именно поэтому общая масса средств для жизни должна быть распределена между ними по потребностям каждого относительно равномерно от относительного равенства рабочего времени как относительно равного для всех количества труда, а качество благоустройства жилья, приготовления пищи и изготовления одежды по зарплате или от степени мастерства делать эти средства удобными и готовыми для потребления в своей счастливой и благополучной жизни. Формы такого распределения будут меняться соответственно характеру развития экономики и уровня социально-политического развития общества.
Лишь для того, чтобы провести параллель с товарным производством, мы предположим, что количественная доля каждого участника производственных отношений в необходимых жизненных средствах определяется равным количеством необходимого общественного труда по относительному равенству рабочего времени как относительно равного для всех количества труда. В этих условиях рабочее время будет играть как бы двоякую роль и одна его роль определяет общественно-планомерное отношение каждого к различным трудовым функциям при участии в социально-экономических взаимоотношениях трудоспособных граждан страны. В другой роли относительно равное рабочее время служит вместе с тем мерой не столько индивидуального участия населения в совокупном общественном труде, сколько в относительно равном количестве индивидуально потребляемой части производимых продуктов труда в виде необходимых каждому базовых средств для жизни, для восстановления своей потраченной энергии в труде и для удовлетворения других своих жизненных потребностей, но по потребительским качествам по зарплате от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны при некотором сохранении рынка вне социальной сферы и на продукты производимые сверх необходимых норм потребления для благополучной жизни. Именно поэтому социально-экономические взаимоотношения людей в труде и в потреблении необходимых всем базовых средств для жизни становятся при социализме прозрачно ясными и взаимосвязанными как по участию в трудовых отношениях, так и в распределении. Именно в этом случае общественно полезный труд и распределение базовых средств для жизни, которые необходимы для продолжения жизни каждому, приводятся в более социально справедливое соответствие с общественным характером производства для развития всего общества!". (Маркс, Капитал, Т. I стр. 88-89)
Таким образом, решение проблем социально справедливого распределения необходимых каждому производимых обществом средств для жизни, для нормальных и благополучных социально-бытовых условий жизни населения страны, имея реальную власть и поддержку населения, возможно только с установлением более справедливого закона! Такой ЗАКОН должен быть суровым, но справедливым, ибо закон без справедливости это гораздо хуже, чем беззаконие…
Рассмотрим труд людей и вознаграждение за их труд при средневековом феодализме. Мы находим здесь людей, которые все взамозависимы – крепостные и крепостники, чиновники и простые служащие, миряне и попы. Личная зависимость образует здесь общественные отношения материального производства основанные на потребностях людей по их статусу и можно видеть, как отношения личной зависимости составляют основу данного общества.
Здесь труд и продукты труда входят в общественный круговорот в качестве натуральных служб и натуральных повинностей. Непосредственно общественная и натуральная форма труда здесь соответствует и натуральная общественная форма потребления, но по законам этого времени, а не всеобщность труда и его продуктов. Барщинный труд крепостного люда, как труд, производящий товар, тоже измеряется временем, но каждый крепостной знает, что на службе своему господину он затрачивает определенное количество своей собственной, личной рабочей силы. Десятина, которую он должен уплатить своему хозяину, и часть результатов труда для продолжения своей жизни в зависимости от своего труда и полученного урожая, есть нечто несравненно более конкретное и материальное, чем нищенская зарплата наёмного рабочего в конце месяца.
Для исследования общественного труда нам нет необходимости возвращаться к той его первобытной форме, которую мы встречаем на пороге истории всех культурных народов. Более близкий пример даеёт нам деревенское патриархальное производство крестьянской семьи, которая для собственного потребления выращивает хлеб, скот, производит пряжу, холст, предметы одежды и т. д. Эти различные вещи как результат семейного труда необходимы такой семье для жизни и продолжения рода, а излишки продаются на рынке. Различные работы, создающие эти продукты: обработка пашни, уход за скотом, прядение, ткачество, сапожное дело и прочее, являются общественными функциями в своей натуральной форме, так как это функции семьи, которая обладает своим собственным, естественным разделением труда. Различия пола и возраста, а также изменяющиеся со сменой времён года природные условия труда регулируют распределение труда между членами семьи и определяют рабочее время каждого отдельного члена семьи, когда каждый в течении дня занят каким-то трудом по хозяйству. Но затраты индивидуальных рабочих сил не выступает здесь как определение необходимого общественного труда, так как индивидуальный труд производится по мере сил каждого, а за столом все съедают по нормам от общего стола по старшинству. А с самого начала всё всегда в семье функционирует как необходимость для восстановления сил и удовлетворения насущных потребностей каждого.
Для общества с товарным производством ради прибыли всеобщие общественные производственные отношения состоят в том, что производители относятся здесь к своим продуктам труда как к обезличенному товару, который необходимо любыми способами продать, чтобы получить прибыль и вернуть потраченные деньги, а не для удовлетворения насущных потребностей населения, поэтому психика, привычки и традиции у населения развиваются в соответствии с нормами товарно-рыночной экономики. Следовательно, в отношении развития товарного производства, простые граждане относятся друг к другу как к людям, которым одинаково необходимы деньги, а не работа, чтобы любыми способами добывать их себе на жизнь. Для такого общества подходящей формой социально-экономических отношений являются такие нормы бытия, в которых развивается культ абстрактного человека в своих буржуазных разновидностях.
Такое понимание реального мира может исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных социально-экономических связях между собой и с природой. Строй общественного жизненного процесса, т. е. материального процесса производства, сбросит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом свободного общественного союза людей для общего производства и потребления по принципам гуманизма, равноправия и социальной справедливости! Когда люди будут жить по единому для всех закону, где каждый для всех и все для каждого! Но для этого необходима как определённая морально-интеллектуальная основа общества, так и ряд определенных материальных условий существования людей как единой семьи, со своими гуманными внутренними законами, которые представляют собой естественный продукт процесса развития человечества.
Именно политическая экономия капитализма доказала, что у неё не может быть иной формы, ибо только при капитализме в основу меры стоимости труда заложена его продолжительность и именно эта мера должна закладываться в величину стоимости продукта вместе с его качеством и не иначе!
Формулы, на которых лежит печать принадлежности к капиталистической общественной формации, где процесс производства господствует над людьми, а не человек над процессом производства, – эти формулы представляются людям с буржуазным сознанием чем то само собой разумеющимся, настолько же естественным и необходимым, как то, что солнце всходит на востоке.
Ещё в лице своих первых представителей А. Смита и Рикардо политэкономия рассматривала форму стоимости как нечто совершенно безразличное и даже внешнее по отношению к природе товара. Причина состоит не только в том, что анализ величины стоимости поглощает всё её внимание. Причина эта лежит глубже. Форма стоимости продукта труда есть самая абстрактная и в то же время наиболее общая форма буржуазного способа производства, который именно ею характеризуется как особенный тип общественного производства, а вместе с тем характеризуется исторически.
Если же рассматривать буржуазный способ производства как естественную форму общественного производства, то неизбежно останутся незамеченными и специфические особенности формы стоимости, а в дальнейшем развитии – формы денег, формы капитала и т. д. Поэтому у экономистов, которые признают, что величина стоимости измеряется рабочим временем, мы находим самые противоречивые мнения о деньгах, т. е. о всеобщем эквиваленте труда в его законченном виде. Особенно ярко это выступает, например, при исследовании банковского дела, где с обычным определением денег далеко не уедешь.
До какой степени товарный фетишизм, присущий буржуазному миру, вводит в заблуждение многих экономистов показывает бестолковый спор относительно меновой стоимости, ибо меновая стоимость есть лишь определенный общественный способ выражать труд, затраченный на производство вещи. Так как товарное производство есть самая всеобщая форма буржуазного производства, то эта форма не была в прежние эпохи такой господствующей, как в наши дни, поэтому её буржуазный характер проявился именно при капитализме.