Сергей Григорьевич осторожно обходил лужи. Его ноги промокли, но возвращаться домой он не хотел. В дирекции инженерных сетей сегодня приемный день. Нужно еще раз поговорить с руководством о восстановлении внутри домовой электросети в квартире Татиков, как того требует закон.
В приемной секретарша кокетливо, нараспев, объяснила: — Директора вызвали на совещание в управу. Но жалоба и не требует общения с директором. Этот вопрос в компетенции отдела главного инженера. — И она по внутренней связи вызвала специалиста.
Молодая женщина в белой блузе и обтягивающей черной юбке, едва прикрывающей колени, представилась как заместитель главного инженера. Предложила присесть в холле и изъявила готовность выслушать.
— Я бы хотел поговорить с главным инженером. Ведь сегодня в дирекции приемный день.
— Главный на объекте, и когда будет — неизвестно. Я вместо него.
Сергей Григорьевич, скрывая досаду от очередного бесполезного разговора, сдержанно изложил цель прихода и задал главный вопрос: — Когда дирекция займется поврежденной внутри домовой электропроводкой в квартире Татиков и восстановлением уничтоженной заделки перекрытия?
— Обязательно примем меры. Я доложу главному инженеру ваш случай.
— Как вас понимать — доложите случай? В дирекции мое заявление с июня.
— Я не видела вашего заявления и не в курсе обстоятельств с его рассмотрением, — быстро ответила женщина.
— Чертовщина какая-то! — возмутился Сергей Григорьевич. — Я несколько раз ставил дирекцию в известность, что в квартире двадцать восемь Татиков повреждена заделка перекрытия и внутри домовая электрическая сеть и что следствием этого является нарушение изоляции моей квартиры от других жилых помещений дома и отсутствие в ней электрического освещения. И тут, спустя несколько месяцев, выясняется, что заместитель главного инженера — не в курсе! У вас что, нет учета и каждый сам по себе?
— Я доложу главному инженеру о том, что вы приходили по этому вопросу, — сухо повторила чиновница и упорхнула за дверь.
Сергей Григорьевич не пошел домой, а направился в управу, которая находилась в трех кварталах от дирекции.Рыхлый чиновник с мокрыми губами долго перебирал картотеку на столе. — Вашим вопросом занимается юрист управы. Пройдите к нему, в левое крыло здания. А меня, извините, вызвали на совещание.
На двери с отделкой под дуб табличка: «Юрист М. А. Казаков». Дверь выпустила посетителя. Его провожал русый молодой человек в светлой рубашке с короткими рукавами.
— Заходите, — вежливо пригласил он Сергея Григорьевича. — Слушаю.
— Меня к вам направил Хворов.
— А по какому вопросу вы были у него на приеме?
— Приема, собственно, не было. Хворов куда-то спешил. Но сказал, что моя жалоба находится в юридическом отделе. Сергей Григорьевич назвал адрес и номер своего заявления.
Юрист по компьютеру посмотрел движение документов. — Судя по всему, Геворг Ионович запамятовал. Ваша жалоба действительно какое-то время была у меня, а затем с правовым заключением вернулась к главе управы, который обязан был выдать дирекции инженерных сетей распоряжение о восстановлении повреждений на перекрытии силами аварийной службы города.
— Но такого распоряжения в дирекции нет, — раздраженно ответил Сергей Григорьевич. — И это очень странно. Мое заявление в управу о бездействии должностных лиц поступило в конце августа. Все возможные сроки восстановительного ремонта муниципального имущества в доме, начиная от даты регистрации заявления, превышены. Но при этом узнать, что сделано управой для того чтобы процесс вошел в правовое русло и начался ремонт поврежденной конструкции, никак не удается.
— Полагаю, что этот вопрос вы задали Геворгу Ионовичу?
— Ну да. Задал. На что Хворов ответил, что подробную информацию я получу от вас.
В заявлении я просил управу обеспечить выдачу документов, определенных законом, по аварийным случаям, подтверждающих несанкционированную реконструкцию коммунального имущества в доме. Как вы понимаете, только акт аварии в электросети позволяет подключить к разрешению вопроса аварийную службу города. Только справка по ущербу от порчи общего имущества дома позволяет обратиться в прокуратуру. Да что я объясняю. Вы и сами знаете, без каких документов дело не сдвинется с мертвой точки. В том числе и в суде, куда меня настойчиво направляют без этих документов. Почему управа, от которой зависит восстановление поврежденной внутри домовой инженерной системы жизнеобеспечения, тянет время с выдачей документов? Почему вместо конкретных - обязующих мер к виновнику порчи дома перекладывает дело с одного стола на другой, от одного чиновника направляет к другому?
— Дело в том, Сергей Григорьевич, что Татик не впускает в квартиру службу ремонта. Обязать его это сделать может только прокуратура или суд.
— И вы до сих пор не знаете, почему не пускает? Что позволяет ему отказывать аварийной службе во входе к месту повреждений? Скажите, кто-нибудь из должностных лиц предъявил Татику акт аварии в электросети на перекрытии его квартиры и материальный ущерб от повреждения конструкций дома, которые не принадлежат жильцам в праве частной собственности? Кто-нибудь составлял административный Протокол на этого господина по факту порчи им общего имущества дома? Молчите. Следовательно, знаете, что никто не составлял, не предъявлял, не требовал, в том числе и допуска в его квартиру. Надо ли после этого объяснять, почему вопрос не находит разрешения. Кто поверит, что муниципальная власть бессильна против мигранта, препятствующего уставной деятельности дирекции инженерных сетей?
Юрист не перебивал возбужденного посетителя. - А что предприняла юридическая служба управы, которая занималась моей жалобой и которая, следуя закону, обязана быть в курсе исполнения нормативных документов по аварийному случаю? Покажите мне в деле акт аварии в сети, акт осмотра перекрытия, расчет ущерба. Все, что должностные лица дирекции обязаны были оформить еще вчера.
Покажите хоть что-нибудь из того, что вы предприняли, чтобы эти документы появились в деле и дошли до виновника и потерпевших.
Юрист молчал. И только выражение его лица выдавало затруднительное положение, в котором он находился.
— Аварии в электросетях по закону устраняются в течение трех дней, — продолжал говорить в одиночку Сергей Григорьевич. — Прокуратура по вашему представлению оформила бы вход в квартиру Татика немедленно. Управа обращалась в прокуратуру?
А иск в суд на вход в квартиру для восстановительного ремонта инженерных сетей управа предъявила Татику? Административные иски рассматриваются судами в течение двух недель. Иск управы давно бы уже рассмотрели. Однако ваше молчание подтверждает, что ни надлежащих документов, ни обращения в прокуратуру, в суд у вас нет! Управой ничего не предпринято по факту порчи дома. Следовательно, кивок на Татика лишь отговорка. Восстановление конструкций и сетей, эксплуатация которых представляет угрозу для жизни людей — обязанность исполнительной власти. А управа бездействует и тянет время.В чьих интересах? В чем причина?
— На это мне нечего вам сказать, — тихо ответил начальник юридической службы.
— Отчего же? По должности и характеру правонарушения —повреждение муниципального имущества — вы обязаны ответить по существу. Объяснить, что происходит по моему заявлению и что сделано управой, чтобы изменить ситуацию.
— Сейчас уже ничего изменить нельзя.
— Почему? Куда же делись правомочия управы?
— Выход из сложившейся неправовой ситуации заблокирован…
— Кем, когда и каким образом?
— Татик закончил ремонт в августе и закрыл место скрытых работ на перекрытии ламинатом. Ламинат — его личная собственность и препятствие подходу к месту повреждений. Ситуация вступила в фазу доказательств, а никаких сведений, подтверждающих вмешательство Татика в капитальные конструкции дома, нет.
— Позвольте, — сказал Сергей Григорьевич, — и оставьте на минуту Татика в стороне. Есть факт отсутствия освещения в моей квартире, именуемый нормативными документами как авария в электросети дома. Оформить акт аварии должностные лица обязаны на основании факта отсутствия освещения в моей квартире, Постановления № 465 и межведомственного нормативного акта прямого действия Минэнерго, не зацикливаясь на Татике. В любое время. Хоть сегодня. Это - Административный акт, и ответственность за его составление несет не Татик, а исполнительная власть.
Так почему нет акта аварии? Заявление о повреждении внутри домовой электросети во время ремонта перекрытия в квартире двадцать восемь поступило в ДЕЗ в начале июня! - Татики еще не были прописаны в квартире, и вход по месту ремонта был открыт. Оформить Протокол вмешательства в конструкцию перекрытия, осмотреть состояние его частей и составить акт аварии в электросети должностные лица обязаны были на основании Постановления № 465 не-мед-лен-но!
- Почему нет акта осмотра места работ? Поскольку речь идет об осмотре имущества, не принадлежащего гражданам в праве частной собственности, ссылка на противодействие Татика надумана. Для обеспечения законного порядка, вытекающего из нормативно-правовых актов, есть правоохранительные органы, к помощи которых могла прибегнуть ДЕЗ. Пост участкового в соседнем доме. Следовательно, оформить исходные документы по квартире Татика дирекции инженерных сетей ничто не мешало.
Или Постановление правительства Москвы о нормативах по эксплуатации жилищного фонда отменили до ремонта в квартире Татиков, и я не в курсе? - Сергей Григорьевич вопросительно смотрел на юриста.
— Нет, не отменили. Однако по вопросам переустройства помещений управу обязали руководствоваться законом 999, в котором правоотношения по аварийным ситуациям не прописаны.
— Но позвольте, — возразил Максимов. — Строительные работы по улучшению условий жизни граждан в приватизированной квартире, регулируемые законом 999, и самовольные строительные работы с коммунальным имуществом, не принадлежащим гражданам на правах частной собственности, сопровождающиеся их порчей, — принципиально разные вопросы. В том числе по характеру правоотношений, несмотря на некоторые присущие этим работам общие признаки, как то: изменение объектов и место событий. Однако у изменений, сопровождающих работы, разный результат. В одном случае происходит улучшение условий жизни одной семьи; в другом — ухудшение условий жизни для неопределенного круга третьих лиц. Чувствуете разницу? И применять один закон на разные последствия строительных работ неправомерно. В таких случаях применение закона определяет форма собственности, детализация работ и их последствий в контексте публичных правоотношений.
Юрист развел руками. — Не могу с вами не согласиться. Закон 999 не регулирует всех жилищных правоотношений, возникающих во время строительных работ. На мой взгляд, это плохой закон в силу ряда заложенных в него статей. Скажу больше. Закон 999 позволяет манипулировать составом работ. А это не в пользу потерпевших людей. Ваш случай из этого ряда.
Мужчины не заметили, как с вопроса устранения аварийной ситуации в доме перешли к обсуждению закона.
— То, что вы сейчас сказали, — заметил Сергей Григорьевич, — указывает на противоречие закона 999 целям законотворчества. И на конфликт этого закона с Постановлением Правительства Москвы № 465, а также с нормативными актами иных субъектов Федерации, ведущих ЖКХ. А в целом — на противодействие отдельным положениям Конституции. Вы же работаете в контакте с другими ведомствами Федерации, с надзорными органами, уполномоченными не допускать подобных коллизий. Но если коллизия все же возникла, имеете право действовать в рамках Основного закона.
— В управе не занимаются аналитикой вопроса, а просто исполняют указания свыше.
— Даже если указания противоправны? Зачем тогда в составе управы действует межведомственная комиссия по конфликтным ситуациям в сфере строительных работ во главе с жилищной инспекцией?
— Жилищная инспекция сама была инициатором ряда не правовых положений закона 999, которые негативно отразились на работе конфликтной комиссии. Не без участия инспекции в составе межведомственной комиссии оказались профессионально несостоятельные люди, не способные восстановить общую картину проведения капитальных работ по последствиям и нормативным документам. Комиссия оказалась не способной защитить нарушенное жилищное право потерпевших людей, а также жилищный фонд от разрушения.
— Договорились... — усмехнулся Сергей Григорьевич. — Оказывается, в управлении многоквартирным жилищным фондом преобладают некомпетентные и непорядочные люди. Но это же абсурд, — подвел он черту.
— Всякие есть, — ответил юрист. — Не верить в это может только тот, кто не пострадал от их действий.
— Тогда где можно посмотреть распорядительные документы за подписью тех, кто придумал этот жуликоватый конвейер в управлении?
— Придумали в высоких кабинетах. И знакомить вас со своими внутренними документами эти люди, естественно, не будут. Но в чем вы твердо должны быть уверены, так это в том, что гражданское судопроизводство — не тот порядок для рассмотрения дел, связанных с порчей конструкций и устранением аварий в электросети.
— Спасибо и на этом. А поскольку отмены установленного Постановлением № 465 формального порядка в разрешении аварийной ситуации я нигде не нашел, и вы подтвердили, что отмены нет, могу быть уверен, что пришел по адресу: устранение аварий в многоквартирном доме — прямая обязанность исполнительной власти, а в случае ее затруднений — дело специального суда и прокуратуры.
Марк кивнул:— Вы правильно понимаете ситуацию. Но прокуратура не подключится к решению вопроса без протокола жилищной инспекции о порче частей дома и акта аварии в электрической сети. У нее железная логика: нет протокола или акта аварии — нет и уголовного деяния. Только эти документы позволят выйти из ловушки, в которую вас затянули. Жилищная инспекция вместо административных мер для защиты жилищного фонда от разрушения и прав граждан на обеспечение коммунальными услугами фактически отвела свое правовое управление от этих проблем и перепоручила их рассмотрение районным судам в контексте состязательного спора между жильцами.
— Но позвольте! Позвольте! Это же сознательно подстроенная ловушка! О каком споре может идти речь в применении действующих нормативно-правовых актов Правительства Москвы и субъектов Федерации, ведущих жилищно-коммунальный комплекс? Нормативные акты субъектов права по эксплуатации и ремонту имущества социального назначения не оспариваются судами, поскольку речь идет о конституционном положении.
— Безусловно, — отозвался Марк. — Строительные нормы и правила — предмет административных правоотношений и ведомственной подсудности, которые не вправе нарушать ни жилищная инспекция, ни суд. В данном случае мы прикоснулись к должностному преступлению, которое находится в компетенции следственных органов прокуратуры.
— К групповому преступлению с участием должностных лиц, — уточнил Сергей Григорьевич.
— Так и есть. Но доказать это вы не сможете из-за отсутствия надлежащих документов по ремонту квартиры Татиков и в силу неприкасаемости лиц, которые превысили полномочия перед законом. Так, руководитель жилищной инспекции Москвы в ранге министра. Кому он по зубам? Как видите, все гораздо сложней, чем кажется на первый взгляд. Продумано до мелочей. За группу потенциальных правонарушителей суд принимает семью виновника порчи конструкций и никого другого. Должностных лиц, даже если они и принимали участие в преступлении, суд отведет от дела.
— Но отведение надлежащего ответчика, как и введение вместо него ненадлежащего, противоречит целому ряду положений Основного закона и прав человека. Ни дочь, ни жена не могут быть в ответе за действия отца и мужа, уничтожившего нутро строительной конструкции!
— Отсутствием логики в этом вопросе суд давно никого не удивляет.
— Следовательно, по вновь созданной схеме у потерпевших не осталось шансов на правовую защиту, и они всю оставшуюся жизнь должны прожить в вакханалии звуков и страхе от короткого замыкания в электросети, — заключил Сергей Григорьевич.
— При таком раскладе, шансов действительно нет. Когда суд не несет ответственности перед обществом, оспаривать в суде бездействие исполнительной власти почти всегда бесполезная трата времени, средств и здоровья, — ответил ему Марк. — Вокруг вас — заколдованный круг.
— Как же быть?
— Жаловаться в прокуратуру на органы муниципальной власти, теребить ведомственные федеральные службы. Вода камень точит. Если у вас нет высоких связей, другого пути нет. Однако без документов обжалование будет долгим.
— Я правильно вас понял, что меня направляют в сторону от разрешения проблемы?
— Ну да. Вас сбивают с толку. Вопросы, относящиеся к содержанию недвижимости в многоквартирном доме с привлечением к ответственности за их состояние, находятся в компетенции жилищной инспекции, государственного энергетического надзора, пожарного, архитектурно-строительного надзора и прокуратуры.
— Но почему управленцы об этом молчат?
— Этому есть объяснение. Разрешение проблемы — не ваш вопрос. А люди, к которым вы обращались, завязаны не на закон, а на деньги.
— И вы не боитесь открыто сказать мне об этом?
— А разве вы пришли не для того, чтобы узнать правду? Ведь, в сущности, вы совершенно правы. Закон на вашей стороне. Но закон не работает. А между прочим, одной ногой вы уже стоите у прокрустова ложа безысходности, искусственно созданного обстоятельствами. Еще шаг, и вы в его тисках. Каждый следующий шаг только поднимет градус страданий. Так какой смысл лукавить? - Лучше показать человеку перспективу его настойчивости. Называйте это цинизмом, дурью, как хотите. Но когда уничтожен правовой механизм отношений с государством, граждане, в том числе и юристы, бессильны. Простите, если огорчил, но такова реальность. Нужны другие люди в управлении и время, чтобы заново отстроить организационно-правовой механизм между всеми участниками отношений в жилищной сфере.
Продолжение следует.https://e-shirokova.ru/