(Фото автора)
Изумительными окрестными красотами, отличительной привольной жизнью славился хутор Ломакино.
Восемь лет провела в тех дивных местах Ольга Филипповна Бурлова – коренная жительница села Мосальское. В середине пятидесятых Ольга вышла замуж за ломакинского парня и стала жить в большой семье мужа. Тогда в каждом доме того селенья насчитывалось немало домочадцев. Двориков же стояло десятка два, размещавшихся одной широкой улицей. За огородами одного порядка благоухал молодой колхозный яблоневый сад гектаров под пятьдесят. Приусадебные участки противоположного порядка упирались в небольшой лесок, за которым открывался вид на глубокие воды пруда. А за водоёмом, садом во все стороны смыкались с горизонтом бескрайние поля, разделённые лесополосами, оврагами и пересохшими болотами.
Немногочисленная начальная Ломакинская школа занимала просторный крестьянский дом. В одной его половине жил со своей семьёй единственный на хуторе учитель С.Е. Пономарёв. Степан Ефимович обучал здешних малышей с 1 по 4 класс. Ребята постарше учились в Бирюченской восьмилетке. Зимой их доставляли туда на санях, а уж весной и осенью добирались, кто как мог.
Ломакинская молодёжь преимущественно находила себе работу на животноводческих фермах центральной усадьбы Бирюч. А мужчины и женщины с первым теплом и до морозов трудились в саду: обрезали побеги, белили известью стволы, прививали, подсаживали саженцы, снимали урожай.
На каждом подворье водился скот, несчётное число домашней птицы. Хлеб хозяйки выпекали сами в русских печах. Не знали нужды в приобретении товаров повседневного спроса – один из частных домиков служил магазинчиком.
Вскоре после того, как на хуторе появилось электричество, небогатое школьное хозяйство пополнилось телевизором. И все жители Ломакина, от мала до велика, с началом сумерек спешили прильнуть к «волшебному» маленькому экрану…
«Прекраснее того края, - говорит Ольга Филипповна, - я не встречала нигде. Нелегко было расставаться с Ломакиным, но так сложились семейные обстоятельства».
А вот что про тот «райский» уголок поведала 92-летняя уроженка Бирюч Соломонида Фёдоровна Куршина, проживающая сейчас в Мосальском.
Ещё девочкой Соня частенько со старшими сёстрами бегала на маленький хуторок в три домика, жители которых вели единоличные хозяйства. Дворики окружали голые поля, ни лесополос, ни какой другой зелени тогда не было. А манил в заповедную даль бирюченскую детвору богатый бетонный мост, соединявший берега пруда. Он высоко поднимался над водами, и дети любили прыгать по его многоступенчатым порогам. Маленькая Соня не раз слышала от взрослых, что этот мост – прихоть одного зажиточного боевского купца, владевшего большей частью тамошней плодородной пашни.
…Перед войной население Ломакина приближалось к трём сотням человек. Большинство старожилов хутора являлись переселенцами из сёл Бирюч, Мосальское, Боево. Меж собой многих связывали родственные отношения.
Родители Николая Ивановича Бурлова прибыли на хутор из села Мосальское. Он родился и вырос уже на новом месте.
- В конце сороковых, - делится воспоминаниями Николай Иванович, - Ломакино значилось отдельным колхозом, называвшимся «Третья пятилетка». За посёлком размещались животноводческие помещения: МТФ, СТФ, овцеферма, конюшня и птичник. Угодий в введении хозяйства числилось где-то гектаров 350. Выращивали пшеницу, ячмень, рожь, подсолнечник. Поля бороновали на коровах, засевали с помощью лошадей – тяжеловозов. В войну коней забрали для артиллерии.
По всем показателям колхоз слыл передовым. А возглавлял его Яков Никонорович Саутин. (Прадед известного олимпийского чемпиона по прыжкам в воду, воронежца – Димы Саутина).
В суете, заботах протекали будни хуторян. Никто никуда не разъезжался, но новостройки уже не велись. Словно уже тогда ломакинцы предвидели «вымирание» своего хутора.
Самая острая проблема заключалась в недостатке питьевой воды, залегающей здесь очень глубоко. На весь посёлок имелся всего лишь один колодец с объёмным дубовым срубом в центре улицы. Вдвоём приходилось вращать огромное железное колесо, опуская двухведерную бадью, навстречу которой поднималась точно такая же, полная воды. От снегов и дождей источник укрывала надёжная крыша. По словам Николая Ивановича, вкуснее той водицы и быть не может.
В начале пятидесятых ломакинцы стали потихоньку покидать обжитые просторы. Н.И. Бурлов в 1968 году вместе с женой и двумя дочками – дошкольницами предпоследним уехал из родного хутора на малую родину отцов и дедов.
Незадолго до его отъезда на берегу пруда в лесочке «вырос» палаточный городок рабочих промышленных предприятий города Воронеж, где в тёплый сезон в несколько потоков отдыхали и приобщались к труду дети заводчан. Он так и назывался – пионерский лагерь труда и отдыха.
В середине семидесятых мне довелось побывать в этой местности. В тени клёнов, акаций и вязов «прятались» от солнца палатки. Ведущие к ним дорожки покрывал асфальт, вдоль них – свежевыкрашенные деревянные низкие изгороди. Подсобные постройки и корпуса культурно-развлекательного направления впечатляли своей ухоженностью, комфортабельностью, размахом. Каждое лето хутор оживал вновь и вновь. А долгими зимами лагерное хозяйство охраняли последние жители Ломакина супруги Толкачёвы: Василий Иванович и Прасковья Прокофьевна. Девять лет назад в семидесятилетнем возрасте ушёл из жизни дед Василий. Оставшись одна, его жена перебралась в Бирюч. В прошлом году не стало и её.
Зная подробную историю хутора Ломакино, больно смотреть на те места, где сегодня нет ни малейшего признака былой жизни. Обмелел пруд, ещё в войну рухнул мост, выкорчеваны яблони. Где стояли дома и раздавался детский смех, бушует молодая поросль клёна. Ничего не осталось и от лагеря.
Но ни баба Оля, ни бабушка Соня, ни Николай Иванович давно там не бывали, не видели той пугающей пустоты. В их памяти хутор остался самым красивым и чистым местом на земле.
------------
Лето 2002 год.