Начало ноября. В Москве уже несколько раз выпал снег, а на берегу Красного моря, в курортном Шарм эль Шейхе, было тепло.
Утро. На пришвартованном толстыми якорными цепями над бездной понтоне я надел снаряжение, соскользнул в тёмно-бирюзовую воду и двинулся вдоль рифа. Мне хотелось увидеть живущую на этом рифе, где-то на глубине, его хозяйку страшную морскую хищницу мурену.
Известно, что мурена весьма опасна для человека. Зубы у этой хищной рыбы длинные и острые, а её укус очень болезнен. Нападая на человека, она повисает на своей жертве, как бульдог.
Время от времени я нырял на глубину шести–восьми метров, в надежде увидеть её морду, торчащую из расселины рифа. Я медленно плыл вдоль кипящей жизнью отвесной стены рифа, пристально вглядываясь в его тёмные глубины.
Я сделал уже пять или шесть нырков, но мурену так и не увидел.
Вдруг проплывавший мимо спасатель-египтянин, потянул меня за ласт. В ответ на мой удивлённый взгляд он указал вниз. Там, на глубине примерно трёх метров, лениво шевеля хвостом, медленно плыла большая барракуда. Я нырнул к ней, чтобы разглядеть поближе. Хищница никак не отреагировала на моё приближение. Она бесстрастно взирала на окружающий мир своими круглыми холодными глазами стального цвета. Поднимаясь на поверхность, я увидел, как барракуда сделала несколько коротких сильных ударов хвостом, и её стремительное узкое тело исчезло в толще воды.
Во время очередного нырка я вдруг заметил, как в полутора метрах подо мной несколько довольно крупных расписных рыб испуганно метнулись вверх и в стороны.
Приглядевшись, я увидел примерно метрах в двух – двух с половиной ниже большую черную в мелкую желтую крапинку мурену, хвост которой уходил в глубину рифа, в невидимую мне пещерку. По всей видимости, она резким броском схватила одну из попавших в сферу её досягаемости неосторожных рыб, обратив всю стайку в паническое бегство, и теперь, извиваясь широкой лентой, неторопливо втягивалась назад, в свою нору.
Я завис над муреной, чтобы получше разглядеть её, стараясь как можно меньше двигаться, но в этом не было никакой необходимости. Только что позавтракавшая рыба и так не обращала на меня никакого внимания. Она вплыла в свою нору оставив снаружи только голову и сантиметров двадцать тела, и застыла в этом положении, ритмично открывая свой саркастически улыбающийся усеянный острыми зубами рот.
Вдруг тонкая серебристая стрела пронзила толщу воды, и риф в одно мгновение опустел. Барракуда.
Мурена не заметила опасность. Барракуда сверху вцепилась в её шею своими страшными острыми зубами.
Тела огромных рыб переплелись в смертельной схватке. Они сражались с неистовой яростью. Мурена изо всех сил извивалась, пытаясь вырваться из тисков челюстей барракуды, однако барракуда не ослабляла свою стальную хватку.
Каким-то непостижимым усилием мурене удалось освободиться. От её резкого усилия барракуду отбросило в сторону, и истекающая кровью мурена, воспользовавшись этим, поспешно скрылась в расселине рифа.
Тем временем кислород в моей крови почти закончился, и мне пришлось отправиться наверх за очередной порцией воздуха. Всплывая, я всё ещё удерживал взгляд на торчащей из рифа чёрной голове хозяйки рифа и атакующей её барракуде, однако наверху потерял их из виду.
Отдышавшись, я сделал несколько глубоких нырков, но ни барракуды, ни мурены на месте только что произошедшей яростной схватки уже не было.
Скорее всего, мурена полностью спряталась в темной глубине рифа, а барракуда удалилась, осознав бесполезность дальнейших атак.
Под впечатлением от схватки двух хищниц, я поплыл к понтону.
Вот так и закончилось моё первое знакомство с хозяйкой рифа грозной муреной.