- Надежда, на тебя вся надежда!
Голос подруги, как всегда, звучит энергично, со знакомыми со школьных лет уверенными интонациями в правоте ее просьбы (настоящая учительница!).
- Люся, что стряслось?
- Стряслось: Костика в классе игнорируют, понимаешь?!
- Костика? Какого Костика?
- Костика Милашевича – вот какого! Четвертый класс – а дети, как стадо злых обезьян, чес слово! Прицепились к мальцу, затюкали насмешками: "милашка-костяшка" – а я и сделать ничего не могу! Язык стерла, объясняя, что некрасиво… Прикинь: моего авторитета недостаточно, чтобы какой-то Толян Лыков заткнулся, не заводил класс и не мешал Костику учиться!.. Ужас! Папа приходил! Говорит, что сынок утром плачет: - Не пойду в вашу дурацкую школу, хоть убейте…
- Понятно… А я чем могу? Тут, наверно, психолог нужен, Люсь: пусть разруливает.
- Разруливал уже! Посоветовал Костику самооценку поднимать: "всех детей дразнят, но обижаются только дети с низкой самооценкой".
- И ты считаешь, что для поднятия самооценки твоему Костику нужна я?! Ну, Люсь…
- Именно ты, Наденька!!! – Люська удвоила напор, - У него же только по пению – пять, остальные – тройки!!!
- Тупой что ли?
- Надь!.. Не тупой, а медлительный! А еще – толстенький, стеснительный и "рева-корова"…
(Н-да: идеальный объект для насмешек в школе. Ему бы в карате, а не на вокал…)
- Люся, тут нужны спортивные достижения, мне кажется. Посоветуй родителям: пусть в спорт мальчика определят. Похудеет заодно…
- Советовала. Ходил Костик на самбо… три раза: там тоже издевались. Ну что, Надь?! Пять же по пению!!!
- Знаю я эти пятерки… Ладно. Приводи своего бедолагу: послушаю. Но не обещаю: если слух никакой – я за реанимацию не возьмусь. Тут надо употеть, чтобы что-то получилось – нет у меня лишнего пота, подружка.
- Я в тебя верю!!! Спасибо тебе!!! До завтра!!! – обрадовалась Люська (Людмила Николаевна) так, будто уже спасла и бедного Костика, и свой шатающийся учительский авторитет, и, звонко чмокнув телефон три раза, отключилась.
***
Они пришли в ДК к концу репетиции. Костик выглядел растерянным. Не смотря на то, что рядом стояли и его папа, и "классная мама". Особенно его смутили девчонки, разглядывающие "новенького" с любопытством и плохо скрываемыми смешочками (маленькие кривляки: мальчика увидели).
- Все, девочки, на сегодня хватит: репетиция окончена.
Надежда Сергеевна проводила "своих птушек" до двери, потом улыбнулась гостям: - Ну, давайте знакомиться!
Люська на правах друга семьи Милашевичей (она у мамы Костика косметику покупает) воодушевленно представила: - Это Игорь Валерьевич, папа-строитель; а это – наш будущий певец – Константин!
На слова "будущий певец" Костик нахмурился и покраснел. Папа почему-то тоже покраснел (семейное что ли?).
- Замечательно! А я – Надежда Сергеевна, педагог по вокалу в детской студии "Романтика". Ну, папа пока, наверное, с Людмилой Николаевной по ДК погуляют, да? Посмотрят, что у нас тут интересного есть. А мы с Костей попоем немножко, хорошо?
И, закрыв за эскортом дверь, она подвела растерянного мальчика к фортепьяно: - Ты какую песню знаешь? Что в школе поете?
- "Облака" поем, - пробурчал Костик, кусая губы, - но мне не нравится.
- Спой, какая нравится. Чуть-чуть хотя бы, чтобы я могла тебе подыграть.
Костик помялся, потом глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, зажмурился… и запел: - На поле танки грохотали, солдаты шли в последний бой…
О, интересный выбор репертуара. Надежда "поймала" тональность: ре-минор. Марш или арпеджио?.. Ладно, по ходу решим. Окончание куплета пелось уже под фоно. Костик не остановился, услышав аккомпанемент – только чуть-чуть приоткрыл глаза. Так - с приоткрытыми щелочками – он и допел песню до строчек "В углу заплачет мать-старушка, смахнет слезу старик-отец, и дорогая не узнает, какой у парня был конец".
Этого куплета Надежде хватило, чтобы Костика не просто взять в свой ансамбль, а полюбить его, как родного: столько эмоций! Она из своих птушек эмоции и так, и сяк вытягивает - и вытянуть не может (кривляние – пожалуйста, а переживаний настоящих – фигушки), а тут – хоть обрыдайся!..
- Константин, Вы – молодец! Честно! Будем работать над голосом? Обещаю научить Вас всем секретам.
- Ага, - кивнул (опять краснея и хмурясь!) Костик, и уточнил: - Только без девчонок.
Вечером позвонила Люся: - Ну, что: запущен процесс? Костик папе похвастался, что его взяли! И ему понравилась тетя! Что скажешь, тетя?
- Голос небольшой, интонация неточная, но слух есть. И петь ему нравится. Поработаем! Главное – хотеть. Будет хотеть – будут результаты…
Костик хотел. Он не пропускал ни одного занятия и очень старался. Через пару месяцев он так в себя, как певца, поверил, что выступил на классном огоньке с песней про дружбу, а на словах "вот что значит настоящий, верный друг" даже указательный палец вверх поднял. Ему аплодировали: все девочки и некоторые мальчики.
Через полгода Костя Милашевич выступал уже на общешкольном концерте. Ему шла специально сшитая малиновая бархатная бабочка, и малиновый румянец на его щеках тоже был "в тему": хорошо смотрелся певец-Костик на сцене.
В апреле на ежегодном городском конкурсе "Надежда" Костя Милашевич не победил, хотя хотел и старался. Но тут главное, что хотел. И не расхотел после "поражения".
Похоже, Люся оказалась права: процесс запущен. С учебой у мальчика тоже дела получше пошли, особенно после общешкольного концерта - даже учитель физры сказал ему "нормально, Константин". Единственный, кто не хотел признавать за Костиком право собой гордиться был Толян Лыков. Он по-прежнему его называл милашкой, подсовывал кнопки на сиденье, приклеивал на спину жвачку и подставлял подножку на перемене. Но поскольку отношение к "жертве" в классе качнулось в сторону толстого Костяна, дразнить его стало скучно: мало поддержки. Постепенно и Лыков отстал: просто перестал замечать "красну девицу".
Между тем четвертый класс был закончен. Так же потихоньку, с песнями и тройками-четверками (по музыке – пять!) – пятый. Надежда Сергеевна, в общем, была довольна Костиком: интонация выровнялась, голос стал сильнее и технически мобильнее. Уже было понятно, что Костя Милашевич – камерный: романсы, серенады – да, но в полторы октавы. Голос – это тайна. У кого-то глотка такая мощная, что духовой оркестр перекроет, у Кости – нет. Будет петь (если не расхочет) "на малых сценах": в узком кругу своих поклонниц и поклонников. А то, что поклонницы и поклонники будут – нет сомнений: столько искренности в подаче песни!
После летних каникул Костя удивил: так вдруг вытянулся вверх – чуть ли не на полметра. Вся полнота ушла в рост – даже щеки пропали. А еще пропал голос: мутация. Костик пытался петь и без голоса, но получил строгий запрет: жди. Пройдет процесс стабилизации связок – и милости прошу.
Вероятно, процесс затянулся, потому что Костик не объявился ни в седьмом, ни в восьмом классе. Люся на вопрос хмыкала: - А я знаю? Он же уже не мой. У меня теперь голова о других детках болит…
Постепенно Надежда про Костика почти забыла. Забыла бы совсем, но… пришел в ДК папа Милашевич. Поговорить пришел. Костик забил на учебу, Костик пропадает с гитарой в непонятных компаниях со своим дружком Толей Лыковым, Костик и вином балуется периодически: что делать? Его б делом занять… Может быть, Вы, Надежда Сергеевна, с ним опять позанимаетесь? Он же любит петь! Если дома - все в наушниках рок орет...
(Рок?! Костя?! Похоже, там уже узлы на связках...)
- Только по старой памяти, уважаемый Игорь Валерьевич. Пусть придет: послушаю. Если смогу...
И смущенный папа, покраснев, выдохнул «спасибо Вам».
- Не за что пока, - ответила она, огорченная услышанным, злясь на свою сговорчивость (что после ора с Костей можно петь?). Действительно, не за что. И пока, и вообще...
P.S. Костик не пришел. Папа-Милашевич тоже больше не приходил. Одновременно и огорченная, и обрадованная этим, Надежда Сергеевна выдохнула: запущенный процесс.