Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя — в граните и в стихах!
И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней — несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург! - Николай Агнивцев
* * *
ПЕТЕРБУРГ И ФЭНШУЙ. Петербург и китайский или вообще восточный фэншуй – это совершенно из разных несовместимых «опер». Лучше опираться на данные истории построения Петербурга в проэкции на на русскую светскую культуру: в настоящее время Петербург - светский город с обилием сакральных памятников - церквей. На это и следует ориентироваться.
ОТНОСИТЕЛЬНО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ - Обычно как строились и русские, и китайские и всякие с древнейших времён города? Некое селение в удобном – хорошем для жизни, было с точки зрения торговли и безопасности так удачно расположено, что в него начинали переселяться. И местный феодал основывал там уже хорошо укреплённое поселение. Петербург является ярким исключением из общих правил. Три деревни на территории будущего Петербурга были, - между ними лежали мягко говоря, «неудобные» для жизни заболоченные земли. Но по замыслам царя Петра I место было экономически и политически выгодно. И предприимчивый царь велел: "Здесь будет город заложён..."!
В начале строительства в Петербург было собрано из разных губерний до 40 тысяч крепостных крестьян, которые должны были работать 3 месяца, потом приходила другая «вахта». В учебниках советских лет категорично заявлялось о массовой смертности работников. Сейчас пытаются представить дело так, что за несколько лет умирало только человек 30. Эта маленькая, из современных политических соображений заниженная цифра весьма сомнительна, учитывая русские зимы в сочетании с сыростью и грунтовыми водами. Все ли смерти крепостных заносились на бумагу? И все ли такие бумаги дошли до настоящего времени сквозь бурные события нашей истории?.. Скорее всего, более прав Некрасов:
...Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.
После начала строительства 250 лет спустя ставший Ленинградом Петербург выстоял Блокаду, в годы которой погибло, по разным данным, от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек. Так что вполне – и в переносно, и в прямом смысле – справедливы слова «Петербург стоит на костях».
Пишут, что почти все умершие в блокаду похоронены на Пискарёвском кладбище: неоспоримый факт. Но ведь на рубежах гибли солдаты, да и немцы тоже. В детстве автор этой статьи жил в хрущёвке Московском районе, где раньше были оборонительные рубежи. Когда в 1980-х годах рядом с нашим домом на пустыре стали копать котлован под новый более высотный дом, вместе с землёй в изобилии выбрасывались патроны, гранаты, кости…
Так что Петербург стоит на костях, - отрицать не приходится. А если мы прибавим всех погибших в Петербурге в революционные и годы сталинских репрессий, то можно смело сказать, - город трёх революций вымощен костями. С точки зрения основ древнего фэншуй такое место совершенно не пригодно для жилья. Но мы живём и находим мужество - гордится мужеством своих предков; именно такое отношение и есть психологическая грамотная основа нашего питербургского фэншуй. Практических общих советов относительно жизни в Петербурге можно дать немного, но, может быть, они будут не лишние:
- Бережное отношение к своему городу, к его культуре и культурным объектам, уважение к памяти ушедших, благодаря которым мы сейчас живём, - всё это и будет новым внутренним фэншуем нашего времени в родном городе. Считающим Петербург родным городом необходимо гордиться мужеством выстоявших в Блокаду предков, для чего следует читать - проникаться историческими документами в Блокадной Книге: Дневником Тани Савичевой и другими блокадными воспоминаниями.
К истории былых жителей Петербурга прибавляется - из этой истории необходимо должен истекать личный внутренний фэншуй каждого культурного жителя: других вариантов фэншуй здесь нет. И здесь много зависит от чувства меры: нельзя не помнить об истории, но постоянно только о жертвах думающий окажется как бы на кладбище, где живым жить, мягко выражаясь, неудобно.
Так же если некто только жалуется – климат плохой, жильё плохое, люди отвратительные – именно в городе со всеми подобными «прелестями» он и живёт: такой любитель негатива сам себе создаёт врага в лице своего города. Ведь любой фэншуй – это постоянное удерживание равновесия. Так что здоровее считать: город прекрасен, люди замечательные, значит, - возможно жить; значит, - наш и города творческий потенциал развития не исчерпан!
* * *
У разумных людей высоко поэтическое отношение к месту своего проживания должно бы естественно сочетаться с некоторыми в свете науке полезными практическими навыками. А именно:
- Прекрасные петербургские гранитные набережные хорошо впитывают и хранят радиацию: не сидите на граните набередных, как и вообще не сидите на голых камнях без туристической пенки.
- Даже если вам не холодно зимой и не беспокоит летнее солнце – в городе лучше надевать головной убор. От излишней солнечной летней радиации белокожих людей защищает синий цвет одежды, а негров – белый. А радиацию из организма прекрасно выводит съеденный с утра небольшой кусочек сала с кусочком хлеба и маленьким зубчиком чеснока.
- Одевайтесь по погоде. То есть при намерении прогуляться на Невской набережной берите с собой ветровку: на набережных летняя жара почти всегда сочетается с продувным сильным ветром. И самое главное правило петербургского фэншуй - ниже.
___________________________________________
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток. - Осип Мандельштам. "Ленинград"
* * *
НАЧАЛО ГОРОДСКОГО ФЭНШУФ - ЗНАКОМСТВО С ГОРОДОМ. Перед тем, как люди дружатся, они знакомятся, - то же самое относится и к пространству: только освоенное пространство благосклонно к нам. Правило это распространяется и на нашу квартиру, и на родной город. Сидящий у телевизора и ежедневно продвигающийся только по маршруту квартира – работа – магазин – квартира рискует остаться в чужом марсианском городе, к нему неблагосклонном, или, скорее, для него не существующем. Поэтому время от времени находите в себе силы и время предпринимать пешие прогулки по своему городу: хотя бы по воспетому Николаем Гоголем Невскому проспекту с тенью Евгения Онегина прогуляйтесь:
А над Невой — посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.
Тяжка обуза северного сноба —
Онегина старинная тоска;
На площади сената — вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка... - Осип Мандельштам.
Пространство вообще, тем более - исторически культурно насыщенное прпостранство - подчиняется кодированию красивым хорошим словом и бережным уважительным отношением, и знанием истории этого пространства. Где жить, – каждый решает сам: в узком пространстве замкнутого сознания, где «Напастям жалким и однообразным Там предавались до потери сил»(Вл. Ходасевич), или в одной из самых красивых культурных столиц мира?.. Поэты воспели Петербург во многих видах. Петербург грозый:
Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки... - Борис Пастернак.
__________________
Петербург трущоб и серых будней:
Белые хлопья и конский навоз
Смесились в грязную желтую массу и преют.
Протухшая, кислая, скучная, острая вонь…
Автомобиль и патронный обоз.
В небе пары, разлагаясь, сереют.
В конце переулка желтый огонь…
Плывет отравленный пьяный!
Бросил в глаза проклятую брань
И скрылся, качаясь, — нелепый, ничтожный и рваный.
Сверху сочится какая-то дрянь…
Санкт-Петербург — гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой! - Саша Чёрный (Алекса;ндр Миха;йлович Гли;кберг)
* * *
Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.
Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были... - Инокентий Аненский
_____________________
Писали даже стихи о том, что совсем не хотят воспевать жестокий Петербург:
Великолепный град! пускай тебя иной
Приветствует с надеждой и любовью,
Кому не обнажен скелет печальный твой,
Чье сердце ты еще не облил кровью
И страшным холодом не мог еще обдать,
И не сковал уста тяжелой думой... - Аполлон Григорьев
Эти стихи ещё не значат, что Аполлон Григорьев, Инокентий Аненский, Саша Чёрный не любили Петербург: кто совсем не любит - ничего не пишет.
_______________________________
Итог разговору о царственном граде и грараде "униженных и оскорблённых", и граде трёх революций Петербурге хочется подвести стихами Анны Ахматовой:
...А мы живем торжественно и трудно
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда с налету ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Бессолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный.
* * *
Эстетика отношения к месту жительства и к его истории - мощный защитный фэшуй.