Хайратон

               

   Завтра первая длительная поездка в Хайратон, на границе с СССР. Дорога та же, по которой недавно прибыли в Саманган. Выехали так рано, что не все еще участники банд, после ночных вылазок, разошлись по кишлакам. Некоторые стояли группами вдоль дороги. Шофер – афганец показал на одного, у которого из-под одежды выглядывал приклад автомата. У Еремея холодок пробежал по спине, надо бы было теплее одеться. Но моджахеды не обратили внимания на афганское такси. Дорога шла степью.   Вдоль дороги, справа в полукилометре, тянутся кишлаки почти сплошным, без перерыва, строением. Дома превращены в развалины. Можно предположить, что  недоброжелатели этих поселений попытались вначале установить превосходство над народной властью, но не учли интернациональную помощь СССР. И поплатились.

   С обеих сторон мелькали убогие деревни. Ни рек, ни водоемов не видно, хотя есть небольшая речушка в трех километрах. Около деревни Талагачи крестьяне пашут землю древним способом – деревянной сохой, а в двухстах метрах от дороги женщины, почему-то все в красной одежде, достают ведром воду из колодца. Глубина его, судя по длине веревки, метров пятьдесят. Несколько женщин, как бурлаки на Волге, берут конец веревки и идут с ней, по вытоптанной до блеска тропинке, вытягивая ведро с водой, затем снова опускают его на дно. И так с утра до вечера все лето черпали воду. Сколько раз проезжали – удручающая картина одна и та же. Даже у военных не выдержало сердце и они, к осени выкопали для них около колодца небольшой водоем. Протянули трубу от речки и регулярно наливают воду в выемку. Получился пруд. Теперь отсюда благодарные жители берут воду для питья и здесь же поят ишаков, которые пасутся целыми стадами. Недаром к советским среди населения было другое отношение, чем в последующем к американским.

   После равнины начинаются горы. Дорога незаметно поднимается и вползает через перевал в ущелье. Во время низкой облачности тучи по равнине плывут в нескольких метрах от земли, а на перевале отдыхают, прочно вцепившись в скалы. Облако видно издалека. Оно несется по дороге навстречу со скоростью автомобиля, и он с размаху ныряет в туман. Горы невысокие, около километра, но Ваханову никогда не надоедало любоваться их разнообразием. Горы даны людям как образования Земли, помогающие выйти из условий физического мира. Стремление в горы указывает на желание освободиться от обычного окружения. Чем выше, тем чище и светлее. Психическая атмосфера гор резко отличается от атмосферы долин. Даже воздух подвала дома от-личается от воздушной среды верхнего этажа. Сгущенные, тяжкие слои низин, отравленные эманациями людскими, не достигают высот.
 
   Километра за три до окончания ущелья, среди серых скал ярко выделяется красным цветом полукилометровая гора. Говорят, она из железа, но его никто не добывает. Время еще не пришло, да и зачем копать землю и разрабатывать руду, когда готовым железом, как самородками, усыпаны окрестности. Только собирай. «Шурави» бомбы и снаряды не жалели. Вскрыли все послевоенные склады боеприпасов, начиная с 1945 года, предназначенных к уничтожению, а уничтожали их прямо в горах. Для военных такой полигон нужен, опыт приобретается, новое оружие можно испытать и со старьем проститься.

   Вообще в этой горной стране много ископаемых минералов. Вглубь не лезут, нет пока такой техники, но если близко к поверхности, выкапывают драгоценные камни открытым способом. А они так соблазнительно сверкают! По слухам, некоторых наших военных, неравнодушных к камушкам, пришлось отправить в отставку, а кого и в тюрьму.

   Проскочили горы, и дорога через узкий каньон изрыгнула машину спецотдела на простор. Взору открылся зеленый и цветущий садами Ташкурган, центр улусвали (волости) Хульм, известный качеством выращиваемого инжира, грецких орехов, миндаля, гранатов. Плоды их, упакованные в ящики, отправляют в Союз. Их покупают охотнее, чем из республик Средней Азии. Здесь есть народная власть и районный царандой (РОВД), а в 100 м. от него исламский комитет противников. Мирно уживаются рядом. Выращиванием плодов и их продажей занимаются все, и душманы – составляющие половину населения - и представители народной власти. Пока бизнес идет – дружат, кончился - опять враги.

   Быстро промелькнуло селение и появился знаменитый поворот на Хайратон. Знаменит он не своим изгибом, а выбивающимся здесь из-под земли источником горячей воды. После него начинается настоящая пустыня, с передвигающими дюнами из грязно-серого песка, с одной стороны пологими, а с другой - обрыв. Появление пустынь на Земле знаменовало начало дикости человечества. Мстит Природа за хищническое отношение к ней.
 
   В тихую погоду - это безобидные кучи песка, на которых ухитряются вырастать даже какие-то травы, но стоит подуть посильнее ветру, как поднятый в воздух песок превращает окрестности в темный хаос и перерезает «дорогу жизни». Свирепый «афганец» парализует все. Утешает то, что пустыня эта пока незначительна по размерам.

   Наконец путешественники от «максуса», прибыли к началу «аорты ДРА» - городок Хайратон. Стоит он на берегу Амударьи, начинающейся в предгорьях Гиндукуша. Пограничная река между СССР и Афганистаном. На той стороне город Термез. Сюда из Союза по мосту на несколько сотен метров заходит даже ж\дорога, наверно, единственная в Афганистане. Здесь основная база, где накапливаются необходимые грузы, чтобы продолжить свой путь в Кабул. Еремей долго смотрел через реку на советскую сторону, пока какая-то тень не загородила вид:

    - Привет, земляк, – низким голосом произнесла фигура. Ваханов вгляделся и узнал подполковника Титова из г.Куйбышева (Самара), познакомились в коридорах МВД. Был он невысокого роста, коренаст, в советнической форме без знаков различия. На базе служит, по его словам, начальником отдела по снабжению.

   В чужой стране 400 километров между городами на родине, не являлось препятствием землячеству. Ваханов тоже считал куйбышевцев земляками, поскольку в одном поволжском регионе. Кроме того, он имел диплом Куйбышевского юридического института, и город знал не понаслышке.

   - Привет, как ты живешь, здесь, на чужбине? Достает ли ностальгия? -

   - Живу отлично, ностальгией не болею, имею постоянный пропуск через границу в г. Термез, где бываю почти каждый день. Домой звоню, когда захочу – связь проводная прямая. Жена приезжает регулярно. Хочешь позвонить отсюда в Пензу?- внезапно предложил он. Ну, кто откажется от такого предложения?

    - Конечно! – Жаль, сюрприз жене не получился – ее не оказалось ни на работе, ни дома.
 
   Еремей вошел в нормальный трудовой ритм. Отдел уголовного розыска передал приехавшему новому советнику – ленинградцу Крутову. В городе на Неве он работал в БХСС. Здесь такой службы нет, но растащиловка и бесхозяйственность буквально просят о помощи. В провинции создано было семь машинотракторных станций и через кроткое время ничего от них не осталось. Губернатору на расходы выделяют миллионы, а вложения их нигде не видно, и нет контроля финансов. Новому советнику есть где применить свои навыки борьбы с хищением. Он был высокого роста, спортивного телосложения – перворазрядник по баскетболу более десяти лет. Спокойный и доброжелательный к окружающим, как человек, знающий свою силу. Имел некоторые познания в йоге – школа индийской философии, чем заинтересовал и Еремея. Даже подружились. Без его участия не обходилась ни одна баня. В афганский выходной день, в пятницу, они вдвоем с восьми утра до одиннадцати топили ее, затем Юрий парил всех желающих, и не один раз – сколько надо иметь энергии! У бани, с его приездом, сильно поднялся имидж, ее ждали как праздничный день отдыха, даже жертвовали обедом.

   Ваханов, освободившись от отдела УР, теперь сосредоточился на отделе разведки. Чем больше он уходил в работу, тем больше прибавлялось забот, тем меньше оставалось свободного времени. Конечно, заботы и труд стимулируют прилив энергии в организме, но иногда возникают препятствия на первый взгляд неразрешимые. Например, как подготовить первый отчет о количестве и численности бандформирований, их партийную принадлежность, вооружение, дислокацию и представить карту с нанесенными караванными путями, расположением складов, пере-валочных баз, огневых точек и так далее. Все это надо описать, как в хорошем штабе, а документов предыдущий «мушавер» не оставил никаких.

   Каждый день в восемь утра у подъезда уже дожидается машина спецотдела и до 16 часов - там. Затем, анализ и обработка проделанного за день - здесь, в своей комнатушке. Оставшееся время - на ее обустройство, но ни инструментов, ни стройматериалов тоже нет. Тем не менее, Еремей умудрился самостоятельно сделать шкаф, полки, установить танковую гильзу – знаменитую лагманскую печь. Керосина здесь много, течет мимо по трубе, не надо ждать вертолета, как в Лагмане.

   Постепенно мушавер познакомился со всеми сотрудниками с\отдела, которые, в отличие от предыдущей провинции, и работу понимают, и трудятся эффективнее. Правда, начальник отдела, подсоветный, не вписывается – неуравновешенный, вспыль-чивый, взрывоопасный. Его не раз приходилось успокаивать. Можно ли руководить подчиненными, когда не можешь руководить собой? Существенно заблуждаются те, кто считает вспыльчивость и упрямство признаком силы, это, наоборот - слабость и бессилие.

   Первая войсковая операция с участием Ваханова: окружили банду Вазира в кишлаке, сдалось 16 человек, захвачено 14 стволов оружия. Обычно по этим показателям оцениваются такие операции. Банды в дальних горных кишлаках обрабатываются с воздуха, но Еремей сам не летает, летчики справляются без него по его координатам. В первый же месяц было заказано 12 бомбоштурмовых ударов (БШУ). На эффективность надежды мало, но хоть металла в горах прибавится для будущих искателей.

                Вода радиоактивная

   Бытовые условия хорошие, но не идеальные – вода привозная. За ней надо ехать в горы за пятьдесят километров. Ездили офицеры по очереди, для этого имелась спецмашина на две тонны воды. Наступил черед съездить вновь прибывшему. Дорога дальняя, взяли автоматы; Еремей со своим переводчиком, за рулем афганец. Путь уже известный, по трассе, в сторону Ташкургана. Там два дня назад, над горами сбили вертолет, летевший из Кабула в Мазари – Шариф с четырьмя офицерами Предста-вительства МВД. Летчики сумели приземлиться, правда, жестко. Все получили травмы, но остались живы. Человек никогда не подвергается большему испытанию, чем в момент исключительной удачи. Ехали быстро, насколько позволяли ресурсы машины. Обогнали стоящую афганскую автоколонну, водители сидят прямо на асфальте у своих машин, и большую нужду справляют здесь же, не обращая ни на кого внимания. Люди постоянны в своих привычках. Кстати, почти каждое утро, выезжая за ворота виллы мушаверов, с внешней стороны ворот можно у забора увидеть сидящего в деликатном деле солдата афганской охраны. В тридцати метрах насыпная дорога в город и он внимательно разглядывает проезжающие автомобили. Даже во время «нужды» не теряют бдительности.

   Наконец, добрались до гор и помчались по ущелью вниз наперегонки с рекой до небольшого озерца, подпитывающего ее. Оно находилось под охраной отвесной шестисотметровой скалы, из-под которой выбивался ручеек. Все знали, что ручей этот радоновый, и озеро радоновое. Но наличие радиоактивности никого не смущало. На вид вода была чистая и прозрачная как горный хрусталь. Ее пили, на ней готовили пищу, мылись и использовали везде, где нужно. Каких-либо явных отклонений в здоровье не наблюдалось, но после четырех месяцев саманганской службы, Еремей заметил, что все зубы начали портиться. И у других советников эта проблема. Пришлось съездить к советскому стоматологу – москвичу в Мазари Шариф и спросить:

   - От чего начали зубы портиться? – Он молча осмотрел их . Да-а-а, похоже на треугольный дефект,- авторитетно заявил он.
   - А что это такое?-

   - Это когда чего-то много или чего-то не хватает.

   - Спасибо,- сказал советник и, успокоенный, поехал в свою провинцию. Всего полгода ему служить в Самангане, а другим - по два года. Какие же будут у них зубы? Очевидно, безработица на их родине зубным врачам не грозит.

   Пока заполнялась емкость, Еремей решил принять для профилактики радоновые ванны, и, для начала, принял внутрь кружечку, хотя пьет только кипяченую. Болезней у него никаких не было, а вдруг он не знает о них. В озерце, заросшем камышом и глубиной полтора метра, плавала стая больших рыб. Афганцы к рыбе относятся без воодушевления – у нас бы давно выловили и съели. Оказалось, радоновые ванны в жару не только полезны. Жаль, что поплавать долго нельзя. В полутора километрах отсюда исламский комитет и моджахеды наведываются часто, то ли за водой, то ли подстрелить кого–нибудь. Даже тропинку протоптали.

   Обратный путь проделали без приключений. На обочине дороги, уже на равнине, валялся развороченный взрывом труп ишака. Его не было когда ехали за водой. Обогнали чету старых афганцев. Женщина едет на ишаке, а старик – муж идет рядом, держась за круп животного. Редкий случай, обычно наоборот, значит, не до конца еще выветрилось благородство в мужчинах. Женщины в Айбаке, как и в Газни, ходят в парандже и гужевые такси такие же – с маленькими лошадками и разукрашенные. Но здесь гораздо больше такси автомобильные, покрашенные желтой краской. Нередко, по одной или несколько, встречаются женщины вдоль дороги. Идут, откинув переднюю часть сетки паранджи за голову, а при встречных машинах закрывают лицо, оставляя только один глаз. Машины едут часто, дорога длинная - гимнастика, лучше не придумаешь. В здоровом теле – здоровый дух.

   К двум трубам, тянущимся с одной стороны вдоль дороги, все привыкли и не возражают. «Духи» подрывают их, но не часто, наверно для отчета, потому, что всю зиму сами обогреваются соляркой. Проделают дырку с невидимой стороны трубы и воруют, пока не обнаружат. И жители пользуются – канистрами продают. Позже чеченцы переняли афганский опыт. Трубу можно и не подрывать, а просто выстрелить в нее и топливо вспыхивает. Возникает сильный пожар. Место его видно издалека по густому черному дыму в десятки метров высотою. Однажды солдат, увидев вора с канистрой, выстрелил в него, а попал в трубу. Потом начали тушить, но это не просто, пока доберешься до насоса за километры от места пожара. Часто горит всю ночь. Много потерь нефтепродуктов, особенно при подрывах – тонны. Иногда по сухим руслам ручьев вместо воды керосин бежит.

   К вечеру Ваханов, приехав с работы, у себя в комнате привел в порядок все бумажные дела за день, затем вышел во двор поиграть в волейбол. У них была волейбольная площадка, которой советники пользовались каждый вечер. К нему подошел старший советник:

   - Завтра, после обеда, нас приглашают в гости. Не планируй ничего.

   - Добро, - кивнул головой Еремей,- а по какому случаю?

   - Провожают первого секретаря провинции послом в Эфиопию.

   На другой день в здании полиции собралась вся верхушка народной власти провинции. Организовал застолье командующий царандоем, высокий черноволосый афганец, лет 55.В таком возрасте и на должности в этой стране встретишь не часто – не доживают. По официальным сведениям женат и имел только одну жену. Он был член НДПА ( народно-демократическая партия Афганистана). Больше иметь не дозволялось, поскольку линия партии перечеркивала вековые традиции горцев. Линия эта, через партийных советников, протянулась из СССР, где партийные бюро строго контролировали моральные устои коммунистов. Аморальным считалось и крещение детей в церкви. Списки их церковь обязана регулярно представлять власти. С виновными строго разбирались. Но разве можно перегородить народный ручей обрядов и обычаев? Он всегда будет искать обходные пути. Поэтому традиции продолжались, но на нелегальном уровне. И детей крестили, кто хотел, и жен имели. Все знали, что у командующего была вторая жена, двадцатипятилетняя, и закрывали на это глаза. «Неписанные правила сильней, чем самые свирепые законы»

   Стол уставлен тарелками с пловом, фруктами и другой снедью. Вроде все есть, но чего-то привычного не хватает. «Бутылок», - догадался Еремей. Правильно, если Саурская революция делалась по образцу Октябрьской, то и законы надо копировать. Указ Горбачева о введение в СССР запрета на спиртное афганцы исполняли даже круче, чем «мушаверы». Уважать, значит, ценить чье-то могущество. За столом зажигательных речей не было, поскольку нечем было зажечь. Плов молча доели и проводы закончились. Все разошлись.

   На следующей неделе, после семидневного отдыха - праздник «курбан» у афганцев - Еремей с переводчиком утром, как обычно, захватив автоматы, едут в спецотдел через центр города и рынок. Любознательному человеку средних широт всегда интересно наблюдать, как кипит жизнь Востока. Вот на углу сидит сапожник, перед ним целая куча новеньких галош. Он по очереди берет их, вставляет стельку внутрь и ловко прибивает ее гвоздями. Здесь же подходят покупатели и примеряют их. Почти все афганцы ходят в таких галошах, хотя дождей летом не бывает, и обязательно на босу ногу. Сотрудники максуса всегда ходили в гражданской одежде и тоже в этой непромокаемой обуви. У одного из оперативников мушавер, увидев стертые почти до крови ноги, и, проникшись состраданием, подарил, из своих запасов, новые носки. Саттар поблагодарил его и сразу надел, но на другой день опять пришел в галошах на босу ногу. Лучше не раскрашивать ярко ворота на пыльную дорогу. Начальник с\отделала потом рассказал мушаверу, как группа сотрудников, во главе с Саттаром, накануне устроили ночную засаду, а попали в ловушку. Духи окружили их с трех сторон и начали расстреливать. Пришлось в темноте убегать босиком, потерял галоши и поранил ноги.

   Проезжая дальше по узкой базарной улице, увидели мальчика лет семи-восьми, который с предельным напряжением вез им навстречу двухколесную тачку, тяжело груженую мешками. Объехать было негде, и машина остановилась перед ним. Мальчик не рассчитывал на остановку и не смог удержать оглобли, которые вместе с ним поднялись вверх. Пришлось восстанавливать равновесие. Детей афганцы приучают к труду рано, но он не всегда бывает соизмерим с возрастом ребенка. Они любят детей, маленьких девочек трех-пяти лет разукрашивают бантиками разноцветными, как куколку, и красят губы. Рядом с рынком построили примитивную карусель с грубо вырезанными из дерева верблюдами и ишаками, и можно наблюдать, как счастливы рожицы малышей. Взрослые тоже принимают участие в катании и видно, что удовольствие получают не меньше их. Природа стремится, чтобы дети были детьми, прежде чем стать взрослыми. И если нарушается этот порядок, то получаются скороспелые плоды, не содержащие ни зрелости, ни вкуса, и не замедлят испортиться. Надо давать время детям созреть в детях.

   На территории провинции Лагман вся военная сила была сосредоточена в единственном месте – советском батальоне, а в Самангане было несколько войсковых подразделений вдоль «дороги жизни», не считая постов, охраняющих «трубу». Советники чаще всего посещали батальон (ДШБ), в двадцати километрах от Айбака, поскольку здесь был магазин с товарами, которых в СССР на прилавках не сыщешь. И продукты были дешевле, чем в афганских дуканах. Войсковое подразделение, в «колючке» по периметру, располагалось в километре от дороги, на равнине. Каждый приезд сюда оставлял в душе Ваханова какое-то неприятное ощущение. Конечно, часть боевая, десантники ходили в операции, воевали со смертью, но нельзя же расслабляться до расхлябанности. Много потерь из-за этого было в войсках. Иногда на КПП не найдешь часового, но если появляется, по одежде не поймешь: солдат это или просто дачник в майке и в кроссовках. Офицеры, призванные руководить, не показывали пример. Рыба гниет с головы. Начальник штаба батальона ночью залез в магазин и украл деньги, оставленные продавцом, но кем-то напуганный бежал и забыл свои ночные шлепанцы, по ним и нашли. Примеры заразительны, особенно дурные, и чаще находят подражателей.