Несколько лет я скитался, не понимая для чего живу. Непрерывно исследовал всплывающие мысли. Изучал как мое поведение меняется при общении с разными людьми. Видел все больше напряжений, которые пронизывали меня, ограждали от других глухой стеной страха. Были времена, когда освобождения от бремени вымышленного “я”, создавали глубокий покой и наслаждение жизнью. Но эти времена должны были пройти, как все в этом мире проходит, а затем вернуться вновь, чтобы позже опять смениться чем-то новым.
Однажды я вспомнил, как посмеивался над своим другом. Всю свою жизнь он истратил на поиски мудрецов, учителей, которые бы привели его к истине (если, конечно, он искал именно ее). Во внутреннем взоре всплывали мои подшучивания и сарказм - я щедро одаривал его ими, когда он являлся ко мне, желая поделиться своими открытиями. Тогда мне становилось тошно от самого себя. От того, кем я был. Но эти чувства быстро проходили, когда обнаруживалось, что это лишь мысли вспыхнувшие в уме. Теперь же я сам был готов отправиться на поиски гуру. Я не знал, кто я есть.
***
Долгие дни на теплоходе и поезде. Жара, проклятые насекомые, вечно мокрая от пота рубашка, духота и невозможная вонь улиц. Я добрался до Индии.
Я направлялся к одному известному йогину, но пока шел к нему, произошло нечто странное. Внимание, захватив мое тело с помощью периферии взгляда, затем переместилось на ум и вкручиваясь словно стальной бур, достигло тишины. Меня пронзило понимание, что поиск учителей обречен на провал. Все, что я сейчас делаю, было ошибкой. Но произошло отделение от этих мыслей и я продолжил идти по переполненной, суетливой улице. Было бы глупо проделать весь этот путь и просто вернуться обратно.
Мудрецы были у всех на слуху. В западном обществе их называли по разному, но чаще всего - просветленные. Когда я пришел к первому из них - меня поразила нищета его жилища. Какой-то сарай, готовый вот-вот развалиться. Пустой пол и коврик, на котором мастер часами просиживал в медитации. Как мне рассказали, изредка, поднимая ясные глаза, он одаривал своих учеников и других посетителей мудростью.
Просидев у ног учителя около получаса, я стал засыпать. Но внезапно он задвигался и устремил на меня блестящие и пронзительные карие глаза. Переводчик, который последнее время похоже дремал, встрепенулся и насторожив внимание, подсел поближе.
— Зачем вы сюда пришли? — спросил гуру бархатистым, глубоким голосом.
Окружившие мастера посетители оживились и заерзали на твердом полу. Переводчик спокойно, никуда не торопясь, переводил фразы.
— Я не понимаю, зачем живу. Кто я, вообще, такой?
— Ты тот, кто ты есть. Кто же ты можешь быть еще? — сказал гуру и с улыбкой вскинул свои кустистые брови.
— Этого понимания недостаточно. — с огорчением произнес я. — Последние годы я стал замечать в людях фальшь. Я стал замечать фальшь в себе. Все, что мы не делаем — притворство, какая-то странная игра, которая часто не приносит удовольствия. Жизнь многих проходит в страдании.
— Найди того, кто страдает. — ответил гуру — Тот, кто ты есть - бесконечен. Он не может страдать. Тот, кто ты есть - неуязвим. Тот, кто ты есть - не рождается и не умирает.
Во время его последних слов я обратил взгляд на собравшихся, их глаза были заворожены речами мастера. Они глядели на него с такой почтительностью и любовью, что внутри меня закралось какое-то сомнение. Здесь все и началось. Слово за слово ко мне приходили мысли. Мысли словно откровения. И я стал говорить их. Уверенно (откуда возникла эта уверенность?), жестко, будто удары хлыста.
— Откуда вы знаете, что это правда?
— Это происходит прямо сейчас — ответил гуру.
— Вы чем-то отличаетесь от нас? — спросил я и указал на собравшихся. — Для нас это тоже происходит?
Переводчик что-то заподозрил и начал кидать на меня свирепые взгляды. Я решил довести дело до конца и притворно успокоился.
— Нет меня и вас — продолжил мастер — Это лишь видимые отличия. Все, что проявлено видится отдельным. На самом деле это лишь видимость, иллюзия.
— Если мы одно, почему вы учите этих людей? А не они учат вас? Зачем вообще кого-то учить? Зачем чего-то достигать? Зачем все это?
— Никто ничего не достигает и не может достигнуть. Достижение это лишь видимость. Это просто происходит. Сейчас. — ответил мастер. — Обратись внутрь и познай того, кто сомневается.
— Зачем кого-то познавать? — не останавливался я. — Если между нами нет разницы. Вы не лучше меня, я не лучше вас. Кто должен познать и зачем ему это делать? Ведь все просто происходит, так как происходит.
— Познай того, кто задает эти вопросы. Кто озабочен? Кто не знает, как ему жить? Тогда страдания перестанут быть страданиями. — тише обычного почти прошептал мастер.
— Это все? — спросил я. — Этого достаточно?
Гуру прикрыл глаза и ушел в медитативный транс. Я поднялся, поблагодарил переводчика и вышел из темного сарая и в свете заходящего солнца с улыбкой наблюдал за пролетающими птицами на фоне прекрасных розовых облаков.
***
Мастер, как я понял, говорил об отождествлении с мыслями. Когда мы его обнаруживаем, а затем обнаруживается и сам обнаруживающий — все стихает. Мысли уходят, а если они и появляются вновь, это не создает никаких новых вопросов. Если вы живете без отождествления постоянно, все чаще вы начинаете испытывать своего рода блаженство, тихую радость, которая может приводить к моментам, когда тело словно растворяется и вы едины со всем миром. Все это я испытал еще несколько лет назад до визита в Индию, когда всматривался в свое “я”. Все это закончилось тем, что никакого “Я” уже не было. Оставалась лишь полная тишина. Никто не делал никаких усилий.
Первые месяцы когда обнаружилось, что любое “я” лишь фикция — отождествленная мысль, радость затопила все сознание. Действительно, больше некому было страдать, некому было задавать вопросы. Но чем дольше я находился в этом состоянии, тем больше становился пассивен. Не было никаких целей в жизни, не было никаких интересов. Мне не нужно было что-либо делать, лишь пребывать без отождествления. Я мог часами просиживать в кресле, наблюдая как колышутся цветы в моем саду.
Через несколько месяцев такой жизни я погряз в долгах. Бизнес мой еле дышал, а знакомые и даже родственники все реже желали со мной общаться. Ведь по большей части я молчал — в этом состоянии мне не хотелось произносить ни слова.
Тогда и пришла мысль, что просветление — это болезнь. Если это состояние не уравновешено здравым смыслом, человек рискует потратить свою жизнь, на пассивное прозябание. И если первые месяцы такая жизнь как бальзам, утомленному от забот и напряжений европейцу, то позже, когда баланс восстановлен — это уже идет во вред.
Когда обнаружилась эта сторона жизни без отождествления, “я” будто очнулся. За несколько недель я восстановил дела. Наладил новые знакомства и долги постепенно стали таять. Через полгода все стало на круги своя и вновь всплыли былые вопросы: зачем мы живем, кто мы есть?
***
После беседы с тем мастером, пришло ясное понимание его учения. Это была религия. Смешно, потому что никто и не утверждал обратного. Но многие и я в том числе, воспринимали эти учения словно истину в конечной инстанции. Но ни буддизм, ни адвайта, ни какая-либо другая религия — ничего не могут доказать. Это лишь красивые слова, которые приводят к определенным состояниям. К сожалению, как и все переживания в нашей жизни — они субъективны.
Мне может казаться, что я не отождествлен. Что я вижу ангелов или разговариваю с богом. Что я несу истину или испытываю непередаваемое блаженство. Все это будет лишь моим и только моим внутренним опытом. Если же другой, следуя указаниям, повторит мой путь или даже найдет свой — очень вероятно, что он испытает те же переживания и начнет говорить с тем же “богом”, с которым говорил и я. Но наше сознание, наше воображение невероятно сильно. То, что нам видится — не обязательно истинно. Мы программируем себя, когда читаем священные книги, когда слушаем речи мудрецов. Слово, особенно подкрепленное эмоциональной окраской, запечатлевается в нас. И мы начинаем верить, а позже и видеть подтверждения своей веры. Мы видим то, что было описано. Чувствуем то, что переживали святые. Иногда даже группы людей, объединенные одним учением, наблюдают вместе некие чудеса. От этих “доказательств” наша вера только крепнет. Мы не подозреваем, что все эти переживания лишь видимость, как говорил тот мастер. И эта видимость только для нас. Правда это или нет, мы не узнаем никогда.
Одни из сильнейших религиозных доктрин — буддизм и адвайту — нельзя опровергнуть логически. Грамотный мастер, найдя лишь одну ключевую точку, становится неуязвим к каким-либо доводам. Он все может свести к тому, что пробуждение не схватывается умом. Но тем не менее он продолжает нести свою веру, словно это доказанная истина. Хотелось бы, чтобы эти мудрецы помнили, что это лишь их истина и их состояния. Что возможно их ученики не готовы просиживать всю жизнь в сараях и пещерах, пребывая в текущем моменте. Что они не готовы содержать свои семьи в бедности из-за своей “просветленной” пассивности. Но и здесь мудрость востока преуспела — есть разные пути, ты можешь быть мирянином, можешь быть монахом и даже воином. Каждый путь по-своему хорош, когда ты следуешь учению. Ведь логически продуманная религия не опровергается и выбраться из ее сетей почти невозможно.
Внимание! Данный текст является художественным произведением и передает мнение персонажа, которое может не совпадать (или совпадать) с мнением автора. Написано с глубоким уважением и пониманием ко всем существующим религиям и традициям.
Евгений Трубицин.
Шестая глава книги: «В битве со страданием».
Книга в процессе написания, читайте новые главы на сайте: de-trening.ru