Сонку никогда не заставляли делать уроки. Просто в их семье так было принято: каждый сам знал, чем ему заняться. Требовалась помощь - помогали. Помощь, поддержка не были навязанной обязанностью, скорее обязательным условием существования их семьи.
Но как только Сонка освоила алфавит, её привилегия использовать чужое время на чтение для неё постепенно свелась на нет. Папа или мама иногда читали вслух "для всех". Это были замечательные вечера и Сонка с некоторых пор гордилась приобщённостью к этому умению, приобретённому ею довольно быстро.
Странное это явление - книга - обыкновенный предмет и не живой вовсе, а общаешься с ней, вдруг слышишь чьи-то голоса, видишь пейзажи, участвуешь в событиях. Сложенные бумажные листки с линиями чёрных букв магическим образом вызывают эмоции, заставляя плакать, переживать, смеяться... Иногда забываешь свою реальность, перемещаясь в иную,рождающуюся на затёртых страницах...
И вход в лес Сонка восприняла так, как открывала новую книгу.
Лес с этой стороны начинался сразу, без обычной опушки. Деревья росли плотно, создавая полумрак. Здесь всё было сыро, хорошо дышало прелыми листьями, грибами и ещё чем-то - лесным. Кругом величественно и спокойно. Сонка, заглядевшись на густые кроны, наступила на хрупкую подгнившую ветку. Она хрустнула, сломалась, а нога девочки глубоко погрузилась в мягкий мох. Сонка, не удержав равновесия, упала на четвереньки. Оказавшийся рядом дядя Петя помог подняться, посоветовав под ноги глядеть в оба - мало ли что, не паркет здесь. А Марина вдруг рассмеялась:
- О! Дедушке Лешему поклон отвесила!
- Лешему? - Сонка знала, что Леший в сказках бывает, живёт в пнях, людей пугает, - это зачем ему кланяться?
- А в сказку откуда попал? Леший - хозяин здесь, Лесной дух. Лес бережёт, зло гонит и нити-тропы ему путает, добром добро встречает, в пути оберегает, подарки, кому хочет, дарит. А мы - гости у него, тоже не с пустыми руками приходим.
При этих словах стала Маринка из карманов какие-то зёрнышки горстями вытаскивать и разбрасывать по земле кругом, приговаривая: "Тебе, дедушко Леший, в твоих делах-заботах на подмогу, мне - на верную дорогу".
Сонка сунула руки в свои кармашки - пусто, ни крошки никакой, ни конфеты. Маринка заметила это и сыпнула зёрен в карман подружки. Сонка тоже одарила лесного хозяина. Это происшествие сделало прогулку как будто волшебней.
Зоя и Жорик шли, не обращая внимания на лесные прелести. У них нашлась общая интересующая их тема - физика. Сегодня обсуждали они создание вечного двигателя. Шли, не глядя по сторонам и под ноги и, к удивлению Сонки, не спотыкаясь, не падая. "Наверно, дедушко Леший решил не мешать им в их разговоре,- подумала Сонка,- Жорик и Зоя - добрые люди". Мама шла с тётей Людочкой, женой дяди Пети. Маринка с дядей Мишей собирали невдалеке какие-то травы. Папа исчез на время из поля зрения.
Сонка была наедине со своими мыслями. Она знакомилась с лесными обитателями. Деревья тоже имеют характер. Вот дуб. Огромный, раскинул (по-другому и не скажешь!) свои ветви, заняв много места. А там тощая берёзка, сгорбилась, как будто виновата в чём. Другое дерево изогнулось, как слуга в фильме, говоривший:"Кушать подано". А вот разбитый ствол, скривившийся, как от боли.
Сонка присела на упавшее дерево. Корни его торчали кверху. Было оно когда-то высоким и сильным, а вот, поди ж ты, упало. Что-то случилось с ним.
Прислушалась. Птицы свистели, попискивали, тренькали вокруг. Но и их голоса не мешали особой лесной тишине. Сонка замерла, дыша медленно, глубоко. Она вдруг ощутила себя частью этого плотно заселённого пространства. Слушала его, смотрела кругом, широко открыв глаза.
Бабочка, большая, с сероватыми крылышками, невзрачными вроде. Но стоило попасть им под луч солнца, пробившийся сквозь листву, заиграли всеми цветами радуги. Красиво. Наклонилась рассмотреть, но бабочка перелетела на ветку невдалеке. Последовала за ней. Та опять перелетела. Это стало как игра. А потом бабочка исчезла, оставив Сонку одну. Та осмотрелась.
- Папа! - позвала, - Мама!
Тишина. Наверно, далеко ушла. Подумав так, повернулась, пошла назад. Шла, присаживаясь на упавшие деревья, пеньки, отдыхая. "Что-то иду-иду, а никого нет. Наверно, очень далеко ушла",- думала она, продолжая путь. Вдруг заметила, деревья поредели и впереди завиднелась поляна. Сонка прошла ещё немного и увидела на ней старичка, наклонившегося над каким-то ящиком на ножках. Ещё несколько таких же ящиков стояли вокруг. И много пчёл. Это ульи, догадалась Сонка. А это пасека. На картинках в книгах пасечники всегда были в специальной одежде, шляпе с сеткой. Но на этом старичке такой шляпы не было. Был он одет в просторную серую рубаху, штаны, цветом потемней, заправленные в невысокие сапоги. Пчёлы садились на его белую бороду, доходившую до пояса, на пряди седых волос, прикрывавших шею, но не кусали его. Прямо, чудо какое-то. И вдруг Сонка догадалась!
Старичок заметил гостью, обернулся к ней. Та подошла ближе.
- Ты дедушко Леший?
Сонке совсем не было страшно. Глаза, смотревшие на неё, мягко светились добротой. Вздохнул, улыбнулся.
- А тебе кто о Лешем сказывал?
- Маринка сказывала, дяди Мишина.
- И они здесь, что ли. Где же?
Старичок оглянулся, но никого не увидев вокруг, опять посмотрел на Сонку.
- А я отошла чуть-чуть, а теперь они далеко, что ли, наверно, - Сонка махнула рукой в сторону леса.
- Где?... Так-так. Там, говоришь... И давно они далеко?
- Да, я всё иду, иду к ним, иду.
- И одна-де, значится, всё идёшь, - старичок помолчал. Он понял, что произошло,- мёду хочешь?
Сонка проголодалась.
- Хочу.
- Пойдём, и они придут, скоро уж. Меня дедушкой Михеем звать. А тебя?
...
Домик дедушки Михея стоял невдалеке от поляны. Был он небольшой, из брёвен, а на крыше рос мох. Внутри было чистенько. Под потолком - сухие пучки трав, цветов. Посреди - большая печка. Еще недавно горел огонь в ней. Сонка дотронулась до прогретых кирпичей, как до живого.
Дедушка Михей открыл заслонку печи и достал из ее нутра глиняный кувшин.
- Садись-ка, - кивнул на лавку возле стола.
Сонка села. Дедушка поставил на стол большую чашку, налил в неё из кувшина.
- Топлёного молочка попей.
На столе появились ещё один кувшин, только с мёдом и круглый пахучий хлеб. Сонка, наклонившись, потянула в себя его славный дух. Дедушка отрезал хрустящую горбушку, намазал её мёдом. Сонка стала есть, запивая густым коричневатым молоком с поджаренными пенками, думая, что ничего вкуснее никогда и не пробовала. Наевшись досыта, очень уставшая, захотела спать. Дедушка Михей велел ей лечь на кровать, стоящую возле печки. Сонка,сняв обувку, улеглась на толстое одеяло. Дед, и вправду, схожий с добрым Лешим, ступивши на лесенку, стянул другое одеяло с печи, напитавшее её доброе тепло. Укрыл им засыпающую девчушку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ