Иной раз всплывает в памяти трагическая фигура Вени Пундика. Шлёпнули Веню в девяносто третьем во время разборок на Благовещенском базаре. Веня там стоял за прилавком крошечного киоска, открытого заведующим отделом НИИ Электротехники, и торговал шампунем, кока-колой и ещё несколькими такими же мелочами. Собственно, Веня к разборкам отношения не имел, а достало его шальной пулей и кажется даже рикошетом. Остались жена и двое детей. Дети, впрочем, уже взрослые. Девочке девятнадцать, мальчику семнадцать. Оба учились в университете. Сын на первом курсе, дочка на третьем. Факультет не помню, кажется, химфак.
Со своей женой, Людкой Петровой, Веня познакомился в Харьковсуом институте радиоэлектроники, где они очутились в одной группе. Людка была довольно симпатичная девка, к тому же спортсменка, пловчиха, и на хилого Веню поначалу внимания не обращала. Вокруг неё крутились ребята куда перспективней занюханного Вени. Например, Лёшка Пивоваров, сын второго секретаря Белгородского обкома партии, или Женя Кудрявцев, сын директора завода. Лёшка и Женя выясняли отношения между собой и Веню в расчёт не принимали. К тому же, оба являлись потомственными антисемитами и не могли себе представить, чтобы нормальная симпатичная русская девушка связалась с евреем. В вопросах такого рода зачастую совершается одна и та же ошибка. Люди думают, что можно логически прогнозировать или объяснить любовные отношения.
После окончания второго курса все отправились на сельскохозяйственные работы. Первый курс закончился на овощехранилище перебиранием картошки и ничем интересным не увенчался. А вот после второго курса студенты оказались вдали от дома и ночевали в каком-то заброшенном коровнике, второпях приспособленном под общежитие. Лёшка и Женя на сельхозработы не поехали, воспользовавшись фамильными связями, и совершили этим судьбоносную ошибку. Веня с Людкой именно там и сошлись, как оказалось, на всю жизнь, или, во всяком случае, на Венину жизнь.
По приезде Лёшка и Женя разлетелись от Людки в разные стороны. Веня женился на Людке уже на третьем курсе и к концу четвёртого у них родился первый ребёнок. Родители и у того и у другого работали инженерами на рядовых должносятях и в личную жизнь детей особо не лезли.
После окончания института всё у Людки с Женей пошло путём. Жили они тихо-мирно и оба поработали вначале на заводе инженерами, а после проникли в НИИ Электротехники. Веня даже пытался написать кандидатскую, но шло тяжело и он её не завершил. Неприятности, как и у многих других, не приспособленных к специфическому бизнесу начала девяностых, то есть с бандитским уклоном, не замедлили. Семья оказалась без средств или почти без средств и тяжко перебивалась. Веня угрызался своей неспособностью прокормить семью, Людка ездила в Белгород и что-то туда возила из Харькова на продажу. Мрачки, одним словом. Но всё это ни в какое сравнение не шло с тем, что последовало после Вениной смерти. Дети взбунтовались и потребовали немедленного отъезда из проклятого развалившегося Совка. Уехали в Израиль. Там детям поначалу пришлось сложно. Мать русская, значит по Галахе они не вполне евреи. Но в конце концов приспособились. Людка пару раз ещё в Харьков съездила, а дети даже и думать об этом не хотели, хотя друзья у них в Харькове оставались. Так и живут в Израиле. В армии отслужили, много стран туристами объездили. Оба получили высшее образование и неплохо зарабатывают. Венины и Людкины родители однако перебираться в Израиль не захотели. Людка второй раз замуж не вышла. В Израиле она освоила какую-то электронно-ремонтную специальность и работала в небольшой фирме до пенсии.
Жизнь как жизнь. Никакого идейного смысла или там изюминки. Даже не знаю зачем я это всё пишу. Ну был такой у меня знакомый. Ну порешили его в девяностые. Ни внешности запоминающейся, ни особых талантов. А вот интересно - что он чувствовал и думал, когда умирал? Умер-то он не сразу. Ещё сутки мучился. Как-то не верится, что и мне это предстоит. Как оно будет? Печальные Венины глаза иной раз проступают из памяти или из потустороннего тумана, особенно когда ложусь спать и закрываю глаза. Потрясла меня его смерть от пули в мирное время. Людка ходила потом, как статуя, на лице ледяная маска. Я когда её встречал вскоре после Вениной смерти, боялся глаза поднять. Незамысловатые в сущности люди. Жили себе поживали, никого не трогали. Темны Пути Господни, если вообще это Его пути, а не броуновское движение личинок, созревающих для конечной стадии небытия.