Ларри знал, что он мертвец.
Джимми шёл по раскалённому песку, позвякивая шпорами, не оглядываясь. Он заранее достал револьвер, словно с ним в руке легче отмерять свои пятнадцать шагов, и шел, проклиная Ларри, как и всю их прошлую дружбу. Ларри шёл спокойно, поглядывая в сторону таверны, где осталась Джессика, так и не прикоснувшись к кобуре. Он чувствовал, что небо над городской площадью в этот жаркий полдень стояло выше обычного, и, подняв к нему глаза, уже не замечал песочной пыли под ногами, отмеряя свои последние шаги. Вдруг он резко повернулся и прокричал: «Джессика, не смотри, уйди! Я тебя любил…». Но выстрел, раздавшийся внезапно оборвал его последние слова, он упал на спину с открытыми глазами. И теперь небо стало для него таким близким и бесконечным.
Марти представил, как рыба прыгает в лунном свете.
В палате, куда перевезли Марти из реанимации, на стене возле раковины висела репродукция Ван Гога («Звёздная ночь над Роной»). Марти раньше её никогда не видел, и кто автор картины ему было глубоко безразлично, хотя картина ему очень нравилась. Ведь во время сильных головных болей, сдавливающих его срастающийся обратно после операции череп, скрипя зубами и потея, он застывал в одном положении, облегчая свою боль. Взгляд его в эти минуты цеплялся за синеву ночной воды под мерцанием нарисованных звёзд. Между приступами боли Марти спал или был в забытье, когда таблетки начинали действовать. Дни его тянулись очень долго в этой палате, так как глупые сны и кошмары замучили. Но однажды утром, проснувшись по привычке от боли, он закричал, – на водной глади появилась рыба, и она прыгала в лунном свете.
Нэнси вспомнила, как впервые попробовала вино.
Путешествуя по Франции на машине, Нэнси то и дело останавливалась на обочине, возле виноградников, чтобы попробовать сочных, сладких, горячих от солнца ягод. По пути от Канн до Сен-Тропе их несколько, в основном сорта «Изабелла». Нэнси не могла уже его есть, и решила собрать, чтобы вечером, после пляжа насладиться винными ягодами у себя на балконе номера, глядя на море. Присматривая очередной виноградник, Нэнси замедлила ход и одной рукой из пакета, что лежал рядом, достала шляпу, положив её рядом. Пакет смяла в комок и на следующем километре он уже ей пригодился. Несколько спелых гроздей стали её добычей. Нэнси положила пакет в багажник и продолжила путь на пляж, где её ждало ласковое море и не обжигающее солнце, поэтому она пробыла там до заката. Поужинав в ресторанчике на набережной, она не спеша поехала к себе, поднялась в номер и рухнула на постель. Утром снова собралась на пляж и как только села в машину, почувствовала, будто находится в винной бочке, – настолько сильно пахло забродившей уже «Изабеллой», как тогда на выпускном, когда она впервые попробовала вино.