Глава 36
Из Ленинграда следующий рейс в Антверпен в балласте, т.е. без груза. Не нашлось в Ленинграде груза на Европу. Экипаж рад этому рейсу. В СССР разрешили морякам, как поощрение за хорошую работу, покупать за границей подержанные автомобили, причем, без провозной таможенной пошлины. В разных Европейских портах много таких старых машин на продажу, но стоимость их в разных портах разная. В Бельгии, в Антверпене и выбор автомобилей большой и цены небольшие. За время стоянки купили моряки четыре автомашины и накупили разных автомобильных запчастей, автомобильных шин, магнитол. Одним словом, многие моряки были рады такому заходу в порт. Тем более, что следующий рейс в Мурманск. Можно автомашину и в родной город отправить. Автолюбители – обладатели этих машин, уже начали планировать отпуск с приходом в Мурманск.
На переходе, несмотря на штормовую погоду, обладатели автомашин приводят их в порядок Что-то шпаклюют, что-то в механизмах подкручивают. Механики и мотористы, конечно же, помогают. А вот доктору не повезло, зашел в каюту к товарищу, сел на стул, а тот был сломанный, ножка стула подломилась и доктор упал на палубу, да и упал-то очень неудачно. У него и так была больная спина, а тут ее еще раз травмировал. Этот стул сразу выбросили в море, со стулом справились, но спина-то болит. Ни лечь, ни встать, все тело ноет. Одна мысль- быстрее в Мурманск, и к травматологу.
В Мурманске, как обычно, все-таки это родной порт, все заранее известно. И, как комиссия КПП отработает, и как будут с моряков, купивших автомашины, таможенники мзду требовать. Для этого они могут найти много разных поводов. Нет печати, не видно ясно номера, да и много еще разного. Моряки это знают и ко всему готовы.
Закончили выгрузку пшеницы, и в балласте отошли от причала. Рейс в Роттердам. Заход в этот порт советских моряков всегда радует и восхищает. Начиная от прохода с Северного моря по каналам до порта. В каналах, обозначая фарватер, во многих местах стоят гранитные знаки, вместо плавучих буев. Спраши-вает капитан лоцмана:
- Почему здесь стоят не плавучие буи, а капитальные гранитные?
Ответ очень простой.
- Эти знаки поставили еще в прошлом веке, и мы следим за глубинами на фарватере, вовремя производится очистка его, так зачем в этих местах ставить временные плавучие знаки?
Все очень просто и понятно. Действительно зачем? Можно просто добросовестно выполнять свою работу. В городе чистота, да и народ какой-то другой. Все высоченные, приветливые. Советским морякам сразу не понять: у нас демократия, у них монархия, а живут лучше. Почему? Да вот поэтому и ввели у моряков ограничение по увольнению в западных странах. Только группами под командованием старшего, и только в дневное время. И никаких общений с иностранцами. Вот и решение проблемы.
Собирает доктор свою группу в увольнение и объясняет:
-Ребята, сначала съездим в город, я давно тут не был. Осмотрим памятники, походим по центральным улицам, а уже на обратном пути в магазинчики к «маклакам». Согласны?
Многие отказываются.
- А, что мы в этом городе не видели?
-Ну, хорошо, а вы видели знаменитую Евромачту? Я в прошлом году, когда мы здесь стояли, со своей группой был там в ресторане и пили пиво. С нее видны даже огни Антверпена, а до него около 80 километров, да и весь Роттердам, как на ладони.
Но трудно уговорить моряков. В основном, они сходят к «маклакам», отоварятся там на всю, имеющуюся в карманах валюту, и на судно.
Получил Александр Николаевич радиограмму из дома. Обрадовали, что у него родилась внучка. Накупил ей памперсов, в СССР их еще нет. Боль в позвоночнике и шее у него все не проходит. Вот и причина оформить с приходом в Мурманск очередной отпуск, заодно и с внучкой познакомится. В Мурманске сдал дела сменщику и сразу в аэропорт. Дома в Нижнем Новгороде праздник, внучка родилась здоровая. Опять весь отпуск в ремонтных работах, помощников нет. Жена постоянно с дочкой и внучкой. Живут все в Лукоянове, там свежий воздух, зелень. Хорошо и для внучки, да и для взрослых. Навестил в Нижнем Новгороде своих бывших коллег – хирургов. Пожаловался на боли в позвоночнике. Сдал все анализы, нового они ничего не показали, подтвердили его собственный диагноз. Артроз, остеохондроз и смещение межпозвонкового диска. Позвоночник он уже давно знает, как лечить. В основном лечит висом на перекладине, так же и в море его вытягивал. После отпуска назад в Мурманск.
Глава 37
В Мурманске получил назначение на рудовоз, на котором раньше работал. Рейс в Дудинку за рудой. Прошли спокойно Баренцево море, август ни штормов, ни льда еще нет. А вот после прохода пролива Карские Ворота появились небольшие льдины. Температура воздуха уже ниже ноля градусов. Далее стали появляться уже ледовые поля. Наконец устье Енисея. Там льда еще нет и погода плюсовая. Спокойно дошли до Дудинки. Начали погрузку и свободные от вахт и работ моряки смогли прогуляться по городу. Пошел на прогулку и Александр Николаевич. Он не был в Дудинке больше года и захотелось посмотреть, какие изменения здесь произошли после распада СССР. Шел 1991 год. Первым делом зашел в Гастроном, посмотреть, как изменились цены и прейскурант. Полки магазина, которые в прошлом «ломились» от разного товара, сейчас были почти пустые. Ни рыбы, ни мяса, о фруктах и свежих овощах уже и говорить нечего. На те продукты, которые еще лежат на прилавках – цены подскочили в несколько раз. Больше всего удивило, конечно, отсутствие рыбы, которой много в Енисее, да и в море ее полно. Куда все подевалось, и почему? Кто в этом виноват? Раньше люди ехали на Север за приличным заработком, государство о них заботилось – и продукты были в магазинах и промышленные товары. Кто – то все это порушил. Горбачев, Хасбулатов или Ельцин? Но морякам это как-то сразу не понять. Особенно морякам загранплавания. Там, за границей в Европе, Канаде, всегда все нормально, никаких крупных изменений не видно. Вышли из Дудинки, настроение у экипажа не радостное. Доктор думает: «А в Мурманске, наверняка, тоже самое».
В Мурманске выгрузили руду, погрузили разное оборудование, порожние контейнеры и опять в Дудинку. Александр Николаевич пока обходил по своим судовым делам различные службы услышал еще новости. Ранее, когда судно шло в загранрейс, за границей разрешалось закупать на коллективное питание экипажа только скоропортящиеся продукты, остальное, т.е. мясо, рыбу, сахар, чай и прочее капитан обязан был получить в советском порту. Доходило до курьезов. Получается на судне экономия в валюте на питании экипажа, и на эту сумму капитан хочет сделать экипажу какой-то подарок. И у шипчандлера заказывает растворимое кофе, ананасы в банках и прочее, и это оформляется, как скоропортящиеся продукты, т.е. огурцы, томаты. Шипчандлеру, ему-то все равно, что написать в квитанции, ему главное деньги получить. Но некоторые капитаны, опасаются проделывать такие операции. А вдруг кто-то почувствует себя обделенным, или кто-то проявит «гражданскую» позицию и сообщит куда следует. Можно не только должности лишиться, но и под суд попасть. Примеры такие есть.
Закончили грузовые операции в Дудинке, погрузили руду, надо отходить от причала. Поступил запрос из больницы Норильска. Необходимо доставить в Мурманск больного с серьезной травмой для дальнейшей отправкой далее. Зачем его везти штормовым морем в Мурманск, откуда потом его будут отправлять в другой город. Тут все понятно, не хотят Норильские врачи с ним возиться, а вдруг с ним что-то случится. А так отправили на судне, и сняли с себя ответственность. Еле сумел Александр Николаевич им доказать, что такого больного через штормовое море перевозить, это значит, заранее с ним попрощаться:
- Коллеги, у вас же в Норильске есть современный аэропорт и вы можете его отправить самолетом, куда вам нужно. Но я вам, как хирург, советую. Нельзя его сейчас транспортировать. Он должен еще некоторое время после операции полежать в вашей больнице под вашим присмотром.
Не стал он им говорить, что сам еле ходит и, если понадобится, не сможет оказать этому больному необходимую помощь.
Вышли из Дудинки. Енисей прошли самостоятельно, без ледокола. Попадались сначала отдельные льдины, но для такого современного рудовоза, они не особо опасные. Так же почти без особых трудностей прошли Карское море, а вот Баренцево море встретило жесточайшим штормом. Руда была загружена в трюма навалом, т.е. основной груз находился в днище судна и остойчивость судна была очень высокой. Резкая бортовая качка заставляла судно в несколько секунд ложиться с борт на борт. Заходит к доктору капитан:
- Александр Николаевич, хорошо, что вы посоветовали отказаться брать на борт того травмированного больного. Что бы мы с ним сейчас делали?
- Сочиняли бы свидетельство о смерти. Писали бы различные объяснительные записки, брали бы такие же записки у экипажа. Но это все ерунда, самое главное этот больной сейчас жив. И, я думаю, поправится.
Глава 38
Давно начал Александр Николаевич задумываться, что теряет квалификацию, как хирург. Думает: «Надо учиться». А, где? Конечно же в родном Нижнем Новгороде. Он там почти всех хирургов знает, надеется, что и его тоже помнят, да и дом рядом. Там жена, дочь, внучка. Договорился, и поехал на курсы повышения квалификации. Отучился на этих курсах почти два месяца. Главное, он опять окунулся в эту медицинскую атмосферу, опять почувствовал себя врачом-хирургом. Был на некоторых операциях, куда его приглашали бывшие коллеги. И мысль: «Зачем ушел отсюда?». Но сейчас у него некоторое финансовое благополучие, квартира в городе, дом в Лукоянове, автомашина, да и имеются кое-какие запасы. Плюс к этому он скоро на пенсию выйдет на пять лет раньше. Учеба закончилась, вернулся в Мурманск. Октябрь, в Арктику уже идти нет особого желания. Назначили его судовым врачом на т/х «Вася Коробко». Судно небольшое, но у него большой плюс – оно построено в ГДР. Немцы, мы их, конечно, не любим, но они работают добросовестно, и суда, которые они строят – надежные.
Первый рейс в Гремиху – одну из самых главных баз атомных подводных лодок Северного флота. Описывать эту базу сложно, но сам поселок рядом с причалом. В этом поселке живут и много гражданских. Это обслуга, учителя, врачи. Как шуткой говорят подводники: «Жены здесь, чтобы моряки себя людьми чувствовали, а для них нужны и магазины и парикмахерские, а для детей ясли, сады и школы». Вот так серьезные военные базы превращаются в нормальный поселок. Но это, конечно же, на время работы там мужа и отца. Потом, как говорится, на материк. Если бы еще у подводников и здоровье сохранялось, то это возвращение был бы праздник на всю оставшуюся жизнь. Но, увы, такая служба здоровья не прибавляет.
Выгрузили груз в Гремихе, погрузили порожние контейнеры назначением порт Архангельск. Стоянка а Архангельске пять суток. Куда пойти? Город не особо прив-лекательный. Даже рядом с центром деревянные тротуары. А тут судовой агент предложил съездить на экскурсию в музей деревянного зодчества – в Малые Карелы. Вот это было очень интересно всем, и молодым парням, которые на первый взгляд, вроде бы не совсем стариной интересуются. Часть экипажа в Архангельске сменилась, сменили моряки, у которых открыта «виза». Нормальные, работящие парни ушли на другие суда зарабатывать эту самую «визу». Пришли уже «визированные», но какие –то чересчур деловые. Рейс предстоит в Антверпен. Как с ними работать, в рейсе будет видно. В Архангельске оформили отход, т.е. закрыли границу и начался рейс в Антверпен. Баренцево море встретило штормом, все-таки ноябрь, тут все понятно. Вышли в Норвежское море, шторм усилился поварам пищу не приготовить. Кастрюли на плите не закрепить. Экипаж питается сухим пайком. Прогноз погоды дает усиление северо-западного ветра. Капитан принял решение отстояться в норвежских фьордах. Пока стояли и ожидали улучшения погоды, в машинном отделении чуть не произошел пожар. Судно обесточилость, электромеханик занялся ремонтом и произошло короткое замыкание. Хорошо, что при этом в машинном отделении находился старший механик, который работал на этом судне с приемки и хорошо знал все судовые механизмы. Это и помогло ему быстро ликвидировать эту неисправность.
Во время стоянки в бухте, получили новое рейсовое задание: после погрузки в Антверпене навалом серебристого кварца, рейс в Касабланку (Марокко). Где из этого кварца будут выплавлять хрусталь. Только закончили погрузку навалочного груза на Марокко, поступила из Пароходства команда погрузить на крыщки трюмов контейнеры назначением - Франция, порт Дюнкерк. В Дюнкерке, после выгрузки, новое назначение - порт Рошфор (Франция). Нужно погрузить опять на крышки трюмов контейнеры на порт Касабланка. На креплении и раскреплении груза работает весь экипаж. За эту работу моряки, потом с приходом в Мурманск получат оплату чеками ВТБ. Все работают и доктор тоже просится на эту работу. Но матросы в основном молодые парни, да и такая работа им привычна, а доктору уже за 50-т лет, да и навыка такой работы у него нет. Боцман сообразил:
- А, давайте он на время таких работ будет подменять у трапа вахтенного матроса. Вот это действительно будет хорошая помощь.
Так и сделали. По всем правилам при стоянке судна в порту у трапа должны нести круглосуточную вахту. Таким образом и вахту обеспечили, и доктора оградили от возможных травм. Он человек в матросской работе плохо разбирается, да и возраст – уже не молодой, как-бы что не случилось с ним. И останутся моряки без врача.
Закончили погрузку в Рокфоре и вышли из порта. Впереди переход по штормовой Атлантике в Касабланку. Зима, декабрь, сильная качка. Особо качнуло, как обычно, при проходе Бискайского залива. На судне у молодежи оживление, решают, что в Марокко можно выгодно обменять. Бывалые знают, что в арабских странах очень ценится наш одеколон «Шипр», да что-то еще. Набирают в артелке разные продукты для предстоящего обмена. Смотреть на это взрослым морякам
не особо приятно. Раньше, до распада СССР это все наверное было, но делалось все потихоньку, чтобы было незаметно. Во первых опасно, вдруг помполит или его «добровольные» помощники узнают, а во –вторых перед своими товарищами стыдно. После распада СССР эти проблемы ушли в прошлое, т.е. изменилось их восприятие властями и своими товарищами. У молодых моряков изменился взгляд на мир, на порядочность. Романтики стали превращаться в бизнесменов.
Глава 39
Приход в Касабланку. Весь рейс до Марокко прошел в штормовых условиях. Только перед Гибралтарским проливом погода начала немного улучшаться. Ветер стих и только небольшой дождичек, но тепло, хотя на календаре декабрь.
В порту начали выгрузку и свободные моряки сразу в город. В городе везде базары. Изобилие разных продуктов и одежды. Особенно иного всяких овощей и фруктов. Опытные моряки, которые раньше здесь бывали, еще на судне учили молодежь, что торговцы сначала заламывают цены, но с ними надо обязательно торговаться и цена будет значительно снижена. Не совсем понятно, да и просто стыдно молодому парню, как можно торговаться, например, с седовласым продавцом. Но эта нерешительность быстро проходит. Молодежь в основном покупают дешевые джинсы, фрукты и очень разнообразные сладости. Цены на все, по сравнению с Европой, гораздо ниже, а на качество пока не особо обращают внимание.
Народ в Касабланке очень колоритный, мужчины арабы и в европейской одежде, и в своих длинных светлых кафтанах. Женщины тоже, есть, как европейки, но по лицу сразу видно, что местные, очень любят косметику, черные брови и ресницы и яркие губы. Но много женщин арабок и в национальной одежде и, если без паранджи, то тоже видна на лице яркая косметика.
Закончили выгрузку, отошли от причала, следующий рейс в порт Кале (Франция). Наводит доктор порядок в своей амбулатории, готовится в приходом в Мурманск к передаче дел сменщику, а на сердце тоскливо: «Все, ведь больше я здесь никогда не побываю». 15 лет в Пароходстве, которое находится на Крайнем Севере и в морях он отработал, на пенсию может выйти на пять лет раньше. Твердо решили с женой, что пора возвращаться домой на береговую работу. Но за эти 15 лет, хотя они и пролетели очень быстро, привык к морской работе, к особой морской жизни. Хотя в этой жизни было много разного – и плохого и хорошего. Разлука с семьей на несколько месяцев, это конечно же, тяжело, но зато потом встречи и опять радость, как раньше в юности. На судне моряки разные по характеру, по поведению, всякие встречаются, но они другие и очень отличаются от береговых. Вот, например, матрос Вилков – разгильдяй, но точно знаешь, что он в трудную минуту, не задумываясь придет на помощь даже незнакомому человеку.
Пока шли в порт Кале, из-за сильного шторма дважды приходилось прятаться в укрытия и пережидать. Наконец –то зашли в Ла-Манш и а порт Кале. Это самое узкое место пролива. На юге Кале, а на севере пролива Английский город и порт Дувр. Движение судов в этом месте очень интенсивное, помимо проходящих транзитом судов, постоянно бегают между этими городами быстроходные паромы. Шторма нет, но сильный туман и постоянно слышны предупреждающие гудки судов. Идет в тумане, например, танкер водоизмещением более 100 тысяч тонн. Он идет по своей рекомендованной линии движения и сразу изменить курс или скорость из-за своей массы и осадки он не сможет. Вот и предупреждает всех своим мощным тифоном. Суда, проходящие мимо, сначала слышат этот предупреждающий сигнал, а через несколько минут из тумана появляется мощная махина и с таким- же ревом проносится мимо.
24 декабря встали под выгрузку в порту Кале. От Кале до Мурманска ходу около недели, ну, может восемь суток. Моряки надеются, что на Новый Год они домой не попадут, но уж Рождество Христово обязательно отметят дома, хотя многие атеисты. Нет, увы, не получится. Во Франции праздник, у них Рождество начинается раньше. Погрузку начали только 06 января. Праздник Рождества у них закончился раньше, но началась забастовка. Что – то начали требовать от государства, а что именно нашим морякам и не понять.
Наконец - то 07 января закончили погрузку и вышли из порта. Рассчитывали и надеялись, что будут в Мурманске через неделю. Январь в Северном, Норвежском и Баренцевом морях, как обычно, встретил штормами. Дважды пришлось отстаиваться в норвежских фьордах. Наконец прошли мыс Нордкап, а там уже скоро полуостров Рыбачий и, все, родной порт.
Сдал Александр Николаевич судно новому доктору, все свои отчеты за рейс передал в судовой отдел. С коллегами по работе по-хорошему, по- морскому попрощался. Устроили этот прощальный ужин в ресторане «Арктика». И опять двоякое чувство у доктора – все, отработал, прощай моря, скоро буду дома и где-то в подсознании, а как же я буду жить без этой морской братии. Так с чувством, что у него из жизни что-то очень важное выпадает, улетел домой в Нижний Новгород к семье.
Каждый моряк, годами отработавший в морях, а потом вернувшийся к нормальной береговой жизни, сразу не может приспособится к новым условиям. Там все привычно, хотя и много разных сложностей – шторма, качка, оторванность от нормальной жизни, но к этому уже привык. А тут много, что сразу и не поймешь. А самое главное, здесь люди другие. Не люди, конечно, а людские отношения. На море они более понятные.
Глава 40
Приехал Александр Николаевич домой в Нижний Новгород. Отдохнул с месяц и пора на работу устраиваться. Не привык сидеть без дела, да и финансовые дела поджимали. Жена, дочь, две внучки. Они привыкли, что глава семьи моряк и у него была хорошая зарплата. В Облздравотделе опытному доктору ничего хорошего предложить не смогли. В больнице, в которой он раньше работал, его уже и забыли. Но не смог Александр Николаевич смириться с возникшими трудностями, к тому же он во время своей морской работы много изучал разной медицинской литературы, в том числе и китайскую, да и практически применял эти знания. Лечил на судне моряков и по китайской медицине, массаж, иглоукалывание.
Первым делом решил Александр Николаевич закончить ремонт дома в Лукоянове. Ранее в отпусках он делал в этом доме только небольшой ремонт. Времени сделать основательный ремонт все не хватало, да и со строительным материалом были проблемы. Сейчас районная администрация обещала помочь с некоторыми материалами. К тому же он рассказал им, что собирается ремонтировать дом не только для жилья, а еще хочет сделать в этом доме лечебный кабинет, для лечения различных заболеваний позвоночника. Принимать на лечение будет в первую очередь жителей Лукоянова.
На обустройство дома, создание в нем лечебного кабинета ушло несколько лет. Но больше всего времени и нервов ушло на получение разрешения на занятие врачебной практикой. Сам Александр Николаевич много лет страдал от болезней позвоночника. Опытный врач, он знал, как лечить эту болезнь. Изучил множество всякой литературы по этому заболеванию. Во время работы на морских судах часто приходилось лечить и просто оказывать помощь морякам с такими болезнями. По полученным из медицинской литературы методикам, делал массаж, иглоукалывание. Часто это помогало и боли у моряков проходили. И решил Александр Николаевич помочь своим землякам с лечением этой болезни.
Закончил ремонт дома и в этом доме отдельно оборудовал врачебный кабинет для лечения заболеваний позвоночника методом вертебральной терапии.
В родном Лукоянове многие были знакомы с Александром Николаевичем и знали его, как опытного врача и порядочного человека. Начал он лечить своих земляков и вскоре около его дома постоянно ожидали приема болящие.
Так закончилась морская эпопея судового врача.