Сегодня я несколько раз за час в нервном возбуждении выходила из дому, ходила вокруг своего двухэтажного коттеджа, как всегда больше всего околачиваясь в узком проходе между западной стеной и высоким забором, а именно -- у дымохода и на углу возле небольшого папиного виноградника: оттуда мне видны высокие сооружения пивзавода вдалеке и здесь я не на виду у соседей, здесь я чувствую себя спокойнее с тех пор как потеряла надежду на нормальную жизнь.
В конце концов, в очередной раз выйдя наружу, из холода давно остывшего с лета дома на теплую улицу, я как была в домашних куртке и штанах, в тапочках, отперла калитку и ушла со двора, оставив ее распахнутой. Я ушла из своего дома, полупустого, холодного и пошла, как давно хотела, прочь. Там откуда еще виден мой дом я обернулась и мне стало жаль, потому что снаружи он такой хороший, и вместо того, чтобы безвылазно сидеть взаперти и мучаться от безысходности и одиночества, я могла бы каждый день с радостью подходить к нему, возвращаясь с работы, после каких-то дел или хотя бы после встречи с друзьями. На извилине дороги мне уже не было его видно и я пошла дальше. За перекрестком в крайнем доме с табличкой "Дом под охраной" появились хозяева: у ворот стояли два автомобиля.
В начале улицы я снова остановилась, здесь за простой оградой находится контора фирмы, о которой я не знаю ничего кроме того, что в ней работал человек, с которым я работала в другой фирме. Из чего я могу сделать предположение, что в этой, из окон которой я первый раз с 2017 года слышу чей-то голос, возможно, тоже занимаются разработкой оборудования для металлургических заводов.
Мимо, у меня за спиной пробежал черный соседский пес. До меня дошло, что он подходил ко мне сзади, наверное, обнюхал, а я осознала это, когда он уже отбежал от меня в сторону. Да, это был соседский Черныш, так я назвала его, еще два года назад, не зная его настоящей клички. Я подозвала пса, похлопав себя по ноге. Пес, радостно завилял хвостом и подошел, но видя мое состояние, инстинктивно шарахнулся немного в сторону, недоверчиво и настороженно, как любая взрослая домашняя собака, которую отпускают со двора погулять и побегать самостоятельно.
Пес убежал к своему дому: там на дороге показалась женщина с ребенком в коляске. Из конторы до меня доносился громкий недовольный голос мужчины, разговаривающего по телефону. Женщина отогнала пса словами "Собака, иди домой!". Когда она поравнялась со мной, я увидела, что ей лет 55. Она катила перед собой коляску с ребенком лет 3-4, наверное, везла куда-то внучку или внука. И глядя на это, мне снова стало горько.
Как ни было критично мое состояние, я все таки заметила ярко-красные грозди карликовых деревцев у конторской ограды, похожие на рябину.
Где-то раздался грохот то ли захлопываемой, то ли открываемой калитки. Может, это мама заметила, что я ушла? Я двинулась обратно. Издалека, с северо-запада, раздался уже не первый за этот день грохот орудий. В нашей части города на него уже давно никто не обращает внимания, даже, когда он, как сейчас, раздается с перерывами в несколько месяцев, раз в полгода. Потому что прилетов в большей части города нет с 2015-го. И поэтому много людей вернулось -- в свои нетронутые дома и квартиры. Они и раньше приезжали, теперь, видимо, вернулись насовсем, - судя по количеству наводнивших улицы автомобилей. Вернулись в свои теплые квартиры и дома, обставленные мебелью, нетронутые мародерами.
На свете много плохих людей, иногда кажется, что их больше, чем хороших. Раньше я этого не знала. Война раскрыла их истинное лицо.
Но не о них я думала, стоя на дороге и не о том, что не могу ходить на работу, не о своем холодном доме и кончающихся деньгах, оставшихся от того, что было у моей семьи, что должно было оставаться неприкосновенным запасом. Я ни о чем не думала.
И все таки я пошла обратно. На куст шиповника в зарослях у дороги, на пустом участке между домами, села крупная желто-синяя синица. И сухие травы вдоль дороги так хороши!.. А я стою у своих ворот и не хочу заходить.